— До сих пор я… — начал Мо Жань, но мужчина накрыл его рот ладонью прежде чем он смог продолжить.

В глазах парня тут же вспыхнула безудержная радость. Чу Ваньнин чувствовал, что тот улыбается — его губы касались его ладони.

В следующее мгновение Мо Жань отвел руку Ваньнина в сторону и перевернул тыльной стороной, целуя острые суставы — а затем опустил вниз, продолжая гипнотизировать мужчину взбудораженным, полным обожания взглядом.

— Ваньнин, я тоже тебя люблю. Я люблю тебя так сильно, так сладко, что… подгибаются колени.

— Что же… нам обоим повезло, что мы сидим, — сухо процедил Чу Ваньнин, а затем криво усмехнулся.

Мо Жаню потребовалось несколько секунд чтобы понять, что мужчина только что пошутил, а затем он облегченно рассмеялся. Смех его был прекрасен, он звенел в ушах Чу Ваньнина мелодичным перезвоном колокольчиков. Казалось, готовая разразиться между ними буря миновала. Долго-долго они сжимали друг друга в объятиях прежде чем продолжить путь домой.

~

Когда они вернулись домой к Мо Жаню, парень отправился приготовить что-нибудь легкое. Чу Ваньнин проследовал за ним на кухню и молча наблюдал за тем, как юноша демонстрирует чудеса поварского мастерства. Он уже давно догадался, что готовка помогала Мо Жаню успокоиться — а также иногда замечал, что парень мог напевать себе под нос что-то невнятное из телешоу, или даже разговаривать в процессе с продуктами и соусами. Похоже, он и вправду находил особенную радость в том чтобы готовить еду.

Впрочем, сразу после того как стол был накрыт и они сели ужинать, парень снова переключился на Тасянь-Цзюня. Тот, как обычно, стал уговаривать Чу Ваньнина позволить ему кормить себя — и мужчине ничего не оставалось кроме как дать ему затащить себя на колени. Ему все еще было стыдно, однако он находил утешение в том, что Мо Жань таким образом проявлял заботу о нем. Тем более, он уже понял что сопротивляться Тасянь-Цзюню бесполезно.

— Ты согласился легче, чем обычно, — заметил Мо Жань, — Обычно этому достопочтенному приходится убеждать тебя дольше, — в его голосе, казалось, затаились подозрения. В следующую секунду он крепко обвил Чу Ваньнина за талию и поднес палочками к его поджатому рту очередной отборный маленький кусочек овощей.

Мужчина без раздумий ухватил его губами и, медленно разжевывая, поднял взгляд на Мо Жаня.

— Тебе показалось, — наконец ответил он, прожевав.

Мо Жань прищурился, и мужчина невольно улыбнулся, продолжая наблюдать за ним.

— Мо Жань, ты знал, что я люблю тебя? — наконец спросил он, и на этот раз слова, казалось, дались ему намного легче — как если бы, сказав их однажды, он избавился от постоянно давящего на сердце жернова.

Он все еще не признался Тасянь-Цзюню. Разве это справедливо, что лишь одна из личностей знает о его чувствах?

Перед его глазами все еще стояла та надпись на всю страницу — уродливый почерк, пошлая фраза, но, при этом… Тасянь-Цзюнь писал о том, что Чу Ваньнин был “его навсегда”.

Это о чем-то говорило.

Глаза Мо Жаня на мгновение странно заблестели, и Чу Ваньнин понял, что не ошибся. Этой личности Мо Жаня тоже следовало услышать его признание. Он тоже должен был знать о том, что любим.

— Почему… ты это сказал? Ты ведь любишь не этого…, — но Чу Ваньнин не позволил ему договорить. Он целомудренно поцеловал Мо Жаня в губы, а затем медленно отстранился, продолжая смотреть ему в глаза.

— Я люблю тебя. Вас обоих. Не заставляй меня повторять.

Мо Жань, казалось, был потрясен. Разрушен. Обращен в прах.

Сердце Чу Ваньнина сжалось от того недоверия, которое встретил в обыкновенно таком уверенном взгляде.

Был ли в этом мире хоть кто-то, кто однажды показал бы Тасянь-Цзюню, насколько он важен? Был ли хоть кто-то, кто нуждался в нем, кто любил его? Такого?

Рука Мо Жаня, до этого плотно обнимавшая мужчину за талию, сжалась так сильно, что в какой-то момент стало действительно больно. В следующую секунду он уже прижимал мужчину к себе, уткнувшись лицом в шею Чу Ваньнина, медленно вдыхая, как если бы только сейчас решился дышать полной грудью.

— Ваньнин… ах, Ваньнин, — его голос звучал мягче обычного из-за того что тонул в прядях волос, и в то же время сам его тон был намного мягче чем Чу Ваньнин когда-либо слышал, — Этот достопочтенный тоже любит тебя.

Обнимая Мо Жаня за плечи, Чу Ваньнин замер, чувствуя, что не желает двигаться.

Он знал, что Мо Жаню потребуется не один год для того чтобы интегрировать обе личности. С самого первого сеанса им обоим было ясно, что у этой ситуации не могло быть простого решения.

Однако Чу Ваньнин также знал и то, что он никогда не захочет расставаться с Мо Жанем — каким бы тот ни был. Он всегда будет любить его, на сколько бы сияющих, мерцающих осколков не распадалась его личность.

Год назад, едва переехав в новую квартиру, он никогда бы не подумал, что влюбится так бесповоротно — а теперь не представлял, как без Мо Жаня жить.

Целуя его, он прижал его к себе крепче.

Мо Жань был его. Его навсегда.

~