— Я обещал пойти с тобой. Сказал, что буду с тобой все время. И я не привык нарушать данные обещания.
Знакомый огонь полыхнул во взгляде Мо Жаня.
— Ох, мне так нравится, когда ты весь такой правильный и принципиальный…
Чу Ваньнин задался вопросом, было ли это таким способом отвлечь его внимание, или Мо Жань действительно потерял и стыд, и совесть. Возможно, все вместе сразу.
— Сосредоточься, — бросил он, когда на лице Мо Жаня появилась раздражающая усмешка, — Ты можешь не думать об этом хотя бы пока мы здесь?
— Но как я могу думать о чем-то еще, если ты со мной? — Мо Жань притянул Чу Ваньнина ближе, касаясь губами его щеки.
— Используй ту голову, которая у тебя большая и находится на плечах, — ругнулся Чу Ваньнин, и потянул парня за руку, — Пойдем. Наше время.
— То есть, ты хочешь сказать, что у меня маленький? — выдохнул возмущенно Мо Жань за его спиной. Чу Ваньнин решил проигнорировать эту фразу, но с тем, что лицо покраснело до корней волос, сделать ничего не смог.
~
Администратор доктора Лю тепло поприветствовал их и провел в зал ожидания. Мо Жань дергался все время пока они ждали приема. Все это было так на него непохоже, что Чу Ваньнин на секунду задался вопросом, могла ли у Мо Жаня быть еще и третья, крайне тревожная личность. Но он выбросил эту мысль из головы. Если бы все было так, он бы уже встретился с нею.
Они вошли в скромный, но просторный кабинет. Пространство разделялось на две зоны, одна из которых выглядела по-офисному строго, другая же — была более непринужденно обставлена. Из мебели здесь были кожаный диван, кресло, и низкий журнальный столик. На полу лежал пушистый ковер. Все это придавало помещению вполне уютный вид — оно не выглядело по-больничному.
— Мо Жань, давно не виделись, — поприветствовал парня доктор Лю. Им оказался пожилой мужчина с мягкими манерами. Одет он был расслабленно, возраст выдавали лишь редеющая линия волос и очки в квадратной оправе. Он не акцентировал внимание на Чу Ваньнине, что уже само по себе было неплохо — и провел их с Мо Жанем в зону отдыха.
— Может, чаю?
И парень, и Чу Ваньнин одновременно кивнули, так что он отвернулся от них на время, занявшись приготовлениями.
— Здесь почти ничего не изменилось, — лениво прокомментировал Мо Жань, но несмотря на расслабленный тон он все еще сжимал руку Чу Ваньнина стальной хваткой.
— У меня не было особых причин чтобы что-то менять, — доктор Лю поставил на журнальный столик три чашки, сахарницу и тарелку с печеньем, а затем сел в кресло и достал из бокового кармана блокнот.
На мгновение в кабинете повисла тишина.
Доктор Лю внимательно смотрел на Мо Жаня. Затем перевел взгляд на Чу Ваньнина — но вернулся все равно к парню.
— Приятно знать, что у тебя все хорошо, — наконец, сказал он. Выглядел он при этом вполне искренним.
— В основном, благодаря вам, — признал Мо Жань, глядя на дымящиеся чашки на столике. Никто из них еще не попробовал чай или печенье, — Я теперь вроде как могу… справляться с… с…
— И это заставляет меня задаваться вопросом, что же вас сегодня ко мне привело, — беззлобно поинтересовался доктор Лю.
Хватка Мо Жаня на руке Чу Ваньнина сжалась до хруста.
— Мне недостаточно контролировать ситуацию, — выдавил парень, на что доктор понимающе кивнул, — Я все еще могу нести опасность тем, кто мне небезразличен.
Взгляд доктора на секунду переместился к Чу Ваньнину пережде чем снова обратиться к Мо Жаню.
— Что же, я рад, что тебе удалось сегодня прийти на сеанс, — он что-то зафиксировал в блокноте, — Расскажи, как твои дела?
И Мо Жань пустился рассказывать. Ему было все еще несколько неловко вести этот диалог в присутствии Чу Ваньнина, но также было очевидно, что только благодаря ему он в принципе пришел на терапию. Чу Ваньнин мысленно отметил, что, возможно, в следующий раз ему бы стоило подождать снаружи, позволив Мо Жаню уединиться — но сейчас он этого сделать не мог.
Посреди их разговора с доктором Лю объявилась и вторая личность. Мо Жань как раз пересказывал один из моментов, в котором испытал переход.
— Я читал записи в блокноте, собираясь закончить стирку, а затем…
Последовала долгая пауза.
Лицо Мо Жаня снова прошло через целую серию изменений, а затем приняло хорошо знакомое Чу Ваньнину ироничное выражение.
— Мы все же здесь, — сказал он, и голос его зазвучал опасно, — Как пообщались с пай-мальчиком, док?
— О, — доктор Лю, казалось, ничуть не смутился, — И тебе добрый вечер, Тасянь-Цзюнь.
Его тон был непоколебим, и Чу Ваньнину показалось, что он уже не раз общался с этой личностью Мо Жаня. Впрочем, долго он на этой мысли не задержался потому что упоминание имени “Тасянь-Цзюнь” все еще вызывало в нем смущение. Звучало оно так, словно парень величал себя императором.
— Приятно, что вы тоже решили прийти, — продолжил доктор Лю.
— Этот достопочтенный сюда не ради тебя пришел, — бросил Мо Жань, переключая внимание на Чу Ваньнина, и что-то в его взгляде заставило мужчину беспокойно поерзать, — Ты сдержал слово.
— Не будь вздорным, — раздраженно фыркнул Чу Ваньнин, на мгновение позабыв, что они все еще на приеме, — Сколько раз я должен повторить, что обещание есть обещание?
— Ваньнин, — Мо Жань потянул Чу Ваньнина за руку, чуть нахмурившись, — Не будь таким злым с этим достопочтенным.
— Я не буду злым если ты начнешь думать головой, — хотел, было, возмутиться Чу Ваньнин, но, к собственному удивлению, обнаружил в своем голосе покорные нотки. Он с трудом переносил когда Мо Жань выглядел хмурым или грустным, и ему было все равно, какой из Мо Жаней это был, — Пожалуйста, не груби своему врачу.
— Все, что он хочет сделать — избавиться от этого достопочтенного, — пробормотал Мо Жань, опуская глаза на их с Чу Ваньнином соединенные руки.
— Это не так. Все, чего мы хотим добиться в идеале — интеграция в первичное “я”, — осторожно поправил его доктор Лю, — Ты бы не исчез.
— Твоя ложь не сработает, — язвительно бросил Мо Жань, пристально глядя на терапевта, — Этот достопочтенный читал, что терапия такого расстройства — интеграция, предполагающая, что все второстепенные личности должны погибнуть. Этот достопочтенный вытащил наши задницы с самого дна жизни — и вот такую я заслужил благодарность? Этот достопочтенный выполнил свою задачу, но теперь в его услугах больше не нуждаются, так что он должен сдохнуть? Что бы ты сейчас ни говорил, док, я на это не куплюсь.
Доктор Лю спокойно выдержал натиск. Он ждал, пока Мо Жань закончит говорить, а затем взял свой несколько остывший чай и немного отпил. Затем он пододвинул тарелку с печеньем к Мо Жаню.
— Спасибо, что делишься своими переживаниями, — сказал он.
К удивлению Чу Ваньнина, парень, на секунду взглянув на тарелку, действительно взял печенье и даже откусил от него, все еще продолжая бормотать проклятия.
— Хорошо, что вы читали об этом, — продолжил доктор, — Новый опыт требует подготовки, так что это мудро.
То, как терапевт незаметно сменил стиль общения, вызывало восхищение, и Чу Ваньнин мысленно сделал себе несколько пометок. Он не был уверен, что мог бы вести себя так же уверенно, но все же было приятно знать, что Мо Жань не порывался больше расправиться со своим доктором.
К моменту окончания сеанса Мо Жань все-таки вернулся к своему основному “я”.
Выглядел он при этом… истощенным. Они с Чу Ваньнином доехали обратно не проронив больше ни слова. Мужчине пришлось удерживать парня за руку чтобы тот не развернулся и не отправился к себе в таком состоянии. Он уже давно принял решение, что никуда не отпустит Мо Жаня таким. Он буквально повел его в свою квартиру. Затем включил душ, и помог Мо Жаню стянуть с себя вещи. Странно, но парень больше не отпускал в его адрес бесстыжих шуточек, и не пытался к нему приставать. Чу Ваньнин отправился в душ прямо с Мо Жанем, предварительно также сняв с себя одежду, и помог парню освежиться.
Мо Жань продолжал все это время молчать. Не было ни непристойных комментариев, ни разгоряченных взглядов, ни мимолетных прикосновений. Чу Ваньнин выключил наконец воду и принялся вытирать парня полотенцем. Мо Жань лишь косвенно участвовал в процессе, и все так же молча позволил Чу Ваньнину отвести себя в спальню, где мужчина достал для него пижаму, припасенную для совместных ночевок. Они переоделись, и Мо Жань наконец вяло начал протестовать, утверждая, что, должно быть, стесняет Чу Ваньнина, навязываясь ему. Впрочем, все его протесты мужчина заглушил уверенным поцелуем.
