Реквием Моцарта А жизнь баюкает живых, Особенно в лесу! Ловлю кусочки синевы, В себе её несу, От радости, что я жива, Что тишь и синева, Я глажу елей рукава В еловых кружевах… И вдруг – Раскованна, вольна И музыкой полна, Над безмятежностью моей Тревожная волна! Она тревожна и светла, А ведь про смерть поют! Как я из леса набрела На музыку твою? И под волной, И под волной И брызгами её – Лесной мой месяц отпускной, Лесное забытьё… «Не боюсь темноты…» Не боюсь темноты, Я боюсь немоты. Подступает она – Я сама не своя! Остаются пустыми Пустые листы, Словно кубики, Рушатся в пропасть мосты, Что из сердца и слов К людям строила я… И тогда ухожу я Бродить по земле, Слушать шорохи, шелесты – Голос земли, Превращается в звуки Тёплый запах полей, И мои же следы В придорожной пыли. А берёзы Встречают меня, как свою, Даже птицы при мне Не стесняются петь! Удивляются только, Что я не пою, – Я нема, понимаете? Мне не суметь! Ёлки тёплые лапы На плечи кладут, Тишиной и прохладой Поят родники. Как сказать им спасибо? Я дальше иду, Я нема, нету слов у меня Никаких! Луч последний, закатный Погас на лету, Загораются добрые звёзды Подряд… Оставляю под камнем Свою немоту, Как Царевна-лягушка – Зелёный наряд. Жалейка Бьётся песенка жалейки Тонким солнечным лучом! Над полями и над лесом Ты о чём поёшь, о чём? Чью ты песенку, Ответь мне, Заучила наизусть, У кого вдруг полднем летним На душе такая грусть? И, полна покоем летним, Далека от всех тревог, Острой жалостью жалейки Я застигнута врасплох. Я ведь – надо и не надо, А привыкла отвечать Эхом – радостью на радость И печалью на печаль. Может, это среди лета Бродят тучи в вышине? Или, может, С грустью где-то Кто-то вспомнил обо мне… «„Вильнюс – Каунас“ электричка…»
«Вильнюс – Каунас» электричка Не пугает грохотом лес. Примелькалась, вошла в привычку, Прижилась на семь вёрст окрест! Не шарахаться – сторониться Лес не сразу привык, Но теперь Прижилась электричка, как птица, Как чужая залётная птица, Как заморский невиданный зверь. По опушке следы как строки, Над сторожками белый дым, Изваяниями сороки На верхушках берёз седых. И естественно, не красуясь, Ничего не боясь ничуть, Пропускает вагоны косуля, Чтобы рельсы перемахнуть. И на сердце спокойно слишком – Чёрно-белый и тихий весь, Иллюстрацией к доброй книжке За окном проплывает лес. «Мы все давно повырастали…» Мы все давно повырастали, Своих отцов мы старше стали, Погибших на войне. И может, годы виноваты, Что та, давнишняя утрата Чем дальше, тем больней. Забвенья нет, Прощенья нету, Пусть сотни лет пройдут по свету, Дорогами пыля. Но плач сирот и вдов о павших, О павших, без вести пропавших, Как сносишь ты, Земля! Вслед за девчонкой-почтальоном Врывался плач над похоронной, Шло горе по пятам, И шла война, считая вёрсты… – Светланка, мы с тобою сёстры, Отец мой тоже там… Ночные полёты Ночные полёты – загадка! Летишь и летишь в никуда. И что там, за этою плоскостью гладкой, – Пропасть, земля ли, вода? Темны и леса, и озёра, И только мерцают вдали Посёлки – Горстями сверкающих зёрен На чёрном подоле Земли… Гудят над Землёю моторы, Летят над Землёю года… Неслышно из этих сверкающих зёрен Растут и растут города! А небо лежит без движенья. Смотрю – и покажется мне, Что звёзды небесные лишь отраженье Земных беспокойных огней… Ночные полёты… Не надо Слова для сравненья искать! В кабине пилотов, за стенкою, рядом Приборная пляшет доска. В ней стрелки сбиваются с такта, В ней лампы мигают не в лад, И всё понимают ребята, И, всё понимая, молчат. Посадка. Отложенный вылет. Механики к трапам спешат, Из самолёта последними выйдут Трое усталых ребят. А завтра – Всё выше и выше, И дальних посёлков огни… И в небо глядящий мальчишка, Что станет таким, как они. |
