–Вот до чего же нелепо мы одеваемся. -заметил дьяк Телятьев -Пояса так низко затягиваем, чтобы брюхо доколен висело! Уродливо это, противно. То ли дело италийцы! У них одежда показывает стать…Это почему? А потому, что там чтят человека, его достоинства, а не чин и не богатство.

–Всё то тебе своё не мило! -ответил Орест Ипатьевич. надевая на голову низкую шапочку, расшитую цветной нитью, ставшую модной у московских людей, после того как царь взял себе жену из "черкас пятигорских"-Ты давай ка за письмо садись. Забыл, что с утра заедет тот немчик, что дельный совет нам дал. Зови своего подьячего.

–Это тот, которому ты денег отвалил не меряно?

Орест Ипатьевич прищурившись посмотрел на дьяка:

–Ты поди уже кляузу на меня сочиняешь?

–Нет. что ты боярин! -помотал головой Кручина -Какая кляуза. что ты! В посольстве мы все под тобой. а моё дело каракули выводить. какие скажешь.

–Ну так зови своего помощника. да будем прямо тут письма писать! -слегка озлившись на Кручину проворчал Орест Ипатьевич

–Может сперва заутрок какой, хоть малый отведаем?

–Тебе бы только жрать, да меня тратами казны попрекать! -рявкнул боярин. -Но коли на пустое брюхо тебе не думается. ступай да прикажи чего -нибудь. Да буди своего подьячего то!

Тут боярин Кваснин-Окороков глянул на своего слугу, и видя его глаза словно вопрошающие что ему делать, и голодные, добавил:

–И ты иди вниз добудь нам перехваток какой, да посмотри как там.Встали уже стрельцы то.

В дверях Кручина и Беда едва разошлись с подьячим Алтыном Потроховым,что уже тащил в боярский ночлег походную канцелярию, складное сиденье, и складной стол. Видя старания приказного, боярин одобрительно кивнул, присел на резной табурет со спинкой и стал наблюдать как Потрохов поставил и раздвинул ножки походного стола. поставил на распрямлённую столешницу ящик с бумагами. перьями и чернилами, и последним поставил на пол складной табурет. Потом поклонился Оресту Ипатьевичу.

–Садись, перо гусиное! Отрадно видеть, что ты о службе радеешь куда более чем начальник твой. Я вот смотрю, ты…как тебя кличут то? -Потрохов ещё не присев на табурет. вновь поклонился и назвал своё прозвище- …ага. Алтын значит. Так вот я гляжу, ты в годах уже, и служишь исправно, а чего же всё в подьячих ходишь?

–К зелену вину имел я пристрастие, боярин.И был на мне грех такой, в молодости, что унёс я в кабак казну приказную, да всю там и спустил. Один алтын остался.

–Хм! -усмехнулся боярин. -И что же?

–Высекли, так, что сидеть не мог, да и лежать тоже, и сослали в монастырь, тамошние дела вести. да каяться. Вот там я десять лет и обитал. Думал в монахи пойти, а потом решил. что не по мне это. Вернулся в мир, и с тех пор хожу в подьячих.

–Значит вором ты был. Что же, теперь служи на совесть, и если дело исправим, то скажу за тебя слово, моет быть в какой приказ захудалый тебя дьяком определят. -пообещал боярин Кваснин-Окороков, прикинув заодно в уме много ли ему будет толку от справной службы.-Сейчас перекусим чем Бог послал, да за дело возьмёмся.

Алтын Потрохов согласно кивнул.

–Да ты ставень открой, верно уж рассвело-приказал боярин.

Беда с Телятьевым вернулись с пустыми руками, но за ними Матрёна несла поднос со снедью. Осмотревшись пристроила его на раскладной стол, и туда же поставила зажатый между рукой и грудью кувшин. Поклонилась и вышла. Но притворённая её за собой дверь тот час открылась и на пороге появился Клаус Бёме, а в спину его подталкивал сотник Данила Романович Телепнёв:

–Да проходи ты в горницу то, чего порог ногами околочиваешь!?

–О, фрёштек! -заулыбался Клаус, глядя на ястыки сушёной икры и разогретый в печи хлеб.

–Что в кувшине то? Вино? -спросил боярин

Заглянувший в кувшин Беда ответил:

–Почти, ага! Пиво.

–Пойдёт и пиво. Вот только кубков у нас всего…ничего -боярин осмотрелся -Что же баба то про кружки забыла! Сбегайте кто! Да давайте есть, да дело делать. Одно другому не мешает!

Алтын пошёл за кружками,а остальные потянулись за снедью. Разобрали, расселись кое как.

–Как писать будем? Позлей да построже, но без собачьих детей? -спросил Клауса Орест Ипатьевич.

Клаус уже оторвав зубами изрядный кус ястыка, жуя ответил:

–В Ратушу, фон Экку построже. но без ругательств. А вот братьям Фрейбергам приветливо и в виде просьбы. чтобы помогли. Они искренне готовы идти под руку вашего государя.

–Шум вроде какой внизу. чу? -поднял палец прислушиваясь дьяк Телятьев.

Все примолкли. По лестнице на второй этаж затопали. Дверь распахнулась. и первым вошёл Бориска, за ним Потрохов с шестью кружками. Бориска вышел на середину комнаты, ломанул шапку. и схватив кувшин с пивом жадно прильнул к нему ртом, глотая прямо через край. Оторвался, вытер губы рукавом, отдышался, и сделал ещё однин большой глоток, пробормотав: "Ох, хорошо!".

–Простите люди православные, проспал я, бежал до вас. хоть и не из далека. да после вчерашнего у меня похмелье великой!

Все молчали. а Потрохов составил кружки на ночную тумбу и сказал:

–Нападут на нас сегодня …так вот.

Боярин Кваснин-Окороков первым делом приказал Беде:

–Достань ларец царский из под потника, да береги его! Береги чтобы у меня!– и погрозил пальцем

Сотник поторопился к двери крикнул:

–Архип, созови всех на верх! Да поставь Черновых в караул у дверей, да пусть фитили запалят -вернувшись посетовал -Где же Иван то, с Бобром и Кукишем?!

–Иван у моего дяди, там же и товарищи ваши остались. -ответил Клаус нервно набивая табак в свою трубку.

Дьяк Телятьев молчал. бледнел и покрывался потом.

–Ну давай, сказывай свою сказку! Кто нападёт, да как узнал? -начал расспрос боярин Орест Ипатьевич.

Бориска присел на складной стул, пошлепал губами точно конь:

–А те же и нападут, что видимо уже на вас нападали на лесной дороге. Местный рыцарь у них за главного, тот что ратману Розенталю служит, Гуго Мюнхгаузен.

–Вот как! -воскликнул Клаус, закашлявшись от втянутого табачного дыма -Все знают. что герр Розенталь "шведский угодник"

–Значит свеи? -спросил боярин.

–Ну полетели вопросы, словно стая ворон, во все стороны! -громко. так что услышали все сказал дьяк Телятьев. который хоть и был напуган, но сохранил привычку приобретённую на многолетней службе, слушать и думать над услышанным по порядку -Дайте я спрошу!

Все,даже боярин Орест Ипатьевич, примолкли и уставились на дьяка.

–Ты скажи как же этот самый рыцарь на свободе оказался, если сотник наш его с рук на руки в острог сдал, тутошним ладскнехтам? -спросил Кручина у Клауса.

Молодой рижанин сидевший в облаке дыма открыл было рот, но тут в комнату повалили стрельцы. Вошли Архип Аганьков, Ерёма Попов, Конон Устюгов, Евлампий Брежнев, за ними Афонасий Литвин. Встали рядком вдоль стены, молча.

–Ты говори! -подбодрил Клауса сотник Телепнёв

Клаус подумал,затянулся из трубки,и сказал:

–Достоверно или нет, точно сказать нельзя, но я думаю, что ратман, герр Розенталь, у которого этот рыцарь Гуго служит постарался вытащить его из замка. -тут Клаус вздохнул -Известно, хоть и не доказано, что оберстбург Крафт. хоть и глуп но знает цену золоту, и очень на него жаден.

–Значит так вот. -заключил Телятьев, и повернувшись к Бориске сказал -А теперь ты поведай где и от кого, что слышал.

–Ага, я только пива ещё глотну? -все молчали, Бориска принял это как одобрение, отпил из кувшина и начал -Ночью этой, в кабаке под Замковым мостом гулял я с товарищами, и увидел там этого Гуго, что зайдя сразу же обратился к другому такому же как он… -тут Бориска задумался- м-м…рыцарю, но ляшскому, пану Свинявскому, что каждый грош тащит в кабак, пропить да проиграть.

–А в лесу и ляхи были! -заметил сотник- И не мало. Так ляхи или свеи?

–Интерес до нас и у тех и других быть должен. -ответил дьяк, и приободрил Бориску-Дальше сказывай.

–Там же в кабаке гуляли свеи, они в городе недавно появились, нанимаются на корабли торговые для охраны. Всего их человек с десяток, но половина всегда тут, и за главного у них Любвеобильный Петер. Лундксивст. -Бориска перевёл дух -Рожа у него порченная. Шрам от рта до уха, потому кажется,что он всё время улыбку корчит.