— Боюсь, я не смогу тебя проводить.

— Не волнуйся об этом.

— Хорошо.

— Как думаешь, мы смогли бы вернуться к тому моменту, когда ты предложил мне встречаться?

— Нет.

— Ясно. — Глупый вопрос. Конечно, ничего не изменится. Да и кому это нужно?

— Така… послушай.

— Ты ничего мне не должен, Тошия. Я рад тому, что есть.

— У меня к тебе просьба. Можно?

— Ну, если это не из разряда фантастики, то валяй, — грустно улыбнулся Матсумото.

— Во-первых — не надо сейчас много думать, пожалуйста. А во-вторых, Гаечка моя… Верни мой телефон в список контактов. Не хочу, чтобы ты сбрасывал вызов, если номер окажется незнакомым.

========== 24. Скажи мне ==========

Flashback

Андо оккупировал любимое кресло. Уставший, небритый и не проспавшийся. Чашка с остатками кофе, куча окурков выпадающих из пепельницы и взгляд, как у хаски — обманчиво-суровый. Судя по тёмным кругам под глазами, гитарист так и не ложился.

— Ждал?

— Дурацкий вопрос, Юу.

— А я спал как убитый. У Таканори очень удобный диван.

— Как Руки?

— Подавлен. И… влюблён.

— Ясно.

Широ всё ещё злился, и односложность ответов любовника раздражала особенно.

— И всё? А как же «Прости, Аой, я вёл себя, как мудак?» Или ты можешь свои сожаления высказывать только через посредников по телефону?

Дайске не среагировал, нахмурился, поднимаясь на негнущихся ногах, широко зевнул. Взглянул на часы.

— Позвони, как перебесишься, — шатающейся походкой направился к выходу, небрежно обходя несносного брюзгу.

— Не так быстро, — Широяма встал у него на пути, грозя пальцем худому плечу. — Я просто не желаю служить курьером, предварительно не въехав в курс дела, ясно?

— Ты закончил? — угрюмо протянул Андо, уже не надеясь, что без выяснений им не обойтись. И что он только нашёл в Широяме? Конечно, красивую задницу. Но сколько ещё таких вот, бродит вокруг? А ему досталась самая своенравная, капризная и невероятно…

— Сексуальная, — добавил Аой. — Ты снова подумал вслух, — Широ прошёл в комнату, на ходу сбрасывая ботинки, и начал рыться в шкафу, в поисках того, во что бы переодеться. — В душ не желаешь? Все запахи собрал.

— Да пошёл ты! — Бессонная ночь давала о себе знать замедленной реакцией и усталостью. Шевелиться было лень. Дайске наблюдал за стремительными передвижениями гитариста и не мог сосредоточиться — в глазах рябило. Он потёр их пальцами, затем, всё же сфокусировал взгляд на голом торсе Аоя. Хотелось уснуть, уткнувшись носом ему в шею, да и совместный душ, конечно, не помешал бы. Но Аой пребывал не в настроении, и с ощущением неожиданной тоски Андо отказался. — Не желаю.

— Какого хрена, Дай!

Андо обречённо вздохнул в предверии нового скандала:

— Мне кажется, что мы уже выяснили всё по телефону, — вернувшись в кресло, произнёс гитарист. — Не начинай опять.

— Ты мне не доверяешь!

— Чёрт подери, Юу! Хара со мной своими секретами не делится.

— Рей заикнулся об уходе из группы! У нас хрен знает что творится, а ты молчишь.

Андо вдруг заржал.

— И ты всё ещё не понял, кого дожать?

Широяма всякий раз поражался: за что такого мужика природа наградила столь отвратительным смехом? Но… у каждого свои недостатки.

— Чтобы дожимать, факты нужны, а у меня их нет.

— Ладно. Вот тебе факт. В день, когда мы уезжали, Хара схлестнулся с Рейтой. У всех на виду, и свидетелей этому оказалось до хрена. Это была не просто драка: Тотчи был в такой ярости, что мы с трудом его оттащили вчетвером. Скажу сразу, что без причины Тошия никогда бы не пошёл на открытый конфликт. А ещё, расставаться с Руки он, видимо, не планировал — вынудил кто-то, — Андо иронично поднял бровь, загадочно улыбаясь.

— Чего сразу не сказал?

Гитарист задумчиво пожал плечами:

— А что бы ты сделал?

Широяма не ответил. Он вспомнил их последний с Акирой разговор, злое лицо и упёртый фанатичный взгляд, когда тот вспоминал о Матсумото. И разбитую рожу, которую Сузуки долго прятал за очками и маской, не желая служить поводом для насмешек и расспросов. «Это ведь, как нужно вывести человека, чтобы тебя так оприходовали…» — подумалось тогда Юу.

Словно продолжая его мысль, Дайске произнёс:

— Что натворил ваш Рейта, не знаю, но поводом разбежаться точно послужил.

— Убью нахер!

— Вот именно, Юу. Зачем такая информация столь импульсивному парню как ты? Кого и за что ты собрался убивать?

— Руки — мой близкий друг. И он не настолько сильный, каким кажется, а баланс в группе во многом зависит от него. Не во многом, Дай, — во всём!

— Насколько близкий?

— Не паясничай!

— Слишком остро реагируешь. Не лучше ли позволить им самим разобраться?

— Тоже мне дипломат… — Аой на секунду задумался. — А Хара что?

— Хара сделал, что мог, — хмыкнул Андо и добавил чуть тише: — в данной ситуации. Просто не мешай им, а?

— Я о серьёзных вещах, а он мне… — всплеснул руками Широяма.

— Ладно. Чем помочь?

— Не знаю.

— Кстати, о серьёзном. Мы знакомы уже давно, — улыбка гитариста медленно исчезла с его лица, — но ты никогда не рассказывал, что у тебя есть дочь, а ты при этом даже не был женат…

В своё время они решили не задавать лишних вопросов, распробовав отношения, свободные от обязательств. Тогда это казалось удобным. Тогда… Сейчас всё завязалось слишком крепко, чтобы продолжать прикрываться этой мнимой свободой.

Выхватив из рук Андо чашку, Широяма глотнул, и тут же выплюнул содержимое обратно: слишком большая концентрация виски в холодном кофе вызывала отвращение.

— Фу, блять! Мерзость.

Впервые за время их романа Дай копнул поглубже. Хотя, у Юу вопрос с «копнуть» встал намного раньше. Андо оказался женат, и когда Аой узнал об этом, правда ранила его самолюбие глубже, чем он мог себе представить. Однако порвать с Дайске Широ не смог, хотя и не раз пытался. Даже расстояния не спасали: всё показное спокойствие разлеталось к чертям, когда после разлуки им выпадало время, наконец, побыть вдвоём. Чувственность взрывалась, выливаясь в неуправляемый поток похоти, ревности и состояния нездоровой одержимости, причём, обоюдной. Аою хотелось верить, что именно в этих моментах и живёт настоящая правда их отношений, а не где-то ещё. Поэтому, запрятав гордость поглубже, Юу поклялся себе больше никогда не касаться этой темы.

Власть привычки велика, а люди слабы. И всё же Широяма не мог простить Даю его брак — он чувствовал себя обманутым.

— Мать ребенка «хафу», с которой у тебя был роман, — продолжал говорить Андо. — Вы расстались, но дочь осталась с тобой… вернее, в Кашихара. Подробностей не знаю, только если ты сочтешь нужным что-то добавить.

— А если не сочту?

— А ты вообще, планировал рассказать мне когда-нибудь? — в голосе Дайске зазвучали нотки возмущения.

— Нет. Так же как и ты не собирался посвящать меня в тонкости своего брака.

Дай снова засмеялся: так ударить мог лишь Аой. Отличная моральная оплеуха — и ведь даже не за что упрекнуть.

— Про брак давно узнал? — спросил гитарист.

Аой озадаченно кивнул:

— Давно.

— Что будем теперь с этим делать, Юу?

— Хорошо бы вернуться к неведению, но, боюсь, уже не выйдет — ты женат!

— Я почти разведён, — в тон ему ответил Андо. — Процесс в самом разгаре. Хотел рассказать, когда всё закончится.

— Развод?

— А чего ты удивляешься? Ты знаешь, как я к тебе отношусь, Юу. — Дай взял пачку сигарет со стола, но она оказалась пустой. Гитарист разочарованно отшвырнул ее в сторону. — Надеюсь, я тебе тоже не безразличен.

— А тебе вечно доказательства и признания подавай!

Покачнувшись, Андо снова поднялся на ноги и решительно направился прочь из комнаты. Он больше не сказал ни слова.

— За руль в таком виде ты не сядешь. Слышал меня, конь педальный?

Дайске молча поднял вверх средний палец.

Не раздумывая, Широ схватил его сзади, переплетая пальцы в замок, чтобы не вырывался. Андо медленно выдохнул, ощущая как чужой нос настырно засопел ему в ухо. Аой никогда не просил прощения вслух, так что эти действия Дайске должен был расценить, как извинения, доказательства своей исключительности и признания в любви одновременно. Он всё ещё злился, но рука его уже накрыла собой пальцы любовника.