— Ответь честно, разве то, что он со мной сделал, должно остаться безнаказанным?

— Не должно. Ты прав. И всё же, позволь Сузуки остаться в группе. Под мою ответственность. Ну, сам подумай. У нас запись альбома, Така. Сроки!

— Уходи… — Матсумото понимал, что Кай прав, но не мог справиться с напряжением.

— А если я изолирую его и создам тебе условия? Вы не увидитесь, и отпадёт необходимость общаться напрямую. Только через меня. Писаться будем за стенкой. Тебе его видно, ему тебя — нет. Клянусь, что не спущу с него глаз ни на секунду. Давай хотя бы попробуем…

— Этот болван не управляем!

— Управляем. Если надо будет, я стану следить за ним двадцать четыре часа в сутки.

— Ха! Почему ты уверен, что он пойдёт на это?

— Потому что, — Ютака горько усмехнулся, показав ямочки на щеках, — ему уже указали место. Ты, наверное, не в курсе, что перед тем, как отправиться на гастроли, Хара сделал из него отбивную на глазах у всего состава Dir en Grey?

— Что? Да ну, ты, брось! — вырвалось у Таканори. — Сам придумал, или подсказал кто?

— Ничего я не придумывал! — возмущенно воскликнул Кай. — Сузуки нарвался, и ему прилетело так, что я с трудом узнал его лицо. Пришлось свозить в больницу и наложить несколько швов… ребро сломано. Так что, прежде чем сунуться к тебе снова, Акира сто раз подумает: а надо ли? Попадать под «молотки» ему вряд ли захочется.

Для Руки это был шок. Не желая раздувать конфликт, Матсумото специально не называл Тотчи никаких имён. Он даже представить себе не мог подобного перфоманса, а уж поверить в случившееся… Но каким образом Хара узнал про Сузуки? Последнее, видимо, он произнёс вслух, поскольку Кай не задержался с ответом.

— Какая разница, как узнал? — жёстко говорил он, глядя в глаза Матсумото. — Просто делай выводы.

Неизвестно, как бы на это среагировали нормальные люди, но Руки почувствовал, будто с плеч у него свалилась гора, и кто-то срочно делает искусственное дыхание его погибшей надежде. Может быть ещё не всё потеряно, и…

— Каору-сан к нам претензий не имеет, так что инцидент закрыт. Опасаться нечего, — продолжал говорить Кай. — А теперь давай о работе, Руки! — Его взгляд молил абстрагироваться, но Матсумото не мог, потому что в его голове не укладывалось, что он так недооценивал Тотчи. И это осмысление отчего-то заставляло его глупо улыбаться. Ютака понимающе потрепал певца по плечу. — Боже, я рад, что тебя отпускает, но вернись на Землю! — воскликнул он. — Акира выдрочен под тебя и звучание «Газэ»! Также как Аой, Уруха или я.

— Ага, — Таканори словно подвис на островке ожившей надежды, и никто теперь не мог достать его оттуда. Слова Ютаки доносились будто издалека.

— Дай мне попробовать!

Матсумото даже рот открыл. Они столько времени проводили вместе, и Руки видел неоднозначное отношение Укэ к басисту. Рей волновал певца меньше всего, поражал Кай, который всеми силами боролся за этого мерзавца.

— Тебе с ним?..

— Мне.

— Попробовать?

Укэ понимал, что у него нет другого выхода, кроме как открыться.

— Этот шанс нужен мне — не ему. Ты ведь дашь мне такую возможность?

Матсумото нервно хохотнул, он не мог проанализировать, хорошо это или плохо. Но, однозначно, смешно. Ютака дипломатично выпрашивал у него разрешение… Разрешение на Рейту! Вдруг нестерпимо захотелось алкоголя, но Руки подавил в себе это желание, и, достав из пачки две сигареты, одну протянул Каю.

Чёрт возьми, все привязаны к кому-то, кто этого совершенно не заслуживает! И вокалист не мог себе позволить стать мстительной сволочью только потому, что хотел возмездия. И всё равно было противно. При мыслях о Сузуки на него накатывало чувство омерзения.

— Ладно, — шмыгая носом, произнёс Матсумото, — при условии, что я смогу спокойно работать, не вздрагивая от каждого шороха за спиной. Держи его… подальше от меня.

— Я твой должник, — облегчённо выдохнул драммер. — Есть ещё один момент. Как быть с Аоем…

— К херам личное! — вдруг зло перебил его Матсумото. — Почему бы нам всем тупо не сконцентрироваться на работе?!

— Така…

— Решай сам. С меня хватит!

***

Спокойствия ни в одном глазу. Сузуки бесконечно курил, потирая воспаленные веки: он так и не смог заснуть, не зная, что за судьба его ожидает. Акира вышел из авто, но застрял на стоянке, собираясь с мыслями. А мысли не хотели собираться, разбиваясь о непробиваемость реальности. Он готовился к худшему.

— Ты где ходишь? — раздался бодрый голос в трубке.

— Юта-кун, — облегчённый вздох.

Кай отыскал его именно здесь, возле машины. Драммер переживал за всё: в первую очередь за Таканори, творческий процесс, а ещё больше за Сузуки. Он быстро подошёл, и, выдернув изо рта басиста сигарету, выкинул её, прошипев: «Не ссы». Взъерошенный и злой как чёрт, огляделся по сторонам и потащил басиста в здание, по дороге объясняя «что» и «как».

— …И ещё. Для Юу специально, — запыхавшись, выплёвывал драммер. — Придётся изображать, что у нас роман, или типа того.

— Чего?

— Сделаешь вид, что влюблён в меня по уши, понял?

— Я не настолько тупой. Не ори.

— Круто, Аки!

Акира сыграл по-умному, решив не спорить. У него имелся внутренний радар на издевательскую иронию, но в данной ситуации это не раздражало, а наоборот — Сузуки понимал, что Кай злится из-за него, и эта злость сделала лидера очень привлекательным. Басист остановился, словно увидев Ютаку в новом свете.

— Кай?

— Ну, чего встал? Шевелись!

— Не психуй, я всё сделаю.

…Руки специально приехал раньше остальных, попросив Уруху забрать его из дома. Невозмутимость гитариста действовала на Матсумото, как седативный препарат. В помещении уже суетились техники и звукорежиссёр, обсуждая план работы. Таканори убеждал себя, что всё пройдёт нормально: при таком количестве народа Акира вряд ли начнёт бузить; но всё равно неосознанно жался поближе к Такашиме. Если рядом не было Юу, Уруха всегда закрывал его собой. Такое порой случалось на интервью, когда им задавали не очень приятные вопросы, или на съёмках, где собиралось много незнакомых людей. А сейчас Руки казался слишком дёрганным.

…Через стекло студийного помещения Сузуки смотрел на вокалиста, и внутри него проснулось сожаление. Руки сосредоточенно разъяснял стаффу какую-то информацию, указывая на монитор, и Рей вдруг ощутил, что дико соскучился по работе, парням и, разумеется, по Таке. Чувство вины шевельнулось сильнее; неужели ничего нельзя вернуть? Он резко повернулся к Каю, будто спрашивая…

— Даже не думай! — Ютака грубо пресёк чужой порыв. — Никаких контактов. Нельзя! — Скомандовал, словно псу.

— Ну, я же…

— Чёрт! Когда ты поумнеешь, Рей? — Руки лидера крепко ухватили Сузуки за бёдра, и сам он встал непозволительно близко, но только для того, чтобы предотвратить нежелательные действия согруппника. Хорошо, что тому сейчас не видно, как Ютака закрывает глаза, сдерживаясь, чтобы особо не увлекаться. — Сейчас мы с тобой пойдём отрабатывать синхрон. Да, ты всё понял правильно. Писаться будем в отдельном помещении, — прошептал Укэ. — Делай, что говорю. А Таку воспринимай как табу.

— Как что?

— Табу, Акира, — священный запрет.

— Понял.

Заспанный Широяма, недовольно хмурился, наблюдая затор у дверей.

— Вы заходите, или как? — сердито пробурчал гитарист. Думать о том, почему пальцы лидера удерживают басиста за штаны, ему совершенно не хотелось. Ночь и так была полна дерьма: напившись, Аой традиционно поругался с Андо, повесив на гитариста все грехи мира, и поэтому вполне предсказуемо пребывал не в настроении. Ничего не менялось.

— Привет, — Рейта протянул ему руку. — Мы не заходим. Пойдём отрабатывать синхрон, — как попугай повторил он слова Кая.

— Серьёзно? — Аой с интересом разглядывал приятеля. Даже находясь в помещении, тот оставался в маске, а козырёк бейсболки полностью закрывал его лицо. — А нам чего делать без ритм-секции?

— Дрочить, — огрызнулся Кай.