Девушка поправила прическу, убрав пряди за уши одним нехитрым движением. Потом он наблюдал как у нее по щекам текли одинокие тяжелые слезы. А она сидела с каменным лицом, смотря прямо перед собой.

– Я не хочу верить в то, что он – мой отец. Моим отцом был…

Девушка замолчала. Артур обнял ее сзади, слегка поглаживая Адель по плечам. – К сожалению, я не могу обещать тебе ничего. Не могу говорить тебе, что все хорошо. Не хочу обманывать тебя. Ты достаточно сильная, чтобы знать правду.

Время на часах в комнате, где сидели, обнявшись, два человека, перевалило за полночь. Они просто сидели и молчали. Девушке давно нужно было уйти, но в ее доме было одиноко и холодно. В ее доме царила тишина. Тут пахло травами, здесь была спешно приготовленная шарлотка, здесь было тепло.

– Милосердие здесь ни при чем, Артур. – Лишь это проговорила девушка, поднимаясь из-за стола и двигаясь в сторону выхода. – Это скорее долг, а не милосердие. Это то, чем мы отличаемся от них. Наша человечность…лишь она нас отделяет от той границы и пропасти. Спасибо, что ты держишь меня на этой границе.

– Он будет не в восторге узнав, что ты до сих пор приходишь ко мне.

– Плевать я хотела на него! Он думает только о себе! – Девушка в спешке накидывала на себя плащ и сумку. Говорила она на эмоциях, и особо не следила за своим тоном.

– Он эгоист…как и ты… – Прошептал Артур, наблюдая за тем, как с хлопком закрылась дверь прямо перед его носом.

«За тобой закрывается дверь…возможно навсегда…Ты действительно не хочешь остаться?»

Мужчина с большим усилием добрался до крыши. Быстрым шагом он прошел еще пару метров, чтобы хоть что-то отделяло его от двери пожарной лестницы. Железная, ярко-красная дверь со стеклянным, но мутным окном поблескивала от солнечных лучей, словно она издевалась. Издевалась над ним, подставляя под удар, неумолимо, неизбежно.

Ветер трепал его темные волосы, что теперь достигали плеч. Время напоминало о себе этими мелочами: морщинками, шрамами. Его взгляд, что когда-то был наивным, теперь навсегда стал другим. Возможно он стал чёрствым, а может просто он наконец разбил свои розовые очки. Другим стал и его характер. Теперь кажется в нем изменилась каждая частичка, каждая клеточка его души. И то, за что он отчаянно держался, тоже изменилось, ушло в небытие.

На нем была рванная джинсовая куртка, правый рукав которой был пропитан свежей кровью. Темные джинсы были грязными от пыли и грязи, что он успел собрать, пока с большим усилием забирался на крышу. Истоптанные кроссовки, которые давно нуждались в замене, вероятней отслужат еще долгую службу. Ему трудно было угодить с обувью, всегда было трудно, а теперь и вовсе это казалось непосильной задачей.

Мужчина опустился на колени, облокачиваясь на бетонное ограждение, что отделяло его от падения с крыши вниз. Пятиэтажное здание гостиницы не было слишком высоким, но аккуратность еще никому не помешала. Потом он начал снимать куртку, морщась от боли. Под верхней одеждой была лишь футболка, которую снять он так и не успел. Мужчина упал на крышу, постанывая от собственного безвыходного положения. В голове маячили разные мысли. И одна вытесняла другую.

Тишину нарушили шаги, что явно доносились с пожарной лестницы, откуда ранее прибежал мужчина, скрываясь от погони. Он сумел перевернуться набок и чуть отползти в сторону. Теперь он находился в засаде за выступающей трубой. Пересилив себя, мужчина достал пистолет, переложил его для удобства, тяжело вздохнул. Пальцы обхватывали знакомые неровности пистолета, гладили оружие по шершавому протертому корпусу.

Его взгляд был направлен на дверь, подпереть которую он не успел. Боль пульсировала в его правой руке, отдавала в плечо. Шаги были слышны все громче и громче. Потом кто-то навалился на дверь. Силы совсем оставили незадачливого стрелка. Пистолет было не удержать, он закатил глаза, роняя его из рук…

На крышу вбежала женщина. Она оценивающим взглядом осмотрела открывшуюся перед ней территорию. Увидев мужчину, женщина бросилась к нему, будто это было единственным важным для нее сейчас.

– Джереми? Как ты? – Женщина гладила мужчину по лицу, стараясь привести того в чувства.

Она склонилась над ним, спешно убирая выпавшее оружие в поясную сумку. Вьющиеся длинные волосы развивал ветер, создавая над ней ореол тени. Под солнечными лучами, она находилась в тени собственных волос.

Джереми приоткрыл глаза. – Джесс? – Тихо проговорил он, пытаясь подняться. – Это было так глупо, лезть на них с пистолетами.

– Не глупо! – Женщина с опаской потянулась к ране.

Выглядела она ужасно, порез вышел довольно серьезным. Рана все еще кровоточила, а порванная джинсовая куртка никак не защитила своего владельца.

– В порядке. Просто полоснули ножом. – Джереми начал подниматься, придерживая рану свободной рукой.

Джессика взяла в руки пистолет, медленно направила его на лестницу, где снова были слышны шаги.

– Джесс! – Излишни громко проговорил Джереми, кивая в сторону противоположной лестницы. – Этот бой не за нами.

– Черта с два я уйду отсюда просто так! – Перекинув прядь волос, что выбивалась из прически, проговорила женщина.

Мужчина двинулся в сторону лестницы. – Как хочешь, а я хочу жить!

Джессика фыркнула от недовольства, она плотнее завязала поясную сумку и двинулась следом за своим спутником, явно намереваясь поддержать его. Спускались они впопыхах. Пару этажей пролетели довольно сносно, а вот дальше мужчина снова обессилено присел на пол. Лестничные пролеты превращались в какую-то особую адскую карусель. Слова женщины доносились до него эхом.

– Отпусти, милая. – Часто дыша, проговорил он, облокачиваясь на перила. – Надо сидеть тихо. Я переоценил свои силы.

Дав опереться на себя, Джессика дотащила Джереми до первой попавшейся комнаты бывшей гостиницы. Она уложила его на пол, а сама передвинула шкаф и заржавевший каркас железной кровати к двери, создав баррикаду.

Комната, в которой они оказались была небольшой. В ней находились две одноместные койки, пару тумбочек, небольшой шкаф, что стоял в углу комнаты. А по правую сторону были два небольших окна, откуда и поступал единственный свет, солнечный свет. Словно солнце издевалось над ними…

Мужчина забрался на старый матрас, что Джессика скинула на пол.

– Вот это мы влипли. – Тихо прошептал Джереми, прислушиваясь к топоту, что доносился явно с пожарной лестницы. Тот, кто их преследовал явно шел по их следам, потому что шаги отчетливо отдавались и становились громче.

– Ты как? – Джессика перелезла через нагроможденную и перевернутую мебель и нависла над мужчиной, внимательно смотря тому прямо в глаза.

– Смотря на тебя, я иногда думаю, что ты мой ангел-хранитель. – Грустно улыбаясь, проговорил мужчина все еще держа руку у раны.

– Ты дьявольски ужасен, тебе ангел не полагается. – Женщина достала из поясной сумки охотничий нож и рывком разрезала рукав джинсовой куртки. – Если бы ты не расчленял их с садисткой неторопливостью, то возможно план бы сработал.

– Хах, садистская неторопливость, какое интересное словосочетание ты придумала для слова – пытка.

Следом за ножом женщина достала флягу с предположительной водой, вот только в ней плескалась совершенно иная жидкость. Железная тяжелая фляга, на ней был выгравирован величественный орел со сложенными крыльями.

– Не дергайся, будет больно. – Равнодушно проговорила женщина, делая глоток из фляги. Жидкость сразу растеклась по ее горлу, приятно согревая, давая ощущение легкости.

Джереми прикрыл глаза, пытаясь абстрагироваться и на мгновение у него это получилось. Потом спиртовая жидкость растеклась по его руке, заливаясь в рану, обволакивая и застревая в неровностях кожи.

– Черт! Это больнее, чем я предполагал! – Прошептал он на выдохе.

Джессика разрезала низ своей футболки и нехитрыми движениями теперь обвязывала руку парня так, чтобы перекрыть кровь, поступающую к ране.