Следовательно, общественный порядок есть порядок искусственный, установленный и поддерживаемый сотрудничеством большого количества отдельных личностей на протяжении ряда поколений. Подобно тому, как сад нуждается в бдительности и усердии со стороны садовника, дабы тот был в состоянии предотвращать попытки восстановления естественного порядка, общественный порядок требует постоянной борьбы с природным окружением, равно как и с другими обществами и личностями, в тех случаях когда их интересы и потребности вступают в конфликт. Следовательно, в дополнение к инстинктам сохранения самого себя и своего вида требуется и инстинкт, или интуиция, сохранения и поддержания общественного порядка. Считаем ли мы его благоприобретенным в ходе постепенного эволюционного развития или вселенным в человека при сотворении, он лежит в основании права и правосудия, порождая в качестве нравственной привычки «то направление воли и образа поведения, которое подразумевает отказ от причинения вреда жизни и интересам других и, насколько это возможно, предотвращает такое вмешательство со стороны других»[39].

Однако самого факта осознания отдельными личностями, что благополучие и даже просто существование общества требует от каждого некоторого ограничения своей деятельности в связи с деятельностью других, недостаточно, чтобы удерживать всех и каждого в рамках, предусмотренных правом и правосудием. Более примитивные и могучие эгоистичные инстинкты на деле обычно побеждают. Поэтому частные войны были обычным делом в архаичных обществах. Конкурирующие виды деятельности отдельных личностей невозможно было привести к гармонии, и они оставались во власти каждой личности индивидуально. Но мир, порядок и безопасность жизненно необходимы цивилизации. Каждый индивид должен быть освобожден от необходимости охранять свои интересы от нападения со стороны, чтобы тем самым получить свободные время и силы для выполнения со всей своей энергией иных задач. По мере развития цивилизации это осуществляется путем замены сил индивида силами общества, чем и был положен конец частным войнам всех со всеми. Исторически право выросло из общественного решения данной проблемы.

Как мы уже видели, поддержание существования общества и его благосостояния зависит далеко не только от наличия закона. Даже в своей первичной и скромной ипостаси средства сохранения мира закон не был первым и главным. Зародыши законодательных институтов мы видим в древних религиях, потому что религия и нравственность держали человека в рамках нормы, пока закон был еще в состоянии эмбриона. Начав развиваться как одно целое, религия, нравственность и закон постепенно разошлись разными путями и превратились в три регулирующих и контролирующих учреждения, посредством которых поддерживаются право и правосудие и становится возможным существование общества. Их цель во многих смыслах едина, они работают во многих смыслах в одной и той же сфере, и у многих народов они все еще представляют собой одно целое, более или менее. Но у просвещенных народов в наше время они представляют собой три великие системы, каждая – со своей собственной целью, своей сферой деятельности и своими методами; каждая из них старается сдерживать атавистические тенденции к ведению частной войны и творению зла, и каждая играет свою роль в поддержании искусственного общественного порядка путем отстаивания права и правосудия. Религия управляет людьми в качестве регулирующего учреждения, действующего властью сверхъестественной санкции; нравственность – санкции личной совести, укрепленной общественным мнением; закон – санкции силы организованного общества. Каждое из учреждений имеет возможность применять свою санкцию систематически и эффективно для поддержания общества, и для этого ему необходима управляющая им и поддерживающая его жизнь организация. Соответственно, мы видим, что Церковь придает регулятивную и обязывающую силу религии, а государство покровительствует закону и стоит за ним, охраняя его. Но что же стоит за третьим из этих великих учреждений? Что это за организация (и где она находится), которая придает систематичность и эффективность регулирующей силе нравственности?

Она здесь, полагает Краузе, в масонском Ордене. Всемирный, почитающий всякую искреннюю веру, но не требующий от своих членов верности ни одной из них, учащий покорности государству, но не связывающий себя ни с одним из них, – он как на равных себе смотрит на религию и закон, стоя между ними на прочном основании универсальной нравственности как совокупности чувств всего человечества, защищает нравственность силой традиции и заповеди, организует ее поддержание властью могучей санкции людского осуждения. Таким образом, он считает, что масонство отважно трудится рука об руку с церковью и государством над организацией условий общественного прогресса; что все общества и организации, локальные или международные, стремящиеся соединить энергии людей в любой сфере – будь то наука, искусство, труд или коммерция, – заняты тем же самым; что все эти сферы вместе и каждая из них в отдельности подобны трем колоннам общественного порядка; что Религия, Закон и Нравственность, Мудрость, Сила и Красота способствуют усовершенствованию человека.

Но в стремлении к человеческому совершенству мы должны преодолевать жесткие рамки общественного порядка. Нравственность, как мы уже видели, является институтом человека общественного. Тем не менее, у нее есть и свои собственные возможности, превосходящие основополагающие условия общества. Существует нравственный порядок, развившийся из общественного порядка и стоящий над ним, и общественный порядок, стоящий над порядком естественным. Естественный порядок поддерживается инстинктами сохранения самого себя и своего вида. Эти инстинкты, в случае если они ничем не ограничены, не принимают во внимание существование других и за основное правило принимают борьбу за выживание. При общественном порядке люди уже обучились соотносить действия с их целями, поддерживая собственное существование без препятствования другим в том же самом. При нравственном порядке люди обучились не просто жить, давая жить другим, но и жить, помогая другим в ведении более полной и совершенной жизни. Если жизнь каждой личности полна и совершенна, и она живет, не просто не мешая другим жить такой же полной и совершенной жизнью, но и помогая им такую жизнь обрести, достигается всеобщее совершенство. Тогда человек «и ногами, и руками, и душой прям и ровен, о четырех прямых углах, сработан без изъяна» и идеально вписывается в нравственный порядок как Совершенный Камень[40]. Инстинкт поддерживает естественный порядок. Закон же призван поддерживать общественный порядок. Масонство, по большей части, нашло себя в поддержании и созидании нравственного порядка. Постоянно напоминая нам о нашем природном долге по отношению к себе самим и долге перед нашей страной как воплощением общественного порядка, а в особенности о долге перед нашими ближними и пред Богом, оно способствует достижению совершенного нравственного порядка.

Краузе не верит, впрочем, в то, что закон и государство должны ограничивать сферы своей деятельности и целеполагания исключительно поддержанием общественного порядка. Они поддерживают право и правосудие с целью сохранения общества. Но они сохраняют общество именно с целью освободить энергии людей, чтобы те создавали и поддерживали нравственный порядок. И конечная цель здесь, по Краузе. – совершенствование человека. Если каким-либо своим действием, нацеленным на поддержание общественного порядка, они вредят нравственному порядку, они действуют вопреки своим конечным целям. Закон и нравственность – не одно и то же; однако цель у них одна, а различия лежат, в основном, в сферах, где они способны эффективно действовать, и в средствах этого действия, а не в самих идеях. Законодатель никогда не должен забывать о конечной цели, а посему обязан помогать, а не мешать организации и гармоническому развитию человеческой деятельности любого рода.