– Что ты хочешь?

– Кое-что забрать из своих вещей.

– Ну, хорошо. Пошли.

Вербицкая жила на третьем этаже девятиэтажки, поэтому подымались они пешком. Катерина отомкнула замок, впустила в квартиру мужчину и затем вошла сама.

Вербицкая жила в небольшой однушке. Санузел, кухня и комната. Квартира досталась девушке от бабушки, мамы отца, чуть больше полугода назад, поэтому Вербицкая ещё не успела сделать в ней полный ремонт. При жизни бабушка категорически запрещала прикасаться к квартире, хотя у родителей Катерины хватило бы денег на евроремонт, а сейчас Вербицкая категорически не хотела брать деньги у родителей. Так что, квартира преображалась постепенно.

В единственной жилой комнате обои были примерно двадцатилетней давности. Старый диван, сейчас разложенный, сервант с «раритетными» сервизами и стаканами, советский полуразваленный шкаф. Единственная новая вещь – современный орбитрек.

Максим Рогоцкий – так звали посетителя. Высокий, темноволосый, подкаченный. На голове кучерявая шевелюра, которая совсем недавно сводила Катерину с ума. Но всё имеет свойство заканчиваться. Даже сильная любовь. Особенно, когда её планомерно затаптывают в грязь. Рогоцкий был слишком эмоциональным и вспыльчивым, очень ревнивым, и эти качества оказались не по духу Вербицкой. Максим заглянул в голубые глаза Катерины.

– Кать…

– Макс, я впустила тебя только для того, чтобы ты, наконец, забрал остаток своих вещей. Пакет видишь? – старший лейтенант указала на стоящий возле тумбочки пакет. – Это всё.

– Какая же ты дура, – улыбнулся Максим.

– Что отказываюсь от такого счастья, как ты? ― раздражительно проговорила Вербицкая.

– Да, блин, Кать. Да, я резок был, но люблю я тебя. Плохо мне без тебя. Понимаешь?

Рогоцкий стал конкретно раздражать девушку.

– Ты себя только любишь. И сейчас ты страдаешь только от того, что тебе некому сопли под носом вытереть.

– Кать, – не унимался Макс.

– Ты не понял? – повысила голос Катерина. – Забирай и уходи.

– Хорошо, хорошо. Но ты подумай.

– Убирайся, ― уже вскрикнула Вербицкая.

Рогоцкий схватил пакет и вышел из квартиры. Девушка захлопнула входную дверь и с облегчением выдохнула. Катерина разулась, сняла ветровку и прошла в кухню. В отличие от комнаты, кухня успела претерпеть серьёзный ремонт. Натяжной потолок, современный кухонный уголок, передвижной обеденный столик, удобный для маленьких комнат.

Девушка заварила чай и села за стол. На неё тут же навалилась тоска. Она вспоминала последнюю неделю, проведённую с Савиным. Он ей очень понравился. Красивый, общительный и юморной. Правда, за кажущейся весёлостью, в его глазах читалась глубокая грусть. И въелась она в душу Савина не в последние дни. Георгий, лёжа в больнице, почему-то открылся Катерине и рассказал всю свою жизнь, которая была наполнена не только смешными историями, но и жизненными трагедиями.

Катя прошла в комнату и упала на диван. Ей не хотелось бы прерывать общение с Георгием, но как оно будет дальше, пока не знала.

* * *

Утро понедельника. Шаповалов заводил Вербицкую в кабинет лично. Оперуполномоченные Сергей Величко и Игорь Петров были уже на рабочем месте. Оба молодые, подтянутые и дерзкие. Величко выглядел немного мощнее Петрова, да и уверенности в глубоко посаженных карих глазах было побольше. Сергей всегда коротко стригся и начисто брился, а то с даже однодневной щетиной становился похожим на бандита. Петрову повезло больше. Он был светловолосый, а борода, хоть убей, не росла густой и пышной. Да, одно время у него возникали мысли её отрастить, но недели хватало, чтобы вновь отказаться от такой затеи.

– Знакомьтесь, – представил девушку капитан. – Катерина Вербицкая. Новый работник нашего отдела.

Величко присвистнул, на что Катерина отреагировала стиснутыми губами. Шаповалов кинул взгляд на подопечную, и заметил её напряжение.

– Здравствуйте, великолепная Екатерина, – поздоровался Игорь.

– Я – Катерина, – подчёркнуто поправила Вербицкая.

– Таких красивых девушек, Катерина, у нас ещё не было, – сказал Сергей. – Скажите, а по салонам вы быстро бегаете? А то мы как-то только за преступниками.

– Лейтенант Величко, – рыкнул Шаповалов.

Величко с Петровым подошли ближе.

– Да мы просто поинтересовались, – сказал Петров.

– Между прочим, у неё красный диплом, в отличие от вас двоих. И второй разряд по Самбо.

Величко снова присвистнул и проговорил с кавказским акцентом:

– Студентка, отличница, комсомолка, спортсменка, и наконец, просто красавица!

Катерина развернулась и выбежала из кабинета.

– Чего это она? – удивился Сергей.

– Серый, ты идиот. Что это вообще за представление?

– Вы её видели, капитан? ― наивно протянув, взмахнул рукой Величко. ― Ей реально по салонам надо бегать, а не за преступниками.

– Не тебе это решать. Ты плохо услышал. Красный диплом предполагает получение звания старший лейтенант, а вы у меня оба пока что просто лейтенанты. А ещё у неё второй разряд по самбо среди женщин, и она – КМС по пулевой стрельбе.

– Ого! – Сергей был в шоке.

– Так что не советую встречаться с ней в тёмном переулке. Особенно, когда у неё в руке пистолет.

– Капитан, да мы пошутили.

– Дошутились?

– Так чего она так реагирует?

– А как ещё реагировать на двух идиотов? Запомните, теперь она ваша коллега. Со званием выше вашего.

* * *

Георгий Савин в солнцезащитных очках сидел в студии своего телеканала. Савицкий привёз Жору на первую после выписки из больницы съёмку. Это случилось не сразу, а спустя месяц, и Георгий сильно переживал, как от длительного перерыва, так и от своего состояния здоровья. Оператор Мишка настраивал камеру.

– Так, Жор, – наставлял журналиста Савицкий. – Я вижу, ты конкретно нервничаешь. Это зря. Ты же не в первый раз снимаешься.

– Зато первый раз без зрения. И экспромтом.

– И с новым имиджем. Который тебе, кстати, очень идёт.

Лёжа в больнице, Георгий, естественно, не брился. Да и сейчас он не мог качественно побриться. Не на ощупь же? Поэтому теперь у него на лице красовалась густая чёрная борода. А ещё он заметно похудел. Длинный шрам на лбу, оставшийся от травмы после покушения, скрывала длинная чёлка, а глаза ― чёрные очки.

– Я даже не сомневаюсь, что у тебя всё получится, – воодушевлял коллегу Александр. – А все ляпы…

– Знаю, знаю. Вырежете. Я больше волнуюсь, как меня зрители воспримут.

– А этого пока никто не знает. И не узнает, пока сюжет не выйдет в эфир. Ну что? Поехали?

Георгий сделал три глубоких вдоха-выдоха, немного успокоился, сконцентрировался на теме и скомандовал:

– Поехали.

Никто не ожидал, что у Савина все получится так легко. Савицкий сказал верную вещь: у незрячих память обостряется. Да, не обошлось без пары заминок, но в целом сюжет получился, хотя вернее назвать его видеоблогом. А что? Такой вид подачи давно стал популярным в Ютьюбе. Теперь и их телеканал зашагает в ногу со временем.

Коллеги Савина синхронно захлопали в ладоши. Каждый из них понимал, что Георгию нужна поддержка и вдохновение на последующую работу.

– Супер! – Савицкий был в восторге. – Своего тонкого юмора ты не потерял. Сегодня вечером сюжет выйдет в эфир, а завтра зальём в ютубчик. А звезда Ютуба – это вам не звезда какого-то там местного телеканала.

По студии разнёсся сдержанный смех.

– У нас пока ещё нет миллиона подписчиков, – улыбнулся Савин.

– Вот именно. Пока ещё. А с твоей подачей – будет.

– Дай бог, хотя бы сотню тысяч.

Вечером Георгий Савин вышел на прогулку со своим новым другом Азором – немецкой овчаркой. Журналист держал пса за специальную ручку-дугу, в другой руке у Георгия была трость. Людмила вышла прогуляться вместе с братом. Тем более, это было необходимо первое время. Савина могла провести Георгия по его любимым местам, а пёс в это время запоминал дорогу.

– Жора, я всё посмотрела. Это обалденный вариант, – рассказывала Люда. – Тебе понравится. Да, там ещё много ремонтных работ предстоит, но они готовы меняться прямо сейчас.