Из документов тоже мало чего получилось выяснить. Вполне возможно, что они что-то упустили, но объём информации был настолько огромен, что такую оплошность можно было простить. Зато подруги точно знали, кому из капореджимо был отдан приказ об слежке за ними, что не могло не радовать. Иметь при себе подобные сведения, все равно что дополнительный козырь в рукаве.

Больше ничего интересного. Джо тоже молчал: он и так влез не в своё дело, а светиться ещё больше было опасно для жизни.

И вот наконец семейный вечер в канун Нового года. К такому событию готовиться приходиться тщательно и обдуманно. Ко вниманию берётся все: начиная от образа и манер, заканчивая оружием и знания планировки здания. Когда мафиозная семья собирается почти в полном составе, нужно быть начеку, и совершенно не важно, что по периметру куча охраны. За свою жизнь ты должен отвечать сам, а иногда ещё и за жизнь Дона, которая априори стоит выше твоей.

Аделина фиксирует кобуру с пистолетом чуть правее обычного, чтобы скрыть видимость оружия за пиджаком. Она крепче затягивает ремешки на теле и даже пару раз дергает их, проверяя на прочность. После выдыхает и принимается зачесывать волосы в низкий хвост.

— Ты выглядишь слишком официально, — вновь подкалывает подруга.

Сама Александра на вечер выбрала не особо пышное платье в пол. Во время его примерки Лина подметила отличный шлейф и высказала мнение о том, что под такой юбкой можно было б спрятать хоть винтовку, на что получила гневный взгляд коллеги.

— А ты выглядишь слишком беспечной, — не остаётся в долгу Аделина. — Даже не знаю, раздражает ли меня это, или веселит.

— Ну хватит тебе!

Саша поднимается и расправляет подол серебристого платья. Она подходит к туалетному столику и поправляет и так идеальный макияж.

— Для кого стараешься? — подмечает блондинка, ехидно смотря на подругу через зеркало.

— В смысле?

— Прихорашиваешься. Для кого?

Лина слегка щурится и ухмыляется. От неё не скрылось тайное волнение брюнетки, а тот факт, что готовиться к вечеру та начала ещё с утра, подтверждал любые догадки.

— Для себя, для кого ж ещё? — Саша делает вид, что не понимает, о чем идёт речь, и берет небольшое колье, приготовленное заранее. — Помоги лучше, — и поворачивается спиной к подруге, протягивая украшение.

Аделина уже откровенно смеётся, но все же помогает, застегивая, как она оценила, бриллиантовое колье.

— Откуда оно?

— Да что ты привязалась? — Александра, на улыбчивые взгляды девушки отвечает насупленным видом лица.

— Эх, diavolo con te. Не хмурься, а то морщины появятся.

Сама же Лина без украшения тоже не остаётся. В самом конце она вдевает длинные струящиеся серьги из белого золота. Очередной подарок Дона, они давно лежали в ее шкатулке, и все никак не находилось подходящего для них момента.

Метнув взгляд на наручные часы, Аделина поторапливает подругу, что никак не может отлипнуть от зеркала. Вот уж точно на свидание собралась, а не на семейный вечер.

Ноги непривычно стягивает узкая колодка высоких лодочек, пальцы холодит от колец, а разрез глаз под тенями меняется на хищный. Единственное, что не может себе позволить блондинка, это парфюм, которым Саша, в свою очередь, уже вся обрызгалась. Лина, в момент их нанесения отходит подальше, чтоб на неё ненароком не попало. Непозволительная ошибка агента — запах. Он может выдать с головой. Не иметь на себе запаха уже вошло в привычку, потому Аделина продолжала придерживаться этой стратегии. И не важно, что вот-вот она войдёт в море запахов и красок. Она все ещё на работе и поблажек быть не должно.

— Пойдём, — слишком резко выводит из раздумий Александра, отчего Лина слегка дергает головой. — Хэй, успокойся, подруга.

— У меня плохое предчувствие.

Девушка берет ключи от Ягуара, надевает чёрное пальто и выходит из квартиры.

— У тебя всегда оно такое, — Саша берет с собой клатч, накидывает полушубок и тоже выходит на лестничную площадку. — Ты поведёшь? Получается не будешь пить?

— Нет.

Строже обычного отвечает блондинка, закрывая наконец дверь.

***

миссия 083

статус: в процессе

день 110

декабрь 30

понедельник 19:12

Девушки проходят в главный зал ресторана, чуть припозднившись. Официальная часть мероприятия ещё не началась, но гости уже во всю налегают на фуршетный стол и разбирают у официантов с подносов алкоголь. Аделина, в отличие от Саши, здоровается почти с каждым, пересекаясь взглядом и слегка кивая головой.

— Ты правда со всеми знакома? — почти шепотом спрашивает подруга.

— Приходится, — на этом коллеги расходятся в разные стороны.

В руках чудесным образом оказывается шампанское. Кажется, его Лине передал капо Миелли, что специально приехал на празднование по приглашению Дона из Италии. Девушка помнила, что мужчины приходятся друг другу хорошими друзьями, поэтому позволяет себе задержаться и поговорить с ним подольше. Как бы она не ненавидела пустую болтовню, но даже из неё можно было выведать что-то стоящее. Проходит около десяти минут, прежде чем на спину ей ложится горячая отчая рука. Дон приветствует друга и сразу вливается в разговор.

То, что рука горячая, Аделина чувствует даже сквозь рубашку и пиджак. Он не просто подошёл и встал рядом. Он словно задавил своим влиянием и величием. Аделина оценивает внешний вид отца, подмечая гладко выбритые щеки, кажется, новый костюм от кутюр, до блеска начищенные туфли и золотые часы на широком запястье. Он выглядел статно и благородно, и не будь сейчас Лина тоже в костюме, то непременно бы проиграла ему. До самого Дона ей далеко, а вот выглядеть подстать своему отцу, никто не запрещал. Девушка вздёргивает подбородок и кротко улыбается. Отец тоже оценил ее образ, потому то рука его не опускается ниже лопаток к талии, как опустилась бы у любой другой женщины в этом зале. Он принимает ее не как за солдата или леди, но как за равную; как за истинного члена Семьи Воларо. Чего, в прочем, не мог не заметить и рядом стоящий капо.

— Что же, пора толковать речь, — и, кивнув в знак уважения, крестный отец покидает коллег.

— Тебе повезло с отцом, — обращается сэр Миелли к Аделине на их родном языке, — он многое для тебя делает и столько же позволяет.

— Знаю.

Девушка слегка кивает. Капо прав: отец простил ей слишком многое за последний месяц. Наверное, даже она столько не простила бы.

Тем временем Дон Пьетро уже привлёк к себе внимание, постучав по своему бокалу вина. Началась торжественная часть с официальным поздравлением от Дона. Как и каждый год, некоторые капореджимо были удостоены личной похвалы. В это время Аделина просканировала зал и нашла Сашу, о чём-то болтавшую с Джо. Девушка солнечно улыбалась, то и дело поправляя прядь волос. Лина улыбнулась сама себе.

— Так вот для кого, — шепчет себе под нос блондинка и продолжает бегать взглядом по гостям. Натыкается на Николая, что приветливо салютует своим бокалом, и уже хочет двинуться в его сторону, как, словно гром среди ясного неба, слышит голос отца.

— И наконец, хочу, чтобы сюда вышла моя гордость, мое золото. Адели, mio caro, подойти ко мне.

Девушка сначала застывает на ровном месте, а потом заставляет себя улыбнуться и пройти к Дону. Тот приветливо раскрывает объятия, притягивает ее ближе. Его рука все так же покоится на ее лопатках. (Далее итальянская речь выделена курсивом.)

— Сегодня, когда мы все собрались, чтобы отметить уходящий год, оставив в нем все невзгоды, хочу вам объявить важную новость, — Пьетро весело обращался ко всем гостям, в то время как Аделина пыталась не поддаваться панике. Она совершенно не понимала, что происходит, и буквально сгорала заживо под этими бесчисленными взглядами членов Семьи. — Отныне, да будет вам известен консильери дома Воларо, — отец смотрит на девушку гордым взглядом, и только она видит в нем нечистые огоньки, — моя дочь, моя дорогая Адели!

И возносится бокал к потолку, в то время как бедная душа девушки падает подбитым куском к ногам на красивый мраморный пол. Она видит, как все счастливо поддерживают Дона и его дочь; слышит, как десятки стаканов и бокалов сталкиваются меж собой и резонируют в ушных раковинах; чувствует, как отец прожигает ее взглядом и наслаждается вином. Аделина на секунду жмурится и после залпом выпивает содержимое своего бокала. Прохладное шампанское хоть немного тушит этот пожар внутри, но всего лишь на миг, ведь огонь страха и отчаяния вновь валит с ног.