Всю ночь они безмятежно проспали.
Наутро Мо Жань уже посвежел, и выглядел менее замкнутым. Едва проснувшись, он почти сразу же набросился на Чу Ваньнина, который в этот момент поджаривал блины — вовлекая мужчину в глубокий продолжительный поцелуй.
Он вел себя так, словно ничего особенного накануне не случилось, но в его взгляде все еще читалась настороженность. Чу Ваньнин поймал себя на мысли, что хотел бы обнять Мо Жаня, обернуть его в одеяло, и никогда больше не отпускать от себя, оберегая от любых трудностей.
— Я тут подумал, — лениво протянул Мо Жань, жуя блинчик, — Ты ведь еще никогда не был у меня в гостях?
— Да, — Чу Ваньнин тщательно прожевал тонкий блин, а затем добавил немного кленового сиропа на следующую порцию — и только потом бросил на Мо Жаня вопросительный взгляд.
— А хотел бы побывать? — парень не смотрел на Чу Ваньнина, и вместо этого раскладывал блинчики на тарелке.
Чу Ваньнин не смог сдержать нежную улыбку. Мо Жань иногда вел себя очень непредсказуемо — вот и сейчас ему удалось застать мужчину врасплох.
— Если ты готов меня пригласить, — ответил он осторожно, и Мо Жань наконец поднял на него взгляд.
Похоже, ответ принес юноше облегчение, потому что тот медленно кивнул, расслабляясь.
— Как насчет следующих выходных?
— Я оставлю их по этому случаю полностью свободными, — Чу Ваньнин позволил себе еще одну легкую улыбку. И Мо Жань просиял в ответ. На самом деле, эта яркая, лучистая улыбка была всем, что Чу Ваньнин когда-либо мечтал видеть — с Мо Жанем, похоже, действительно все налаживалось.
========== Часть 13. Новые территории ==========
Наступила суббота, и Чу Ваньнин, стоя на пороге квартиры Мо Жаня, в который раз подумал, что у парня была целая неделя чтобы привести ее в надлежащий вид. Возможно, ему так и не удастся взглянуть на то, как же его любимый человек живет на самом деле.
В следующее мгновение дверь открылась, и перед ним предстал Мо Жань во всей красе. Одного взгляда на него было достаточно чтобы мужчина забыл как дышать. Сегодня юноша зачесал волосы назад, на нем были расстегнутая атласная рубашка цвета морской синевы и свободные домашние брюки. Он был босиком, с плеча неловко свешивалось полотенце.
Едва завидев Чу Ваньнина он улыбнулся, на щеках появились нежные ямочки.
— Ты вовремя, — он отступил в сторону, пропуская мужчину вперед, — Я почти закончил готовить нам обед.
Он закрыл дверь.
Чу Ваньнин снял обувь, затем медленно выпрямился — впрочем, едва он успел это сделать, как Мо Жань обхватил его за талию, склоняясь для поцелуя. Губы парня двинулись вверх по шее, коснулись щеки — и в конце концов добрались до пункта назначения.
Мужчины застыли на месте, полностью увлеченные поцелуем. Язык Мо Жаня уже давно проник в рот Чу Ваньнина, заставляя того растворяться в ощущениях. Было неясно, был ли этот поцелуй приветствием, или способом отвлечь внимание гостя — но, как бы там ни было, Чу Ваньнин все равно не сопротивлялся. Он с самого начала решил, что будет рад всему, что Мо Жань захочет ему показать или открыть о своей жизни — даже если это будет совсем небольшая частичка.
Квартира Мо Жаня оказалась больше чем его собственная. На самом деле, тут нечему было удивляться, потому что все здания в этом районе принадлежали компании Мо Жаня, и парень наверняка мог выбрать для себя лучшие условия. Чу Ваньнин бы никогда не позволил себе жить в таком просторе — ему казалось, это было пустой тратой денег и места — но, разумеется, он ничего подобного не стал говорить вслух.
Впрочем, планировка отдаленно напоминала его квартиру, хотя помимо кухни здесь также были столовая и тренажерный зал. Мо Жань кратко провел Чу Ваньнина по каждой из комнат, а затем усадил в столовой. На стол поставил несколько блюд, многие из которых Чу Ваньнину уже были знакомы, так что мужчине пришлось сглотнуть от предвкушения — он уже давно знал, что Мо Жань готовил безупречно.
Парень подал на стол на этот раз любимый бульон со львиными головами из мяса крабов и лапшой, жареного цыпленка с овощами вок и салат из тофу и зеленого лука.
Посреди их трапезы Мо Жань в который раз переключился на свое альтер-эго и принялся настаивать на том, чтобы лично кормить Чу Ваньнина. Несмотря на то что вся эта затея все еще казалась мужчине несколько унизительной, он, как всегда, пошел у Тасянь-Цзюня на поводу, поскольку, не сделай он этого — тот бы начал дуться. Он просто старался не заострять свое внимание на том, насколько окруженным заботой он себя чувствовал, находясь в объятиях Мо Жаня, который подносил к его рту лучшие кусочки, используя свои палочки для еды. То, что надменный и самовлюбленный Тасянь-Цзюнь обращался с ним таким образом, почему-то заставляло сердце плавиться. Возможно ли было в принципе такому противостоять? Однако Чу Ваньнин упорно гнал от себя все такие мысли, опасаясь, что смутится еще сильнее.
Когда они оба наконец закончили есть, Мо Жань провел Чу Ваньнина в гостиную — и в этот момент ему позвонили. Тихая уютная атмосфера была нарушена, и они оба на мгновение растерялись. Мо Жань в итоге вышел в другую комнату чтобы ответить, оставляя мужчину свободно бродить из комнаты в комнату.
Чу Ваньнин теперь имел возможность неторопливо осмотреться — и наконец заметил, что окно в спальне Мо Жаня выходило прямо на его квартиру. Застыв между кроватью и прикроватной тумбочкой, он замер — а затем медленно подошел к оконному проему. Очевидно, это окно было единственным с обзором на его спальню, но оно все равно находилось достаточно далеко, так что едва ли Мо Жань мог бы отчетливо что-то сквозь него разглядеть.
Взгляд Чу Ваньнина медленно переместился на прикроватную тумбочку. Первый ящик был слегка приоткрыт — и, ему, вероятно, не стоило бы заглядывать в него, но часть его была также уверена, что, будь Мо Жань на его месте, он точно бы ни перед чем не остановился, так что некое ребячливое желание вторгнуться в пространство юноши в отместку подтолкнуло его к решительным действиям.
Открыв ящик, Чу Ваньнин обнаружил в нем блокнот и ручку, флакон со смазкой, бинокль и… небольшую коробочку, которая выглядела до странного знакомо. Лицо его мгновенно разгорячилось от осознания, что, видимо, парень пользовался биноклем чтобы наблюдать за ним через окно. Но вот что же было спрятано в боксе? С любопытством он приподнял крышку — и глаза его тут же в изумлении расширились. На черной бархатной подложке в коробке покоилась подвеска, точь-в-точь как носил Чу Ваньнин. Мужчина даже достал из-под рубашки свой кулон чтобы сравнить. Форма в виде капли крови, цвет камня — были идентичны, и цепочка, на которой крепилась подвеска, была того же бренда.
Так ничего и не поняв, Чу Ваньнин быстро убрал украшение снова в бокс. Сердце заколотилось где-то в горле. Значит, Мо Жань купил две такие подвески? Но зачем? И почему вторая находилась в его тумбочке? Мужчина положил коробок на место и попытался успокоиться. Это ведь были просто украшения — какое это могло иметь значение?
Сознательно Чу Ваньнин переключил внимание на обнаруженную ранее записную книжку — серый блокнот в кожаном переплете на резинке. Тщательно изучив ее снаружи, Чу Ваньнин, поколебавшись, все-таки не решился ее открыть. Возможно, он спросит о ней Мо Жаня чуть позже — о ней задавать вопросы явно было безопасней, чем о подвеске. В итоге мужчина тоже положил блокнот туда, откуда взял.
Как раз вовремя.
В комнату вернулся Мо Жань.
Обняв Чу Ваньнина сзади, он оперся подбородком в его плечо.
— Ваньнин, — у самого уха раздался его мягкий мурлыкающий голос. На секунду мужчина застыл, думая, что это мог быть Тасянь-Цзюнь, но затем парень начал покачиваться с ним, словно в танце, оставляя на шее дорожку из легких поцелуев. Он не пытался ни укусить его за кожу, ни сжать руки сильнее, прикосновения оставались удивительно нежными. Чу Ваньнин расслабился в объятиях. Тасянь-Цзюнь бы точно так себя не вел — хотя в его ухаживаниях определенно были свои преимущества, когда дело касалось постели. Впрочем, Чу Ваньнин до сих пор не был уверен, что нравилось ему больше.
