Молодой сапожник по имени Лелло из провинции Сполето показал, что он, вскоре после смерти папы Николая IV в 1292 году, продавал обувь в Перудже. Бонифаций — тогда кардинал Бенедикт Гаэтани — находился в городе, и один из его придворных вызвал сапожника. Кардинал, рассказал Лелло. хотел купить пару туфель. Юный сапожник, которому в то время не исполнилось и восемнадцати лет, отправился в дом, где остановился Бонифаций, чтобы примерить ему туфли. И тут Бонифаций начал его ласкать и целовать.

«Ты должен сделать то, что я хочу, — якобы заявил Бонифаций. — Я лягу с тобой в постель, а потом щедро тебя отблагодарю».

Однако Лелло был не таким. «Господин, вам не следует так поступать, потому что это большой грех, — заявил юноша будущему папе. — Сегодня суббота, пост в честь девы Марии».

Однако Бонифаций, как кардинал, заверил юношу, что все в порядке. «Грех не больше, чем потереть одну руку о другую, — говорил он, не выпуская юношу из объятий. — А что до девы Марии, в честь которой ты постишься, то она была такой же девственницей, как моя мать, у которой много детей».

Лелло, сообразив, что его честь находится под угрозой, отчаянно закричал. В комнату вбежал хозяин дома Пьетро, и Лелло удалось уйти. Он выскочил из комнаты, забыв даже взять деньги за туфли.

Еще будучи кардиналом, Бонифаций делал аналогичные предложения одному французскому доктору. Суду сообщили, что он говорил, будто загробной жизни не существует, а педерастия грех небольшой, вроде как «потереть одну руку о другую».

Бонифаций был хорошо знаком с семьей своего любовника Джакомо де Пайсиса. Один монах из монастыря в Риме показал, что видел, как Бонифаций держал сына Джакомо, Джиканелло, между колен — всем известно, что он надругался над сыном, как прежде над его отцом. Один из членов семьи де Пайсис заявил, что однажды застал папу в постели с женой Джакомо, леди Кола. Бонифаций также спал с дочерью Джакомо, Гартамацией.

Похоже, Джакомо де Пайсис не возражал против такого использования своей семьи, но ревновал папу к остальным его любовникам. Однажды он поссорился с другим дружком Бонифация, Гуглельмо де Санта Флория.

— Ты шлюха папы Бонифация! — кричал Джакомо.

— Нет, ты! — отвечал Гуглельмо.

— Ты стал его шлюхой до меня, еще в те времена, когда он был кардиналом. Я застал вас в его спальне, — не унимался Джакомо.

— Если я первая шлюха Бонифация, в таком случае ты его единственная шлюха, — парировал Гуглельмо, — ведь все, что у тебя есть, ты получил от него».

Рыцарь из Лукки заявил, что около 1300 года Бонифаций говорил одному рыцарю из Болоньи об отсутствии загробной жизни. И о том, что для мужчины не грешно получать в этой жизни удовольствия, в особенности, если речь идет о развлечениях с женщиной. Еще свидетель показал, что Бонифаций говорил, будто нет ничего греховного в занятиях любовью с женщиной и с мальчиком — во всяком случае, не больше, чем «потереть одну руку о другую». Этот разговор, по словам рыцаря, произошел в спальне Латеранского дворца, в присутствии послов из Флоренции и Болоньи. Рыцарь сказал суду, что из откровений Бонифация следовало: «каждый должен наслаждаться жизнью».

Суд также обвинил Бонифация в том, что он ел мясо во время великого поста. Но никто не критиковал его за любовь к вину, шелкам, жемчугу и золоту. Среди прочего, Бонифаций, якобы, говорил, что святое причастие не более чем «мука и вода».

Бонифаций на суд не явился. Однако через некоторое время он сошел с ума и покончил с собой. Однако Филиппа такой исход не удовлетворил. Он приказал папе Клименту V (1305–1314) выкопать тело Бонифация и сжечь его как еретика.

Климент V (1305–1314) был человеком французского короля Филиппа и поступал в соответствии с его желаниями. Он первым из пап переехал из Италии во Францию. Весь XIV век папская резиденция находилась в Авиньоне.

Климент прославился разгромом ордена храмовников, основанного около 1119 года для охраны пилигримов, направлявшихся в Иерусалим во время крестовых походов. Идея о запрещении ордена исходила от Филиппа, который завидовал богатству ордена и хотел захватить его земли во Франции. Филипп угрожал возобновить позорный процесс против Бонифация VIII, если Климент не пойдет ему навстречу.

В 1307 году храмовников арестовали, и Климент обвинил их в еретических идеях и обычаях, оскверняющих святую Церковь. Поскольку признания были вырваны под пыткой, они скорее отражают предрассудки инквизиторов — и самого Климента, возглавившего обвинение, — чем то, что в действительности имело место.

Говорят, что для вступления в орден, НОВИЧОК должен был целовать храмовника в рот, анус и virga virilis[25]. Всем членам ордена сообщалось, что они имеют право заниматься между собой педерастией. Эти показания дал человек, утверждавший, что он покинул ряды храмовников после того, как полюбил женщину.

Некоторые храмовники утверждали, что на самом деле членам ордена говорили, что они имеют право спать в одной постели, если всем не хватает места. По словам других, им сказали, что если они «возбудятся после церемонии вступления в орден, то могут обратиться к любому рыцарю, чтобы он помог им успокоиться».

Один из рыцарей отрицал педерастию среди храмовников, «потому что они могли обладать самыми красивыми женщинами, что и делали, когда становились достаточно богатыми и могущественными».

«По сему поводу, — признал он, — других братьев приходилось выселять из их домов».

Один свидетель показал, что храмовники лишали девушек невинности, а если в результате такого союза рождался ребенок, «они поджаривали его на огне, а из вытопленного жира делали мазь для своего идола». Идол представлял собой фигуру Бафо-мета с головой козла, женской грудью и эректиро-ванным пенисом.

Какими бы сомнительными и противоречивыми не выглядели показания свидетелей, Климент приговорил лидеров храмовников к сожжению, а Филипп получил все имущество ордена.

Впрочем, самого Климента тоже серьезно критиковали. Его называли «публичным прелюбодеем, имеющим любовницу — графиню Перигорд, необыкновенно красивую леди, дочь графа Фокса». Тот, кто желал получить папское благословение, должен был положить свое прошение на «шелковую белую грудь графини».

Говорили, что Климент «обожал шлюх, выступал в роли их покровителя и перебрался в Авиньон, чтобы свободно предаваться греху». И в самом деле, «леди начали играть существенную роль при решении проблем папского престола».

Папский престол в Авиньоне обходился в 25 000 фунтов в год, папа тратил 3000 фунтов только на еду и вино — огромные для того времени деньги. Чтобы собрать средства на покрытие расходов, Климент повысил налоги на духовенство. Когда священник получал приход, он должен был в течение первого года отдавать ему все полученные деньги.

Кроме того, Климент отменил древний обычай раздавать имущество умерших епископов народу.

Папский престол должен поддерживать свое существование для блага народа — в результате имущество отошедших в мир иной епископов стало переходить папе.

Климент также расширил трактовку понятия греха инцеста. Пары не могли вступить в брак, если находились в родстве четвертой степени — из чего следовало, что союз с прапрабабушкой считался инцестом, как и женитьба на троюродной кузине. Теперь людям все чаще приходилось платить папе за разрешение на брак. Кроме того, появлялся новый повод для развода — нельзя же жить в грехе! — если, конечно, вы заплатите папе кругленькую сумму.

Однако эдикты Климента вызвали сопротивление. Жившие в Новаре Дулсин и Маргарет придумали теорию, позволявшую, согласно папскому историку Платину, «мужчине и женщине жить вместе, изгнав всякую нечистоту». Климент немедленно объявил их еретиками и послал армию в Альпы, где жили представители этой секты. Дулсина и Маргарет поймали и разорвали на куски, их кости сожгли, а пепел развеяли по ветру.