— Я ведь и послать могу, и по роже заехать. Кё.

— А… понимаю, ты не знал, — качая бритой головой, солист «Диров» потирал подбородок. — Или знал? Мне вот что интересно: почему какая-то баба трогает его сейчас за колено, а ты сидишь в сторонке?

— А тебя, видимо, бесит, что на её месте не ты! Может, сам хочешь его… коленки?

— Интересная теория! — почему-то обрадовался Кё. — Тотчи не сторонник долгосрочных связей. Увлекается, но всегда держит на расстоянии, приближая лишь тогда, когда захочет этого сам. И сбежать готов в любой момент. Чего молчишь? Провёл аналогию? Молодец! Но я тебя понимаю. Ведь он такой классный! Одной харизмой раздавить может… — настроение Ниимуры вдруг изменилось. — А то, что Хара по жизни депрессивный задрот… всем плевать, — произнёс он трагично. — Иногда так его жаль, что просто обнять и плакать… — И снова улыбка. — К чему я? Чувства, они как магнит. Притя-а-агивают, — изобразил певец наглядно. Пластичности его рук можно было позавидовать. — Что-то я не наблюдаю, чтоб его к тебе тянуло. Может, ты ему надоел?

— У тебя с ним что-то было…

— У всех нас с Харой что-то было, — прервал его Кё. — Мы несовершенные существа, живущие с порочными намерениями.² А ты сегодня остаёшься без сладкого. Приз забирает чужая подружка!

«Или он на допингах, или не в себе! Какой вывод верный?»

… То, что Каору Ниикура находился в вынужденной завязке по рекомендации врачей, заставляло его скучать, и поэтому, чтобы хоть как-то развлечься, он пялился по сторонам, выискивая знакомые лица и наблюдая за народом. Рядом на диванах вальяжно напивались его согруппники и некоторые гости. Дайске, прихватив с собой Аоя, сначала деликатно отсел, и минут через пятнадцать они свалили, будто их и не было.

… — Нет, Тотчи, в этом я тебе фору дам, — смеясь, сказала Томоко, хватая басиста за шею. — Вот так, например, — не успела она договорить, как Хара ловко вывернул ей руку, удерживая за спиной.

— Девочка, тебе до меня как до луны. Плохо Шинья тебя воспитывал! Реакции вялые, да и сил не достаёт, — парировал брюнет.

— Не стоит недооценивать эту женщину, малыш. Она усыпит бдительность болтовнёй и споит тебя, — проскрипел Шинья, — а затем, ты проснёшься в очень неудобном положении, ибо обвязку, которую она делает, распутать крайне сложно…

Лидер беседу не комментировал и не вмешивался, ибо тематика оказалась ему не по зубам. Он отпил безалкогольного пива, и, окинув тоскливым взглядом барную стойку, увидел там Кё, а рядом с ним вокалиста The Gazette. Выражение крайнего счастья на лице Тоору Ниимуры чаще всего являлось предвестником неприятностей.

— Тотчи? — негромко позвал Каору. — Ты это видишь?

Но Хара не видел, он был занят, отстаивая свою мужскую честь.

— Ты хочешь оспорить мои навыки, Йода?

— Хара! — Сильный пинок под столом вынудил басиста посмотреть, наконец, в нужном направлении.— Хьюстон, у нас проблемы!

Тотчи немедленно рванул в зону эпицентра. Ни слова не говоря, он сдёрнул Матсумото со стула и потащил его в противоположную от Кё сторону, а точнее, — на выход. Мельком взглянув на любовника, басист понял, что Кё испортил последнему не только вечер…

— Заплатишь! — прошипел Хара.

Пожав плечами, Кё вздохнул и достал бумажник.

***

На улице было прохладно. Ветер раздувал волосы, а дождь, накрапывая, охлаждал голову, но не нервы. Таканори закрылся, сунув руки в карманы. Сказать, что он просто зол было недостаточно. Хара молча стоял рядом и смотрел. Затем, достав сигареты, одну протянул Таке.

— Привет.

Таканори сигарету не взял. Отказался, отодвинув от себя чужую руку.

— Здравствуй. — И снова молчание.

— Этот человек способен отравить всё, к чему бы ни прикоснулся. У Кё проблемы с самоконтролем. И я бы не стал верить всему, что он говорит!

— У тебя удивительная способность выставлять меня идиотом, Хара!

— Почему ты ко мне не подошёл? Почему не пришёл с Аоем в гримёрку? Я не понимаю.

— А ты так жаждал меня увидеть, что радостно свалил с первой попавшейся юбкой!

— Это знакомая Шиньи…

— «Чужая подружка заберёт приз» — сказал мне Кё. И она к тебе прикасалась! Почему же мне запрещено? Я не могу даже пошевелиться, чтобы ты не высказал своё «фи»! — Таканори, вытащил руки из карманов, и возмущённо скрестил их на груди.

— Что ещё он тебе сказал? — спокойно спросил Тошия, и Руки бесило его спокойствие. Таким тоном обычно разговаривают с психическими больными. Снова холодность и равнодушие. Да ему действительно плевать!

— Ты спишь со всем, что шевелится!

Такую ярость Тошия наблюдал впервые. И был совершенно не готов, что Таканори ударит его. На секунду мир потерял очертания. Тряхнув головой, басист медленно подвигал челюстью — вроде, на месте.

— Да я просто секс гигант какой-то!

И Матсумото ударил снова.

Хара скрутил его одним движением, грубо вжимая в угол. Выступ стены больно впивался в тело, и Руки невольно дёрнулся, пытаясь изменить положение.

— Ненавижу, когда бьют по лицу. Никогда так не делай, — сказал Тошия, слизывая кровь с разбитой губы. — Я б тебя поцеловал, чтоб успокоить, но ты разбил мне рот.

— Да ты издеваешься! — Руки отшатнулся.

— А ты ведёшь себя как маленький.

— Я устал, Тошия. Устал бегать за тобой, ожидая непонятно чего.

— А, может не надо ничего ждать? Либо делай, либо нет.

Сбившееся дыхание, спутанные волосы. Глаза, полные гнева, и предвосхищение новой боли. Хара не хотел ранить его, но всё снова пошло не так.

— Я… стал полностью уязвимым для тебя. Открылся, как не открывался никому. Ведь доверяя, мы меняемся. Но тебе это совсем не нужно. Отпусти!

— Гаечка…

— Не смей меня так называть! — с ощущением безнадёжности Матсумото стряхнул с себя руки, на которые был готов молиться. — У нас ничего не выйдет, Хара.

________________________________

¹ — Цитата Dir en grey — Juuyoku

² — Dir en grey — Ningen wo Kaburu

========== 31. Случайный секс и разбитое сердце ==========

Говорят, что личная жизнь известных людей находится под формальным запретом. Пункты о неразглашении в контракте, перспективы занудных разбирательств в случае, если, не дай бог, о твоём романе узнает общественность. Любой неверный шаг мог стоить карьеры. Постоянно находясь под прессингом общественных норм, вполне реально спутать простую осторожность с чем-то ещё. С паранойей, например. А иногда становится плевать на осторожность: вот человек, а вот он — ты.

— И всё же… — Тёмный взгляд устремляется в напряжённую спину. — Почему ты не подошёл?

Таканори остановился. Повернулся, глядя на Хару, и снова скрестил руки на груди.

— Я в тебе не уверен, — просто ответил он.

А вот это уже был почерк влияния Кё. Ниимура так ловко промыл Таке мозги, что, как ни странно, правота его слов не оставляла сомнений. Со стороны Тошимаса выглядел беспринципным ублюдком.

Отлично!

Да, он переспал и с вокалистом своей группы. Сто лет назад и чисто из интереса. В то время Хара не задумывался, что иногда случайный для одного партнёра секс гарантирует другому разбитое сердце. Особенно в молодости, когда ранимая душа ещё не обросла панцирем цинизма. Ведь что есть у человека в двадцать с чем-то лет? Буйство гормонов и относительная пустота в голове. Дела давно минувших дней, но Кё полез с этим к Руки…

— Оу! — Тотчи нашёл в кармане какие-то ключи с гремучим брелоком и, пока говорил, перебирал их. — Ты сам ограничил мои действия, и я с этим согласился. Теперь вдруг стало важно, чтобы я ещё и сидел один в уголочке. Так не бывает!

— А я не готов к публичной демонстрации того, что чувствую… — с раздражением произнёс Матсумото. — Ты, кстати, тоже этого не делаешь.

Вытравленные краской светлые волосы сделали лицо Руки совсем бесцветным. Имидж, видимо, потребовал снова стать блондином. Но Хара заметил, что из кармана толстовки певца торчит кусок чёрного трикотажа. Шапка. Матсумото не любил выделяться в толпе. Но даже цвет волос и отсутствие мейка не могли скрыть выразительности его глаз, которые манили и притягивали Тошию. Бывает, вот, смотришь на человека и видишь его «дно». А Хара наблюдал пронзительную глубину, искушающую «занырнуть» поглубже.