Вместо того чтобы брать меня против моей воли, он занимался со мной любовью. Я думала о мужчине, который любил меня.

Закрыв глаза, я представила себе кого-то помоложе моего мужа. Я представила себе кого-то привлекательного. Сильного. Красивого. Кого - то, достойного моей любви.

Вместо того чтобы оставлять шрамы, этот человек наполнял меня надеждой. Пальцы, которые касались меня, нежно ласкали мою кожу.

Губы, касавшиеся моей шеи, шептали сладкие слова.

С каждым толчком в мое тело он занимался со мной сладкой любовью.

Я представляла себе будущее, в котором меня не будут насиловать, а будут любить. Вместо того чтобы жить в страхе, я была беззаботна и улыбалась. Я все это вообразила.

И в моих снах красивый мужчина был очень похож на человека за дверями, которые разделяли нас.

Увидев мельком. Один взгляд. Наши глаза встретились, и мне показалось, что мир на мгновение замер.

Потом он исчез. Наступил момент, когда я вспомнила правила.

Но эти глаза оставались со мной дольше. Взгляд, который он бросил на меня, сильно отличавшийся от того, к которому я привыкла, остался со мной даже после того, как он ушел.

Но, как и двери, разделявшие нас, мы были разделены двумя мирами. Это был просто далекий взгляд, который преследовал меня с тех пор, но взгляд, который я должна была забыть.

Пальцы впились в мои бедра, заставляя меня зашипеть от боли. Я резко открыла глаза и увидела, что Валентин смотрит на меня сверху вниз. Его гнев заставил мои внутренности задрожать, понимая, что какая бы боль ни последовала дальше, она будет в десять раз хуже.

-Когда я трахаю тебя, я хочу, чтобы ты смотрела на меня, - прорычал он, толкаясь сильнее. - Помни, кто владеет тобой, девочка.

Я никогда этого не забуду. Не тогда, когда ты напоминаешь мне об этом каждый день.

Слов не было. Из меня не доносилось ни звука. Он жаждал моей боли, моих слез, он хотел услышать мой голос—услышать мой крик. Но он давно отнял у меня всё это.

Он забирал всё...пока у меня ничего не осталось. Но ему всегда было мало.

Мною владели. Я никогда не была на равных.

Я была платой за долг, который не смогли вернуть.

Жертва с моей стороны—я просто не понимала, что эта жертва будет стоить мне всего. Пока не стало слишком поздно.

Теперь мне оставалось только быть живой и терпеть боль. Я просто должна выживать. Просто дышать. Пока я дышу, они в безопасности.

Я просто не хотела участвовать в этой игре войны и мести. Битва, в которой я не хотела принимать участие. Как говорили, в любви и на войне все средства хороши.

С той лишь разницей, что это была просто война. Никакой любви. Никаких эмоций. Только кровопролитие и боль на пути, пока один человек восседал на могучем троне.

Моя голова дернулась в сторону, мой разум застыл, а мысли рассеялись, когда пощечина вернула меня в настоящее. Я почувствовала вкус крови на языке, и уголки моих губ защипало, доказательство, что он причинил мне боль, заставил меня истекать кровью.

Его рука обвилась вокруг моей шеи, его сила была неоспорима даже в его преклонном возрасте. Мои глаза расширились, когда его пальцы сжались вокруг моего горла, перекрывая мне доступ к воздуху. Я боролась за воздух, мое зрение затуманилось от недостатка кислорода.

Я вцепилась в его руку, отчаянно пытаясь вырваться.

Я не могу дышать! - закричала я про себя.

Прошло несколько секунд, пока он продолжал вонзаться в мое тело, оставляя шрамы внутри и снаружи. Хватка на моей шее становилась только сильнее с каждым сильным толчком, когда он набирал темп. Его освобождение было близко, и он использовал меня как свою игрушку.

Последним, что я увидела, было его напряженное лицо, его голова откинулась назад от удовольствия, когда он вошел в мое нежелающее тело. Мое зрение растворилось в пустоте.

Черная пустая яма, когда я падала все глубже и глубже в темноту, прежде чем ударилась о дно, мое тело было в руинах, сломанное и кровоточащее.

Жертва. Каждый день был жертвой. Я приняла смерть, чтобы они могли жить.

В следующий раз, когда я открыла глаза, мой разум словно онемел. Мое тело болело, болело во всех местах, и я знала, что оно было отмечено садистским удовольствием моего мужа. Именно так, как он любил.

Я заморгала от солнца, понимая, что уже утро. Еще один дневной свет во тьме моего мира.

Я попыталась пошевелиться, но горло перехватило от боли, и я задрожала, чувствуя одновременно холод и жар. В какой-то момент мне показалось, что я горю изнутри, а потом меня словно бросили в ледяную воду.

Я стиснула зубы от боли и заставила себя двигаться. Мое обнаженное тело прижалось к матрасу, и я прикусила губы, сдерживая крики.

Слезы молчали на моих ушибленных щеках, и я смахнула их.

Никаких слез, милая. Они никуда тебя не приведут. Они делают тебя слабой.

Голос звенел в моих ушах, как будто слова были сказаны мне прямо в этот момент. Только это были слова моей матери—с тех самых пор, как я видела ее в последний раз.

Она держала меня в своих объятиях и плакала, говоря мне никогда не проливать слезы.

Не плачь. Будь сильной. Обещай мне, что будешь сильной.

Глупые слова, не имеющие никакого смысла. Как я могу быть сильной, если я больше не принадлежу себе?

Она заставила меня уйти с высоко поднятой головой, как будто я была Королевой, а не кем-то, предназначенной для жертвоприношения.

Выбравшись из постели, я даже не потрудилась прикрыть одеждой свое обнаженное тело. Вместо этого я захромала в ванную, мое тело было изуродовано самым ужасным образом. Я знала, что когда посмотрю в зеркало, то увижу испорченную девушку, у которой не осталось ни мечты, ни надежды.

Хорошенькое личико с пустой душой. Глаза без жизни, просто смотрят, просто наблюдают, просто живут.

Дверь за мной закрылась, и я заперла ее, находясь в безопасности в своем убежище. По крайней мере, здесь он не станет преследовать меня. Это было место, где я могла спрятаться и попытаться очистить свое тело единственным доступным мне способом. Смыть мой стыд, плача тихими слезами. Искупаться, надеясь, что смогу смыть боль. Мои глаза встретились с отражением в зеркале, и я улыбнулась.

Как я и предсказывала. Мое отражение рассказывало настоящую историю. Мою реальность.

Я подошла ближе, мои пальцы мягко коснулись моего лица, где мой муж оставил синяк. Прикосновение переместилось к моим распухшим губам, куда он ударил меня. Кровь высохла, но они все еще болели.

Мой взгляд проследовал вниз по шее, красные отметины теперь медленно переходили в глубокий оттенок зеленого и красного. Я прикоснулась к коже, но поморщилась от того, насколько болезненной и чувствительной она была.

Он пытался задушить меня за непослушание.

Когда я трахаю тебя, я хочу, чтобы ты смотрела на меня.

Жаль, что я не слепая; по крайней мере, тогда мне не придется смотреть на его лицо и каждый раз переживать свой кошмар. По крайней мере, тогда я могла бы просто смотреть в темноту и вести себя так, как будто это был просто плохой сон.

Я выдохнула слабый смешок из своей груди, а затем вздрогнула. Бросив на себя последний взгляд, я вошла в душ и включила воду.

Она каскадом обрушилась на меня, падая, как прекрасный водопад. Я упивалась свежестью и успокаивающим ритмом, закрывая глаза и просто наслаждаясь этим легким прикосновением счастья.

Мне было все равно, сколько я там простояла, но к тому времени, как я вышла, моя кожа покраснела от горячей воды, и мне уже не было холодно. Вместо этого я почувствовала тепло, словно я плыла.

Вдох. Выдох.

Еще одна улыбка коснулась моего лица. Валентин мог пытаться сколько угодно, но он никогда не будет владеть моей душой.

Может быть, внутри я и чувствовала себя пустой оболочкой, но я все еще была жива.

Он мог ломать меня каждый день, но тот факт, что я все еще дышала, доказывал, что я сильная. Он сломает меня, и я снова встану.