— Утречка, — скрипуче резануло по ушам. — Хара уже здесь?

«И это мой драммер! Ну, девка девкой… а эти его игрушечки мимимишные. Чёрт!»

— Нет, Шин, — буркнул лидер в сторону, доставая сигареты, — Тотчи ещё не приехал.

— На время посмотри.

— У тебя часы спешат. Дая тоже нет, — сохраняя невозмутимый тон, проговорил Каору. — Не паникуй. Явятся.

Казалось, голова Ниикуры вот-вот взорвётся. Отношения в группе были непростыми, и Каору давно плевал на понимание, он лишь старался поддерживать хлипкое равновесие, дабы сохранить хоть малую толику того, что их ещё связывало. Былая дружба сократилась до делового сотрудничества: с недавних пор каждый из них реализовывал себя на стороне, занимаясь личными сайд-проектами. Но за Dir en Grey у Каору душа болела особо, истекала кровью из-за каждой мелочи; Dir en Grey выпилил в нём стальную несгибаемую любовь, поэтому мысли о гастролях всегда его утешали: вдалеке от Японии иллюзия единства снова возрождалась, позволяя им всем вспомнить, что такое быть группой…

Небо посыпалось моросящим дождём, но Као даже не сдвинулся с места. Капли охлаждали и проясняли тяжёлую голову, а воздух вокруг наполнялся свежестью. Вдыхая полной грудью, Ниикура улыбнулся.

Не доезжая до парковки, чёрный «Ягуар» тормознул, распахивая блестящую дверцу, и из тёмного салона на свет бодро вышагнул Андо. Дайске — главный буфер между лидером и остальными, человек-воздух, способный сгладить острые углы и найти общее даже с Кё…

Улыбка Ниикуры стала заметно шире и почти тянула на «Оскар» своей лучезарностью. Хорошо, что из-за кепки не было заметно его глаз, которые не выражали ни тени восторга. Аоя Каору не жаловал, а тот чувствовал и не горел желанием лишний раз пересекаться.

***

Юу мрачно глядел на дорогу и хмурил брови. Вся его поза говорила, что «его величество» не в духе: пришлось вставать невесть в какую рань, чтобы доставить Дайске к месту сбора и отпустить на все четыре стороны. С момента как проснулся он не произнёс ни слова, за исключением односложного обещания встретить любовника, когда тот вернётся. Резко нажав по тормозам, Аой выгрузил гитариста прямо возле парковки — ничего, метров пятнадцать протопает, не рассыплется.

— Дуй давай. Каору ждёт.

Как бы Аой ни стремился остаться незамеченным, план провалился — Ниикура его увидел. Смотрел и даже улыбался! Чисто механически Широ поднял руку в знак приветствия, и ему так же махнули в ответ.

— Ну и что? Нет, я не понял, какая муха тебя укусила? — ухмыльнулся Дайске, наблюдая очередную гримасу недовольства на небритом лице.

— Утренняя, — Широяма ненавидел прощаться.

— Ясно. Я позвоню, как долетим.

— Ага.

— Не грузись, ага.

Снова эта ироничная улыбочка. Аой поморщился.

— Без проблем! — пробурчал в ответ. — Проваливай.

Андо казался Широяме солнцем, которое согревало изнутри, его улыбка возрождала к жизни, оплетая невидимыми лучами. А солнце неизбежно уплывало за горизонт, и Юу почувствовал, как прямо сейчас остаётся совсем один среди холодных айсбергов. Всё будет как всегда. Поток сообщений, звонки, уколы ревности, укусы совести и иногда похмельное нытьё за требованием всепрощения. И кто-нибудь из них обязательно сорвётся ночным рейсом за тысячи километров хоть на часок, чтобы заглянув в глаза, убедиться…

Шаги навстречу лидеру проводили между ними границу, отрезая Андо от Юу; серый асфальт понемногу увеличивал дистанцию. Поправив рюкзак, Дай взглянул на небо. Затянутое в облака, оно напоминало Широяму — такое же тяжёлое и сонное. Дождевые капли посыпались на лицо, и, поддавшись импульсу, Дай неожиданно для себя вернулся обратно.

— Я так и знал, — Аой равнодушно вынул изо рта сигарету. — Чего забыл?

— Ты не сказал мне…

— О! Не дождёшься, — заворчал Юу, — и более того — даже скучать не стану.

Признания давались трудно. Обоим. Андо наклонился, притянув упрямца к себе за воротник.

— Станешь, — сказал он, отрывисто касаясь губами чужих, капризно сомкнувшихся губ. — Знаю, что станешь, Юу. Нормально целуй. Вспоминать потом буду…

***

Первое, что всегда привлекало в Андо — это солнечная улыбка и блестящие длинные волосы. Сейчас Каору видел перед собой напряжённый взгляд и поджатые губы.

«Ему не хочется уезжать. От него — от Аоя…»

— Что! — Глядя на то, как Ниикура прячет взгляд, Дай крепко стиснул его руку в приветствии. — Мне плевать, что ты о нём думаешь, Као. Ты знаешь.

— Я разве что-то сказал? — парировал лидер, дыхнув на гитариста перегаром.

— Не сказал, но подумал. — Андо вдруг выудил из рюкзака бутылку «Короны». — Держи вот!

— Не стану спрашивать, зачем ты таскаешь с собой алкоголь… — Ниикура схватил пиво и, открыв, жадно припал к горлышку.

— Скажи спасибо, — засмеялся Андо.

— Спасибо, ты спас меня.

Хара явился последним. Поздоровавшись, он плюхнулся на сиденье к Даю. Терачи удивлённо поднял брови:

— Как дела, малыш?

— На букву «Х», — отозвался тот.

— Это означает — хорошо? — тон Терачи просто обязывал обратить на него внимание, но Тошимаса проигнорировал и ничего не ответил.

***

Хара проворачивал в своей голове сотни возможных комбинаций из разряда «что было бы, если…». Пока фургон аккуратно выезжал со стоянки, он тупо пялился в окно, разглядывая людей и машины, одновременно старался запомнить всякие детали. Басист чувствовал потребность хоть как-то упорядочить внутренний раздрай — визуальный мусор для мозга тоже сойдёт.

Тошимасу одолевали сомнения, правильно ли он поступил, соглашаясь с решением Матсумото закрыть страницу их истории. Хара чувствовал себя трусом, словно, выбрав удачный момент, он дезертировал с поля боя. Понятно отчего! Потому что, чёрт подери, нельзя никому и ничего обещать заранее!

Сверкнув лакированным боком, мимо проехал синий «Лансер»; дама в салоне, кивая головой в такт музыке, следила за движением, а за углом здания напротив «Starbucks» взгляд Хары неожиданно приковал к себе красный «Мустанг». Броский раритет цвета бордо. Какой, интересно, год выпуска у этой «детки»?

На перекрёстке появилась возможность рассмотреть его получше. Память быстро подкинула пищу для раздумий. Тотчи чувствовал, что близок к какому-то открытию, и это заставляло его нервничать. Хара уже видел эту тачку возле здания, где у «Газэ» проходила презентация, и точно помнил, как Дай рассказывал, что «Мустанг» принадлежит кому-то из музыкантов, только вот тогда он пропустил всё мимо ушей, а зря — стоило прислушаться! Яркая машина всегда приковывает взгляд, и Тотчи подумал, что мог встречать данный «Мустанг» где-то ещё. Например, возле кафе, в котором обедал, рядом с их репетиционной базой и… возможно, возле дома… Минуточку! Да мало ли где! Общий круг общения и простое стечение обстоятельств.

Изучая улицу, Тошия случайно отыскал и хозяина. Выйдя из кафе, блондинистый парень вскинул руку с сигналкой и, переходя через дорогу, окинул цепким взглядом их серебристый фургон. Авто жалобно пискнуло в ответ, а незнакомец, открыв дверцу, не спешил садиться за руль. Хара нервно почесал переносицу: какого хрена? Внутри кольнуло неприятное чувство, что парень пялится именно на него, но это было исключено — стёкла микроавтобуса оказались покрыты тонировкой.

Стойка «руки в боки» и манера держаться были узнаваемы, и Тошия мысленно представил парня с гитарой, но не в лидерстве, нет: на первый план тот явно не тянул, скорей ритм-секция. Даже с медицинской маской, которая скрывала его лицо, Хара разглядел в этом человеке что-то очень знакомое. Джинсовая куртка обтянула крепкий торс, незнакомец повёл плечом, ловко разворачиваясь вслед за движением микроавтобуса — значит, знал, что за авто и кто там находится; и неожиданно, не отрывая взгляда от фургона, неким апофеозом, он медленно стянул с лица маску, улыбаясь до того мерзко, что Хару передёрнуло.

«Твою ж налево!»

— Дай? — негромко позвал Тошия, схватив гитариста за штанину. Логическая цепочка неизвестного пазла ловко собрала недостающие сегменты, выстроив в умозаключениях басиста конкретный ответ. — Скажи-ка мне, бывший парень Матсумото — не Рейта, случайно?