–Да и люди они не плохие. Копеечку мне с утра дали. Так тебе они для чего? -спросил Вилли

–Слышал я как Гуго Мюнхгаузен. вор этот, сговаривался с Каспаром, да твоим дружком, Любвеобильным Петером ,напасть на дом где они живут.

–Вот оно что! -воскликнул Вилли -Так и я с тобой.

–Да ты то уж сиди, ты сегодня шведу своему такого воробья в лоб запустил, не выживет поди. А я в драку не полезу, предупрежу их только.

Доминиани, возвратившись в Дом на мосту ,проиграл два талера даже не присев. В ярости метнул табурет на пол, и пошёл прочь, и по дороге сбил с ног донью Патрицию, следившую за лекарем, и столь удачно оказавшуюся у него на пути. Она картинно схватилась за бок, и игриво застонала.

–Какая боль! Как вы неуклюжи!

–Вы мужлан и болван! Вы ответите за своё верхоглядство! -действительно разозлившись, вскакивая с табурета и хватаясь за рукоять шпаги воскликнул де Ла Гварди.

Лекарь попятился:

–Я Цезарь Викториан Доминиани, магистр медицины ,я могу помочь!

–Оставьте его Этторе. Он доктор, и он поможет -донья Патриция протянула лекарю обе руки и поиграла пальчиками -Ну помогите же мне подняться!

Доминиани принял руки женщины и помог ей встать, при этом их взгляды встретились.

–Я оказываю услуги городскому обер-бургомистру фон Экку, и живу совсем не далеко, в Песчаной башне .-говорил лекарь всматриваясь в глаза доньи Патриции -Поедем ко мне, я осмотрю вас, поставлю диагноз и назначу лечение.

–По вашему выговору. язык Италии вам не родной! -заметил Гварди садясь на свой табурет

–Оставьте его, Этторе! -потребовала донья Патриция, и обратилась к Доминиани –Поедем к вам! Осмотрите меня и назначьте лечение! Но осмотр будет вам стоить денег!

Женщина подмигнула, Доминиани плотоядно улыбнулся:

–Обычно доктору платят за лечение! Но это видимо будет особый приём. У меня тут свой возок. Поедем!

Они вышли в первую комнату, где за столом сидел дон Горанфло, герр Штраус Шерстяной кот, и ещё один игрок в маске ,который видимо проигрывал. так как нервно пару раз передёрнул плечами. Донья Патриция обратила внимание на высокую женщину, богато одетую, в меховой маске. которая держала руки на плечах игрока и успокаивающе поглаживала его.

–Кто твой спутник дорогая?– обратился дон Горанфло к супруге.

–Магистр медицины, дон....м-м…как ваше имя? -спросила актриса. а Доминиани назвал себя -Вот! Я почувствовала себя плохо, и доктор согласился меня осмотреть.

–Да, осмотрите её! -улыбнулся дон Горанфло -А где же де Ла Гварди?

–Он в той комнате, решил побыть в одиночестве.

–Да-да. он фехтовальщик. ему надо подвести философскую стратагему под хитрый удар клинком! А вот кстати познакомься с доном Штраусом! Он бывал в наших краях, и почитает нас, рабов Мельпомены!– тут Шерстяной Кот тяжело приподнял свой обильное тело, и улыбаясь во весь рот поклонился. –Очень жалеет, что не может лицезреть талант твоей соперницы доньи Армани, но я заверил его ,что ты тоже не обделена даром лицедейства и перевоплощения, и наступаешь венецианке на пятки так, что её обувь сползает с её пяток!

Донья Патриция нахмурилась и произнесла почти истерично:

–Она горда и сластолюбива, как Олоферн в поэме Сакса! Убила бы эту выскочку собственными руками как Юдифь этого перса…

–Дорогая, он был ассирийцем. –поправил супругу дон Горанфло- И я думаю, что женщинам к лицу сводить личные счёты при помощи яда, а не тыкать друг друга сталью!

Тут ,до того сидевший молча герр Штратус, пожиравший глазами актрису, оживился и сказал:

–Ганс Сакс великий немецкий поэт! Я привёз из Нюрнберга его изданные шванки- тут Шерстяной Кот улыбнулся со всей приятностью, на которую только был способен- Если пожелаете заходите ко мне в гости. Я покажу вам эти книги.

Он посмотрел на дона Горанфло и спросил:«Вы ведь не против?»

–Нет! Моя супруга женщина свободных мыслей, что не мешает ей сохранять достоинство и честь!– воскликнул директор театра- А Сакс действительно великолепен! Жаль, что его «масленичные действа» не переведены на итальянский, я бы поставил несколько на сцене театра. Поцелуй же меня дорогая, я намерен ещё долго придаваться пороку!

Когда женщина наклонилась и чмокнула мужа в дряблую щеку.он шепнул: «Помни о моей четверти.»

И уже уходящим доньи Патриции и Доминиани , дон Горанфло сказал в след:

–Обращайтесь с моей супругой осторожно, доктор, она у меня чистое золото!

Ещё за темно возок Велинга остановился за три дома от жилища семейства Гизе. Сидевшие внутри Годхард и Вильгельмина молчали, пока она не дотронулась. протянув руку, до его щеки и не погладила, чувствуя пальцами набухшую ,пульсирующую вену на левом виске. Она протянула другую руку обняла своего мужчину и наградила страстным поцелуем. Он, словно оживший мертвец, пересадил её к себе на колени ,сжал её тело и начал ласкать, настойчиво и грубо. Она шептала ему на ухо. что все проигрыши и потери ничего не стоят, в сравнении с их чувствами, он молчал, настойчиво добиваясь реванша за унижение испытанное за столом в Доме на мосту.

Когда всё было кончено, и женщина последний раз вздрогнув замерла, крепко крепко прижавшись к Велингу ,он подумал, что этот проклятый Шерстяной Кот узнал его, и что ещё хуже, он узнал дочь Ульриха Гизе, и что было совсем не переносимо, от чего кровь бросалась в виски, и там десяток мелких Воландов, чумазых с отвратительной ухмылкой .с наслаждением били молотами в свои крошечные наковальни, так это унижение от того, что деньги ему принесла женщина. и он их проиграл.

–Он узнал нас.-прошептал Велинг

–И что?-спросила садясь и поправляя одежды спросила Вильгельмина -Пусть! Тебя узнавали и раньше. Но если этот жирный торговец так тебя беспокоит, скажи и я прикажу его убить!

Велинг попытался разглядеть в желтом свете горевшего за окном возка уличного фонаря глаза своей любовницы. Тщетно, но он верил, что она способна воплотить в жизнь высказанную угрозу.

–Зачем! Не нужно. Я более печален о проигрыше…

–В моей заветной шкатулке ещё много всякого добра, что будет интересно ростовщику! -Вильгельмина наклонилась и прижалась губами к губам Велинга, сказала после поцелуя -Почему сегодня ты не позвал меня сразу, а только когда тебе понадобились деньги?!

–Я не знал, что твоего отца нет в городе? Кстати куда он отправился на этот раз?

–Наверное в Данию…или Нарву, у него дела по всему побережью.

–В Нарву?– удивился Велинг.

–Да. – Вильгильмина заторопилась отстраняясь от любовника – Как только захочешь меня увидеть, оповести. через своего кучера. А если я, то пошлю записку с одноглазым. Всё, майская графиня покидает своего графа.

С этими словами женщина выскользнула из возка под желтый свет фонаря. а возок немедленно тронулся. Следующий фонарь, редкая роскошь тогдашних улиц города, с горящей свечой за желтыми стеклами, светился только у самых дверей дома семейства Гизе, где, к удивлению женщины, было оживлённо.

Подойдя к дверям она увидела нескольких человек о чём-то оживлённо переговаривавшихся, все они стояли опираясь на пики или алебарды, и вид имели самый решительный. При виде Вильгельмины все они поклонились ей, а двое даже сняли свои головные уборы в знак почтения. Едва женщина дотронулась до массивного кольца. что держал в пасти искусно отлитый из бронзы лев, как дверь сама по себе открылась и ей на встречу выбежал юноша, с большой сумкой-торбой через плечо .Едва не сбив Вильгельмину с ног. он. как и все остальные поклонился ей, и обойдя продолжил свой торопливый бег.

В доме было не менее оживленно. чем на улице. сразу за дверями. на лавке сидели ещё трое вооружённых ремесленников. Все они встали с поклонами как только увидели дочь Ульриха Гизе, а в столовой, за большим столом. за которым обычно вся семья сидела в будние дни. или отмечала банкетами дни праздничные ,с теми из домочадцев кто был допущен к столу, сидел Гизе-младший, Мартин и читал какой-то листок. Его друг Ханс Бринкен стоял над ним ,и что-то указывал в листке. делая замечание. Тут же мастер-каменщик, глава цеха городских камнетёсов, Губерт Хазе раскладывал по стопкам листки на которых был напечатан текст, а за ним стоял молодой парень с точно такой же сумкой,как и у того,что чуть не сбил Вильгельмину с ног в дверях.