— Ну, я, подобно тебе, не встретил ни ту единственную Золушку, ни даже принца. О, не стоит удивляться! Ты ведь знаешь, чем я занимаюсь и что такая жизнь порой делает с человеком, — Руки тяжело вздохнул. — Я по жизни тоже вынужден носить маску, Акира. И снять ее возможно только наедине с собой или здесь, потому что ты помнишь меня ещё тем… мальчиком из прошлого. И мне нет необходимости прикидываться пафосной сволочью.

— Вот как… — Сузуки прекрасно понимал, о чём говорил его друг. То была потребность поделиться своим настоящим «Я», некий акт доверия. — А мне нравятся твои песни, — сообщил Акира, — в какой-то мере, я фанат!

— Да ладно, — удивился Матсумото, — не может быть! Какая твоя любимая?

— «Miseinen».

— И почему-то я не удивился, — тихо сказал Руки.

— Ну…

— Я, знаешь, всегда хотел поблагодарить тебя за поддержку и тот разговор в кафе. Ты не представляешь, как он тогда помог мне!

Акира наконец-то закончил с перевязкой. Собрав все ненужные более инструменты, он скинул их в специальный контейнер, затем, сняв перчатки, присел на краешек кровати, ближе к пациенту.

— Но ведь я ничего не сделал.

— Считай, что благодаря тебе я стал тем, кто я есть. Правда. Не знаю, получится ли когда-нибудь вернуть этот долг, но я буду очень стараться. Помнишь, я говорил, что, возможно, когда-нибудь ты спасёшь мою жизнь? Странный парадокс…

— Руки!

— Погоди, дай сказать. Я ведь очень часто вспоминал о тебе… У тебя глаза особенные. Я так и не смог забыть… — он кончиками пальцев коснулся руки врача. Акира вздрогнул.

— Ксо! Ладно, тогда я тоже скажу, что не могу забыть твой поцелуй, — выдал Сузуки. — Глупо, конечно… — он резко поднялся.

— Аки?

— Я должен идти, дел много. Еще два обхода и заседание, — лицо хирурга снова скрылось под маской.

— Акира, постой…

— Что?

— Когда ты вернёшься? — в тоне Матсумото было что-то такое, что заставило сердце Сузуки тревожно забиться.

— Как только освобожусь, — ответил он, — обещаю.

***

Наблюдая с крыши той самой высотки, Уруха умилялся своим подопечным: «Они просто созданы друг для друга. Акира так хорошо чувствует Руки! Они заслужили право быть вместе».

***

— Не думал, что эта неделя покажется мне такой длинной! — говорил Кай, обнимая вернувшегося Уруху, и, не дав вставить ни слова, закрыл тому рот нетерпеливым поцелуем.

— Ну, Юта, подожди, — Уруха пытался увернуться от настойчивых ласк, — я тоже соскучился, но… — ему удалось всё же мягко отстранить от себя любовника, — послушай, я должен спросить тебя кое о чём.

— Работа? — догадался Кай. — Юу плохо влияет на тебя, теперь и ты начал думать о делах слишком часто, — он улыбнулся, демонстрируя очаровательные ямочки. — Хорошо, рассказывай.

— Мои подопечные, за которыми я наблюдаю…

— Кою… Ты привязался к ним?

— Неважно, — отрезал он. — Мне кажется, что я не совсем в курсе происходящего. Ты позволишь мне заглянуть в Книгу? Ведь я слышал, что изменения прекратились.

— Конечно, это не возбраняется, но должен предупредить тебя…

— Мне необходимо знать, почему Куро должен забрать жизнь Матсумото, если всё и так идёт по плану.

— Хорошо, пойдём.

***

То, что показала книга — потрясло Такашиму до глубины души. Да, Акира совершит великое открытие в медицине, но обусловлено оно будет отнюдь не встречей и воссоединением со старым другом, а как раз наоборот, его трагической гибелью. Руки же, в свою очередь, сможет создать в этот период свой последний и великий хит, который увековечит его в памяти миллионов… Вот так всё просто, чтобы заставить обоих страдать во благо развития прогресса…

— Кою, — тихо обратился к нему Ютака, осторожно коснувшись плеча.

— Это… это так чудовищно несправедливо, — прошептал он, — и жестоко! Мы манипулируем чужими жизнями и чувствами, как будто это какие-то игрушки! Они ведь живые люди!

— Успокойся, не стоит так переживать. Это работа! Твой долг — скорректировать процесс, не слишком увлекаясь, слышишь? — Кай старался быть убедительным.

— Я ведь тоже люблю, Юта. И Юу и тебя. И даже представить не могу, что кто-то вот так вот просто возьмет и заберет жизнь, твою или Аоя. Как ты не понимаешь?!

— Такова их судьба, — вздохнул Хранитель.

Кай сопереживал любовнику и понимал его сейчас, как никто, но, с другой стороны, долг есть долг. В первую очередь они должны думать о гармонии и балансе. Разумеется, ради благополучия миллионов не жаль поступиться парой жизней, как бы это жестоко ни звучало. Но главным сейчас для Ютаки было то, чтобы из-за своей импульсивности и эмоций Уруха не натворил таких дел, которые так просто будет не разгрести.

— Я должен их спасти, Кай, — взгляд ангела был полон решимости. — Ты ведь поможешь мне?

— Ах, Кою, если бы это было так просто…

— Я должен вернуться!

— Не вмешивайся в дела смертных, идиот! Пойми, ты… Ты погубишь себя! — Кай схватил его за плечи и встряхнул в надежде удержать от необдуманных действий. — Вспомни о Юу… Не вынуждай его снова хвататься за меч. Прошу тебя, прежде чем что-то сделаешь, сначала подумай!

— Отпусти!

Ютака прекрасно осознавал, что не способен сейчас ни убедить, ни удержать своего ангела. В свою очередь, он тоже обязан что-нибудь предпринять, чтобы хоть немного подстраховать упрямца. Нужно что-то придумать, и быстро. И еще одно: что сказать Широяме?

— Я ничего не обещаю, но подумаю, что можно сделать, — сказал Кай.

Но Уруха не слышал этих слов, он возвращался на Землю.

***

========== Эпизод 6. Система даёт сбой. Ультиматум ==========

Бюро Судеб.

Небо плачет. Небо плачет дождём, поливая слезами Землю, превращая влагу в туман. Так и туман: напоминает будущее, которое вроде бы предсказуемо, но хрен его разберёшь.

Юу затосковал. Он извлёк откуда-то бутылку виски и хлебнул прямо из горла, откинув голову назад, позволив черному шёлку волос рассыпаться водопадом по плечам. Ненавидел подбирать их, хоть убей, но и состригать не спешил свою гриву. Вздохнув, почесывая бровь, он всё же плеснул желтоватую жидкость в высокий стакан, предварительно снабдив его льдом из бара. Да, Аой предпочитал его неразбавленным. Необходимо расслабиться. Контроль над происходящим бесконечно достал. Рабочий день уже закончился, так что Широяма мог позволить себе всё, что угодно, вплоть до «ужраться в хлам» в собственном кабинете. Уныло взирая на плачущее небо, он пытался отогнать нехорошие предчувствия.

В плане работы Такашима совершенно не внушал ему доверия. Импульсивность ангела могла сработать против Бюро. И против Юу. Внутренне Верховный уже был готов к тому, что пешка может пойти против Божественного провидения. И он как глава своего ведомства должен просчитать всё на несколько ходов вперёд. Да, Книга перестала показывать изменения, но… Это как затишье перед бурей. Что-то должно случиться. Он снова откинул голову назад, затем, всё же собрав волосы в хвост, сделал большой глоток из стакана.

«Неделя прошла, однако. В полном молчании. Изменения остановились. Уруха прячется. И от Кая тоже ничего. Если ангел не рискует показаться мне, то Ютаке уж точно сообщит новости. Кай — вот в ком я точно уверен… Он проконтролирует и не даст… Ксо, пить много — это вредно… Забыться хоть на пару часов… Ни о чём и ни о ком… не… думать. Упиться и незаметно уползти из этой реальности».

Он откинулся в кресле, закинув ноги на стол, и закрыл глаза, когда неожиданно сработал интерком:

— Юу?

«Вот дерьмо! А он чего ещё здесь?»

— Да, я к твоим услугам, дорогой… — выдохнул Верховный.

— Я зайду?

— Попробуй, рискни, — сообщил Юу, начиная раздражаться, осознав, что покоя сегодня ему не видать, как собственных ушей.

Через пару минут Ютака нарисовался в кабинете, обнаружив пьяного шефа со съехавшим набок галстуком. Расстегнутые пуговицы рубахи открывали вид на бледную кожу торса. Полупустая бутылка виски на столе поблёскивала стеклянным боком. Аой не спеша поглощал содержимое стакана, а небо за окном продолжало сыпать влагой.