Мне показалось, или он произнёс это с некоей долей… обречённости? Да и Хара, похоже, что-то почувствовал, поскольку избегал встречаться с Ниикурой взглядом.

— Ты в порядке? — я всё-таки задал ему вопрос.

Каору кивнул, задумчиво хмуря бровь.

— Угу, — сказал он кратко. А дальше негромко добавил: — Извините меня.

— Извините? — едко передразнил Кё. Вокалист всегда найдёт способ вывести из равновесия и выбесить кого угодно. — Вызвать людей на работу в воскресенье и свалить по причине того, что тебе херово от собственной тупизны — очень логично, Каору! Тебе не говорили, что есть психологи и психиатры? Разговаривать тебя не учили? Запишись на приём, авось полегчает, — Тоору копировал манеру лидера отчитывать, подражая его тону и интонациям голоса. Но глядя на то, как лицо Ниикуры превращается в каменную маску, певец всё же решил сбавить обороты. Сдвинутые брови, заострившиеся скулы, и взгляд Каору, ставший непроницаемым, красноречиво сигнализировали о том, что Кё сказал уже более чем достаточно… — Ладно, молчу, — произнёс певец. — Только я мог бы сидеть дома, а не переться через весь Токио ради твоей кислой морды, на которой написано «Спасите кто-нибудь!»

— Что-то я не понял ничего, — буркнул Шинья. — Переведите на внятный японский, пожалуйста.

— Расскажешь ему, Ниикура, от кого тебя спасать? — не обращая внимания ни на начинающего раздражаться лидера, ни на встревоженных согруппников, продолжал Кё. — Или сохранишь всё в тайне, как обычно?

— Как обычно, — ответил тот. — А ты не нагнетай, пожалуйста, блять, — гитарист хмыкнул, нарочито выпрямляя спину. — Нет никакой трагедии. И спасать меня не от кого. Думал поработать… — лидер вновь почесал подбородок, — но, видимо, день сегодня не продуктивный.

— С тобой что-то не так, — Чёрт меня дёрнул за язык…

Уголки губ Тошимасы, до этого опущенные вниз, мгновенно взлетели обратно, изображая злую ухмылку: басист заметил, что я слежу за ним. На щеках вдруг заходили желваки, а скулы опалил лихорадочный румянец. Хара тряхнул головой, и тяжёлые вихры упали на лоб, закрывая ему лицо.

— Не пялься, Дай! — огрызнулся басист, зло дёрнув плечом. — Я в этом ему не помощник.

— Ничего не изменится, — неожиданно сказал Каору. Вроде бы он обращался ко всем, но взгляд гитариста был устремлён на Хару. — Брак — не приговор…

Правильного ответа здесь не существовало, ведь никто из нас пока не был женат, чтобы сравнивать. А, значит, и отговаривать не имело смысла.

— Да неужели! — ответил Тотчи, скептически ухмыляясь. — Твоя внезапная женитьба вызывает кучу вопросов, лидер-сан.

Иногда мы отчаянно цепляемся за какой-нибудь гаденький факт, который позволяет нам скрыть истинные эмоции за маской возмущения. Например, вспоминаем черты характера или поступки человека, которые нас очень задели; мы выбираем их, потому что эти факты всегда работают лучше всего, накручивая нервы.

— Каких, например? Почему я выбрал женщину? Не все в нашей группе бегают по мальчикам… — тон, которым Каору это сказал, был наполнен нескрываемым презрением.

— Аккуратнее на поворотах, Ниикура! — присвистнул Кё. — Нервишки сдают?

В какой-то степени я его понимал. Перейти в нападение для Каору было логично, но, знаете, нарываться на ссору я бы не стал: Хара подобные нападки без внимания не оставит. А лидер нарочно сейчас провоцировал.

— Тебе обязательно затрагивать тему сексуальных предпочтений? — ледяным тоном прозвучало в ответ. — Создаётся впечатление, что ты ко мне неравнодушен. В чём дело, Каору-сан? Чешется, но мораль не отпускает?

Терачи не мигая уставился на меня, а я на Терачи — Хара высказал непреложную истину, только лидер этого не признал бы даже под страхом смерти. Ситуация выходила из-под контроля. Гневное напряжение нарастало, и первый шаг сделал Каору. Неосознанный, маленький шажок к неизве…

Он резко выбросил руку вперёд, и цепкие пальцы впились в подбородок басиста. Ему, наверное, давно хотелось это сделать, ведь как ещё прикоснуться к объекту симпатии? Верно, через «подраться». Но, каюсь, я склонен преувеличивать.

— Понежнее, агрессивный мой! — Хара даже не шелохнулся. — Если ударю, то в полную силу.

— Зарываешься… — зарычал Ниикура.

— Проблема вовсе не во мне, — процедил Тотчи сквозь зубы. — Остынь! И убери руки от моего лица, — взирая на Каору сверху вниз, Хара с вызовом усмехнулся, — если, конечно, целовать не собираешься.

Каору резко отдёрнул ладонь:

— Смотреть противно!

— Так не смотри!

— А давайте, вы разберётесь без нас, а? — Кё, конечно, вовремя вмешался, протискиваясь между ними. — Какая тебе разница до того, с кем он спит, Ниикура? Чего ты взъелся? А ты, — вокалист перевёл тревожный взгляд на Тошию, — чего ведёшься?

Неплохо бы перевести всё в шутку, тупо поржать и пожать друг другу руки. Но зная лидера, такого сейчас не случится. Вот, ругань и драка — это всегда, пожалуйста. И размышляя о дальнейших перспективах развития ситуации, я нарисовал себе печальную драму.

— Желаю тебе счастья, — Тотчи, мягко оттолкнув от себя Кё, наконец, отлепился от стола, на котором сидел. Повернулся спиной, и, не обращая внимания на разъярённого лидера, собрал свои вещи и зачехлил бас.

— Задержись, — прилетело в спину.

— Что? Неужели не всё сказал?

— Пожалуйста. Блять.

***

— …Внезапно, — проговорил драммер задумчиво, выходя из помещения репетиционной. — Что вообще с ним происходит?

— Мосты сжигает, чтобы крыша не ехала, — продолжил Кё эту мысль, взяв у меня сигарету. Затянулся, показательно выдувая облачко сизого дыма. — Прям одним махом… раз — и всё. Флексит.

— Слушай, Тоору, может ты поговоришь с…

— Позволь узнать, о чём? — плавно поводя плечами, изумился Ниимура. — С кем из них я должен разговаривать, Дай? И ради чего, прости? — Полные губы растянулись в хищную улыбку, а потом парковку наполнило беззаботное хихиканье. Просмеявшись, Кё вытер слезящиеся глаза. — Не-е-е, — протянул он, — я не настолько альтруист.

— Я подумал, что…

— А ты не думай, — перебил он меня, пропуская пальцы через свои вытравленные белой краской жёсткие пряди, говоря серьёзно и зло. — А я уж так и быть, объясню себе этот твой порыв тем, что ты слишком добрый.

— В смысле?

— Ты единственный, с кем он ещё не переспал, — сказал Тоору. — Наш натурал не в счёт. Хочешь помочь, Дай-чан, — помогай, — заговорчески подмигнул Ниимура, тут же отводя взгляд куда-то в сторону, — а я — пасс. Тут уж либо делай, либо — нет. Flex it!

— Чё несёшь-то? Шинья! — позвал я ударника. — Ну, уж ты-то…

— Это решение Каору, — прошелестел в ухо тихий голос. — Он справится. А я бы на твоём месте в это дело не совался.

Конечно, у каждого был собственный мотив насчёт того, как поступать, но, поистине странно, почему они не захотели вмешаться? Открыть глаза Тошии, объяснить всё Каору? Может, их отношение к басисту оказалось сложнее, чем они думали и пытались показать? Секс — очень неоднозначная тема. Кё, например, никогда и пальцем не пошевелит в ущерб себе, а теперь и подавно — Хара же не воспринимал его всерьёз. А Шинья всегда очень деликатно соблюдал нейтралитет, но сейчас придерживался позиции отгородить басиста от Ниикуры. Никто из них не был объективен.

— Ты не на моём месте, Терачи, — сказал я, принимая неожиданное решение вернуться на студию. Но когда я вернулся, то уже никого там не застал.

***

Андо ходил по квартире, не зная, чем занять свои руки. Да, он не спал с Харой. Но что за намёки? Тошимаса полигамен и, возможно, переключит своё внимание. Но почему отвлекающим фактором должен стать именно Дай? Гитариста очень взбесило, что у Кё хватило наглости высказаться на эту тему. Хотя, давно пора привыкнуть — это же Тоору. У него своя логика.

Надо признать, что Дайске пялился на Тошию чаще, чем нужно, и наблюдая за ним, слишком много думал, и, как итог — втянулся. Разумеется, гитарист беспокоился за отношения в группе, и вообще. За них. За всех. Но оценивая ситуацию, он отчего-то не брал во внимание того, что чувствовал сам. И пропустил момент, когда оказался вовлечённым в грязные игры согруппников. «Карма!» — повторял Шинья при каждом удобном случае, заставляя Андо невольно обдумывать варианты, где Ниикура, наконец, смирится и перестанет ссориться с Харой. А Тошия, в свою очередь, прекратит испытывать чужие нервы на прочность. Мужчина открыл дверцу холодильника, выставляя на стол несколько запотевших бутылок. Открыв одну, он поднёс пиво ко рту и залпом выпил всё содержимое. А если пойти к Каору самому? Хотя, вряд ли тот станет вообще что-то слушать. Лидер был упрямее осла.