Примечательно, что в годы работы в университете Небраски Паунд вместе с другим преподавателем Джорджем Кондрой основал 24 апреля 1903 г. при университете академическое общество «Иннокентиев»[7]. В него должны были приниматься третьекурсники, поставившие себя целью развитие студенческих научных обществ, пропаганду высокой нравственности и здорового образа жизни, а также рекламу самого университета. Состав общества ограничивался тринадцатью людьми (с послевоенных времен туда стали принимать женщин), и для вступления в него Паундом был подробно разработан изысканный «рыцарский» ритуал в духе католического Средневековья. Название ордена происходит от популярной народной легенды о числовом символизме в истории папства: среди Римских Пап встречаются 23 Иоанна, 14 Климентов и т. д. Также в их числе 13 Иннокентиев, чье имя означает в переводе с латыни «невинный». Эмблемой ордена стала алая голова Мефистофеля над скрещенными трезубцами, отмеченная клеймом в виде цифры «13». Герб призван олицетворять зло бренного мира, которому противостоит орден. Общество Невинных существует в Линкольне с отделениями по всей Небраске до сих пор, ежегодно совершая благотворительные автобусные туры по штату.
Этим не ограничивалась внеклассная деятельность энергичного профессора правоведения. На следующий год после получения Паундом докторской степени университет впервые собрал собственную футбольную команду, которая немедленно стала любимым детищем Паунда. Он играл в ней около трех лет, тренировал ее, судил ее матчи, создал футбольный фан-клуб и группу поддержки из болельщиков и чирлидеров, с которыми вместе ездил на все матчи команды, выполняя функции администратора команды и организатора графика соревнований. Отдельно следует упомянуть множество сочиненных Паундом песен, кричалок и девизов, которыми до сих пользуется футбольная команда Университета Небраски-Линкольн «Nebraska Cornhuskers». Сохранив с молодости увлечение спортом, Паунд и после 50 лет спокойно пробегал милю за пять минут и не терял живого и, как обычно, методичного интереса к спортивным событиям. По воспоминаниям современников, на университетских банкетах его не раз специально сажали рядом с приглашенными знаменитостями из мира спорта, потому что никто, кроме декана Паунда, не помнил наизусть результаты всех матчей по бейсболу и футболу за последние несколько лет.
Однако главным делом его жизни было и оставалось правоведение. В 1903 г. он возглавил юридический факультет Университета Небраски, активно публиковался и читал курсы как приглашенный профессор права в университетах Северо-запада и Чикаго. Его резкий взлет на юридический Олимп страны произошел в 1906 г., когда на ежегодной конференции Американской ассоциации адвокатов Роско Паунд выступил с программной речью «Причины общественного недовольства системой отправления правосудия», где указал на недостатки современной ему американской, еще совершенно викторианской, системы судебной практики и изложил свои предварительные соображения относительно возможных путей реформы американских судов и системы правоприменения. Большинство его комментариев были теми теоретическими черновиками, впоследствии превратившимися в стройную систему «социологии права», которую неустанно пропагандировал и разрабатывал Паунд до конца жизни[8].
Главной целью атак Паунда на систему правосудия стали чрезмерная зависимость окружных судов от рамок юрисдикции штатов и округов, мешавших преследованию преступников и отправлению правосудия; пересечение и дублирование функций различных типов судов, что также замедляло судебную процедуру и могло затягивать ее на годы; недостаточное государственное финансирование судов, приводившее к отсутствию в них профессионально образованного и опытного персонала (Паунд хорошо знал это на собственном опыте); ригоризм и консерватизм судебной системы, базировавшейся на сухой букве законов, написанных американскими судьями XVIII века на основе Римского и Франкского права под влиянием английских толкований прецедентного права XVII века, равнодушной к реальной жизни и отношениям между людьми в XX веке.
Получив признание в профессиональной среде и накопив преподавательский опыт, Паунд был в 1911 г. принят в штат юридического факультета Гарвардского университета профессором, и уже в 1916 г. стал его деканом. Это время и этот пост ознаменовали расцвет его карьеры, славы и плодотворной деятельности на ниве правоведения. Успех и слава его упрочились после громкого слушания в Верховном суде США по вопросу о конституционности закона об ограничении и перспективах запрета детского труда в 1917 г., где Паунд играл ключевую роль. Когда Паунд занял место декана, переданная ему предшественником команда состояла из секретарши мисс Мэй Маккарти и факультетского секретаря Ричарда Эймса. К 1928 г. на факультете обучалось ежегодно более 1500 студентов силами 32 преподавателей. Правда, почти втрое нарастив количество студентов, Паунд ужесточил требования к их подготовке, и при нем лишь две трети обучавшихся, по статистике, получали степень бакалавра.
В 1921 г. вместе с крупным теоретиком права Феликсом Франкфуртером Паунд произвел инспекцию, анализ и написал доклад об усовершенствовании системы уголовного производства в Кливленде, на долгие годы ставший «образцом социологической методологии и теоретической базы» для юристов страны. В теоретической части доклада, во-первых, выстраивалась хронологическая таблица различных систем судопроизводства как в указанном регионе, так и в стране в целом, их положительные и отрицательные стороны, а также делался вывод о необходимости применения в реалиях нового века обновленной методологии организации судопроизводства и ведения судебной процедуры. На основе этого доклада Паунд впоследствии развивал свою теорию социологии права, во многом характеризующую американскую юридическую мысль в первой половине XX века[9].
В основе теории Паунда лежала «теория интересов», а именно основанная на популярной в его время «философии прагматизма» (детище философов и обществоведов Уильяма Джеймса, Джона Дьюи и Джорджа Сантаяны) концепция, рассматривающая общество и государство как совокупность интересов – «публичных», «индивидуальных» и «общественных» – многочисленные и разнообразные связи между которыми и формируют общественные отношения, испытывающие острую необходимость регулирования по причине извечной необходимости, преследующей человеческое общество с начала времен, «наращивать блага и сокращать неоправданные траты»[10]. Прагматизм в области социологии отстаивал точку зрения на общество и государство как на область разумного и осознанного консенсуса между интересами отдельных людей, групп и структур, служащего гарантией общественной безопасности и процветания общества. В значительной степени эта концепция базировалась на уже к тому времени полуторавековом авторитете теории общественного договора французских просветителей. Но эта теория была сформирована на основе правовой концепции «естественного права», неотъемлемого врожденного права любой человеческой личности. Новшеством американских социологов права XX века и, в первую очередь, Паунда стало введение в понятие естественного права категории прагматизма, а именно, соотнесения прав личности, группы, общества и государства с внешними условиями времени и места правоприменения[11]. Будучи своего рода Эйнштейном правоведения, Паунд постоянно говорит об относительности правовых норм, пусть не на уровне законодательства, где с середины XIX века господствовало позитивное законотворчество, а на уровне судебной процедуры и прецедентов, формирующих основу правоприменительной практики в англо-саксонском праве[12]. Он пишет: «Путем медленного и болезненного развития обычая на основе опыта с последующим сознательным формулированием правил, специально придуманных для этой цели, люди отбирают из огромной массы возможных запросов те, которые, по их мнению, более всех прочих соответствуют требованиям всеобщей безопасности, потом определяют их, сравнивают с другими признанными ими интересами и изобретают для них средства действия. Этот процесс признания, разграничения и защиты интересов, осуществляемый политическим обществом, называется законотворчеством, а правила и стандарты поведения, а также правила и принципы принятия решений, устанавливаемые таким образом, называются законом». Право, таким образом, рассматривается им как «орудие социальной инженерии», в большей степени средство социального контроля, чем самодовлеющая догма[13].
