23 сентября 2022 года, вечер 18:15

Вечер. Тихо опадает листва, но это ещё не осень. Газон ровный, дорожки чистые. Я взял тетради на проверку и отправился в Гайд-Парк, где сел у искусственного прудика с утками. Когда эти утята родились, Эмили ещё была жива, а сейчас они выросли и растолстели. Я смотрел на них, и время словно отпускало меня на волю, давая возможность ещё раз подумать о ней, как о живом человеке.

Тетради я отложил в сторону и взялся за дневник. Он как магнит для моего разбитого сердца. Подбежала девочка со смешными косичками и, показывая на уточку, дёрнула меня за пиджак, рассказывая, какой сон снится упитанной крякве. Я обернулся и увидел, что утка мертва. Из её клюва сочилась кровь, а перья слиплись, и она стала похожа на гипсовую скульптуру. Мама схватила девочку, а люди побежали за смотрителем парка. Слёзы, крики, разговоры, наполнили пространство, увлекая меня в эту новую неизбежность.

Я пишу последнюю строчку и иду домой. Конечно, эта утка – не моя дорогая Эмили, но если взглянуть иначе, мир забирает всё, что жило при ней. Листву, утку, а возможно и меня, в скором времени. Печально.

Уже второй день я просыпаюсь в 06:05. Вот скажите, зачем пенсионеру выползать из своей кровати, пить чай и писать дневник в такую рань? Словно я школьница. Сам спросил и сам ответил. Хорошо, что дневники не умеют разговаривать. Представляю, как он зол на меня за этот бред.

В понедельник я зашёл в книжный и наблюдал как юные особы, язык не поворачивается назвать их детьми, выбирали дневники. Яркие, с блёстками, как новогодние гирлянды. Эх, если бы у нас в детстве были такие красивые обложки и иллюстрации в книгах, думаю, что многие дети учились бы куда лучше и старательнее. Гораздо приятнее читать книжку с потрясающими картинками, чем чёрно-белыми иллюстрациями. Я понимаю, фантазировать полезно, но если ты ещё не готов разукрасить мир самостоятельно, или уже не готов, как я, к примеру, лучше подкрасить его искусственно.

Моя жизнь очень скучная, и я решил последовать примеру шумной кампании любительниц дневников. Буду записывать прошлое и перечитывать в грустные минуты. Это схоже с биографией, только куда скромнее. Но цены на дневники оказались не бюджетными, и я вспомнил, что в шкафу хранил ежедневники, весьма приличного вида.

Вернувшись домой весьма расстроенным, я обнаружил склад «дневников». Даже от сердца отлегло. Но только сегодня преступил к своим письменным монологам.

Вчерашнее пробуждение было странным, словно бы меня кто-то толкнул и попытался свалить на пол. Проснувшись, я увидел, как вода в стакане на моей тумбочке слегка раскачивается, создавая крошечную стаканную волну. Это не могло быть землетрясением, и я предположил, что случайно задел его во сне и лишь затем, проснулся.

Я уверен, так и было! Но моё сердце наполнено тревогой, и я не видел путей ведущих к изменению моего скудного и одинокого существования. В прошлом, увлечённый работой, я не знал какая на улице погода и сколько мне лет. Редко встречался с женщинами и, не смотря на хорошую зарплату, никто не захотел связать со мной свою судьбу.

Вспоминая всё это, я сильно расстроился. Сердце защемило и затрепыхалось как раненая птица. Позже, я гулял по осенней Москве и, вдыхая влагу, слегка успокоился и забылся. Что было, то прошло.

Сегодня я вновь в смятении. Что-то происходит со мной. Второй день я не сплю всю ночь и засыпаю около шести часов утра. Через пятнадцать минут, как только наступает рассвет, я просыпаюсь. Уставшее осеннее солнце пробивается сквозь шторы. Я глажу одеяла и не чувствую ни тепла, ни радости.

Раньше, я любил осень. Её живость и яркость. Все спешили насладиться жизнью, пока снега не накрывали город белым покрывалом. Так что же происходит сейчас? Думаю, я не один такой. Возраст, одиночество, множество мыслей и никакой реализации. В эту осень я дошёл до точки невозврата. Дневник, это способ разговаривать лишь с самим собой.

Уже десятый день нога ноет больше обычного. Почти совсем не сплю. Лежу в кровати до рассвета и лишь тогда встаю и завариваю кофе. И вкус у него странный. Может быть, я накручиваю себя? Но мой папа всегда советовал доверять своим инстинктам. Жаль, что он не послушал своего же совета. В этом случае, он был бы ещё жив, как и мой ребёнок.

Доктор подарил мне этот дневник в день выписки из больницы и просил записывать свои мысли. Эдмонд Морель опасался, что я покончу с собой. Не вынесу боли и одиночества. Но я всё ещё на этом свете. Немножко не в себе, странные сны, панические атаки, но всё могло быть куда хуже, если бы доктор не поручился за меня. Следя за моими истериками и попытками суицида, комиссия врачей хотела отправить меня в сумасшедший дом. Но я вернулась домой. До меня он был пустым, холодным и бездушным. Я подарила ему шарканье и слёзы.

Два месяца и десять дней минуло с того страшного дня. Я была на седьмом месяце беременности, когда мы с папой попали в чудовищную аварию. Он умер на месте, а меня с малышом и женщину из врезавшейся в нас машины, увезли в клинику. Она тоже не выжила, и я даже немного злюсь на неё за это. Я бы могла ненавидеть её всю свою жизнь, а теперь это невозможно. Когда я очнулась через сутки, и поняла, что мой малыш погиб, признаюсь, были мысли покончить со всем и сразу, но Бог уберёг.

Теперь я хожу с палочкой и почти волочу левую ногу. Сказали, всё пройдёт, но я не верю. Детей у меня больше не будет, а я очень люблю их.

Иногда, перечитывая свои записи, я понимаю, почему доктор дал мне этот дневник. Чтобы здраво мыслить! Я мыслю именно так. Здраво! Мне предстоит одиночество и тоска, но я нашла ту спасительную нишу, в которой теперь и живу. Я пишу сказки. До аварии я была переводчиком, но сейчас, я плохо смотрюсь с клюкой, и желание быть на людях исчезло. Друзья помогли мне с издательством и дали шанс напечатать мою первую книгу, совсем тоненькую. Оказалось, это весьма доходно. Но важно то, что мои мысли постепенно отдаляются от того страшного дня, когда моих любимых не стало…

24 сентября 2022 года, вечер 21:10

Днём я вышла подышать воздухом. Нужно расхаживаться. Нога ноет, но пусть хотя бы ноет по делу. За моим домом есть небольшой книжный магазин, и я отправилась поискать мою книжку на полках. И нашла. Она была такая красочная и привлекательная. История про Фею, у которой не было волшебной палочки, весьма поучительная. Ей всё приходилось делать самой. Волшебства хватало на чашечку горячего молока и на маленький кусочек бисквита. Понаблюдав, как дети тянутся к сказке и просят её купить, я довольно улыбнулась и отправилась домой. Я ещё могу быть полезной.

Обратный путь дался мне с трудом. Силы закончились ровно за метр до подъезда. Пришлось отдышаться и собрать волю в кулак, и всё же я была рада проведённому дню.

Меня зовут Никко, так назвала меня мама, что означает «дневной свет». Я Никко Ямамото, и мне сегодня исполнилось 23 года.

Никто в целом мире не помнит об этом. Отец вечно занят, брат Такаши – на гастролях, а моя дорогая матушка умерла тринадцать лет назад. Её звали Акина – «весенний цветок». Когда зацвела сакура, её не стало. Наверное, в ту весну умер и я.