Всему классу задали учить песню «Звёздный хоровод».

Там такие слова были:

"В том краю, где бродят метеоры,

космонавты держат путь опять.

За окном небесные просторы,

если хочешь, можно погулять"

А потом припев:

"Не по тропкам хоженым

молодец идёт,

Подпевает молодцу

звёздный хоровод.

Звездный хоровод,

Хоровод…"

Насчёт окон в ракете Веня с Колькой, конечно, сомневались, но зато здесь можно было душу отвести и изрядно похулиганить, выводя слово «Хоро-в-о-о-о-о-д!».

Веня победил при свидетелях, когда они поспорили, кто громче и дольше сможет проорать на уроке «хоровод».

Кто же мог знать, что победа эта окажется пирровой…

Кирпич захотел расширить свою концертную программу, а для этого ему надо было сформировать дуэт, исполняющий этот «Звёздный хоровод».

Мальчика и девочку.

С девочкой-то у него проблемы не было. У нас в классе была Ира Рыбкина. Этакая в меру полная девочка с белыми кудряшками, закрывающими крупные уши, и пухлыми губами на слегка подпорченном ранними прыщами круглом лице.

Рыбкина была любимицей Кирпича. Ира захотела петь именно с Веней, ведь она была в курсе его победы. Как Веня ни выкручивался, предлагая даже петь втроём, вместе с Колькой, Кирпич не соглашался. Ничего не помогло, ему дуэт нужен был, а не трио.

Главное, Рыбкина начала Веню подозрительно усиленно обхаживать.

Конфету предлагать, тетрадки подсовывать для списывания, стихи на уроках подсказывать.

Кирпич просил, чтобы на словах «хоровод» надо было рукой поводить в сторону, вроде как настоящий хоровод изображать. У Рыбкиной это хорошо получалось, она всегда это просто с упоением делала. А Вене, зачем это надо?

Он это движение специально делал будто, что-то выбрасывает, так Рыбкина ещё и пыталась научить его жестикулировать правильно. В конце концов, Кирпич разрешил ему не жестикулировать, чтобы не вводить публику в заблуждение и ненужное замешательство.

Колька только посмеивался, но когда Рыбкина нахально захотела сесть с Веней за одну парту, они вдвоём отстояли свою свободу и независимость. Веня с Колькой с самого первого класса вместе сидели, как говорится, «и в горе, и в радости, на контрольных, и после уроков…».

Венина выгода в новом положении хоть немного, но всё, же была.

Раньше только Лёху Литвиненко с уроков отпускали. Он на тренировках и на сборах бывал, в футбольной школе учился потому что. А теперь на репетиции, концерты разные в других школах стали отпускать и Веню. Плохо только, что вместе с Рыбкиной…

У него даже пачка всяких грамот за выступления появилась, почти такая же толстая, как у Литвиненко за футбол.

А потом они с Рыбкиной вообще звёздами стали

Не на всю страну, конечно, но на местном телевидении их показали в передаче про школьную художественную самодеятельность.

Рыбкина не только принарядилась под модную тогда Майю Кристалинскую, но даже губы накрасила, хоть телевидение было не цветное, а чёрно-белое, так что всё равно никто не увидел.

После передачи Рыбкина совсем «звездой» стала, зазналась не на шутку!

Требовала опять место рядом с Веней за одной партой.

Хуже того, начала намекать ему раз за разом, обсуждая начавшиеся появляться только-только вокально-инструментальные ансамбли, что певица и клавишник там муж и жена…

Вене как-то неуютно сразу становилось от таких разговоров и намёков. И главное, он чётко понимал, что в случае чего лучший друг Колька ничем помочь не сможет, только посочувствует…

Это же надо, ещё в четвёртом классе лишиться свободы!

И всё из-за какого-то звёздного хоровода.

Как нарочно ничего не помогало: по четыре порции мороженого зараз съедал, а ангины захудалой никак получить не мог… Плаваньем занимался в бассейне, специально с тренировки с мокрой головой выходил, и никакая простуда не брала, как назло!

Придёт в школу, а там уже Рыбкина плотоядно поджидает, радостно сообщая, что в выходные опять будет концерт.

Совсем он, было, скис, но тут, наконец, сама Фортуна улыбнулась: семья Рыбкиных переехала куда-то в другой район, а может, и город.

Опять Веню с Колькой никто уже не мог, да и не стремился разлучить.

Потом ещё долгое время, даже уже, будучи взрослым, он тщательно всматривался в толстых, как и Рыбкина, тёток на экране, боясь встретиться с ней глазами. Или прочитать знакомое имя в титрах. Хотя она же могла выйти за кого-нибудь замуж и сменить фамилию.

Поёт себе или смотрит на своего мужа-клавишника плотоядными глазами.

Веня после этого музыкального случая в детстве всегда ощущал некое сочувствие к этим беднягам гитаристам, ударникам и клавишникам.

Вене нравилась Светка Орлова с первой парты на среднем ряду.

Прямо с пятого класса, когда стало окончательно ясно, что попытки обратить на себя внимание, предпринимаемые им в отношении Наташи Глуховой, терпят полный провал.

Наташа его откровенно игнорировала, а порой всячески пыталась «зацепить» Веню посильнее. И, как всегда, делала это при многочисленных подружках, прыскающих в кулачок,

И что он нашёл в этой Наташке, уже и самому не понятно?

Пухленькая, с мелкими золотистыми кудряшками на крупной голове, вечно отчитывающая и осуждающая кого-нибудь из мальчишек. Старающаяся быть правильной всегда и во всём, готовая в любой момент и доску протереть, не дожидаясь просьбы учительницы, тут же норовящая рассказать ей о том, кто из мальчишек кнопку на стул хотел подложить или кто какие слова нехорошие на перемене говорил вслух…

А ведь увлечение Наташкой длилось почти год…

Подумать только: целый год надежд, а в ответ- полный игнор, причём с самого начала. С того самого момента, когда Наташа, меланхолично поедая на перемене конфету, скользнула по Вене взглядом, и ему что-то подсказало, что взгляд какой-то особенный и не простой…

Сейчас-то он понимает, что это просто какая-то начинка особо вкусная в конфете была, не более того.

Надо же было так обмануться!..

Веня пытался ненароком коснуться на переменах её руки или просто встретиться взглядом с её сероватыми глазами.

Пошёл даже на крайнюю меру: имитируя внезапное ухудшение зрения, попросился пересесть на вторую парту, сразу за Наташей.

Он бы и на первую сел, чтобы уж совсем рядом, но там сидел Генка Крюков. С ним Наташа и болтала, постоянно перешептываясь и передавая какие-то бумажки…

А третьего они никак не хотели пускать в разговор, особенно старался Генка. Привлечь внимание никак не удавалось… Дотянуться до Наташи тоже никак было нельзя, слишком далеко.

Да если бы и дотянулся, то, что с того?

Косичек у неё не было, за что дернешь-то, чтобы она оглянулась и обратила внимание? И Генка ещё этот! Никак не получалось дотянуться, и поэтому Веня плюнул…

Самым натуральным образом плюнул, смог попасть-таки.

Внимание-то он привлёк, конечно, ещё какое!

Но зачем Наташе надо было кричать на весь класс?

Он же хотел по-хорошему…

И так целый год полного недопонимания.

Один только старый друг Колька всё знал и понимал, а мог бы и обидеться, оставленный Венькой в одиночестве на последней парте.

Вот тут-то в жизни Вени и появилась Света Орлова, переехавшая из другого района.

Мало того, что, когда она впервые вошла в класс, взгляды их сразу встретились и на какое-то мгновение задержались друг на друге, так её ещё и посадили за парту рядом с Веней…

Это была судьба, не иначе!

Она была необычна во всём: и в манере говорить, певуче-задумчиво растягивая слова, и в суждениях на самые разные темы, и она, как мальчишка, разбиралась даже в марках автомобилей! Да и подстрижена она была, как мальчишка, и так же бесстрашно лазила по деревьям, ловко обхватывая ногами ствол и крепко ухватываясь за ветки.

Самое главное, она тоже собирала марки с животными и птицами, как и Веня, увлекалась теми же фильмами и играми. Да и вообще, её родители купили квартиру в том же доме, где жил Веня, поэтому они ходили теперь в школу и из школы вдвоем, абсолютно на законном основании.