Все ясно, сезонная эпидемия гриппа, свирепствующая как всегда в это время, заставила большинство учеников остаться дома.

Быстро переодевшись в раздевалке, и отдав куртку в гардероб, Кира возвращается в зал и приступает к разминке и силовым упражнениям.

Спустя час, когда наступает время для спарринга и отработки ударов, тренер, недовольный количеством присутствующих, озадаченно оглядывает учеников, и, как всегда, разбивает их на пары по возрасту.

– …Ваня – Антон. Олег – Денис. – Перечисляет тренер, пока Кира присматривается к боксерским перчаткам, кучей сваленным на столе, намереваясь, как следует сегодня потренировать прямой удар левой, пары-то для нее все равно нет. Когда вдруг:

– Кира… Игорь. – Как ни в чем не бывало, произносит Михаил Андреевич, и, взяв в руки телефон, садится на скамью. Через секунду добавляет забытое указание – Отрабатываем лоу кик и удар ногой с разворота.

Кира резко поднимает на него глаза. Она не ослышалась? Игорь?.. Девушка переводит взгляд на парня. Тот выглядит не менее удивленным, если не сказать шокированным. Бегает глазами от нее к тренеру, не понимая то ли смеяться ему, то ли возмущаться.

– Вы серьезно? – Неожиданно громкий возглас парня разрезает повисшую тишину в зале, нарушаемую лишь тихим топотом и негромкими переговариваниями мальчишек.

Тренер отрывает взгляд от экрана и смотрит на Игоря.

– А в чем дело? – Спрашивает, удивленно вскинув бровь.

– С НЕЙ? – восклицает Игорь, указывая в сторону Киры рукой.

Вид у него при этом такой, будто, его поставили в спарринг по меньшей мере с неразумным насекомым. Машет в ее сторону своей клешней. Кривится брезгливо. Кира чувствует, как иголочка задетого самолюбия неприятно колет куда-то в затылок. Непрошеная злость поднимается откуда-то из желудка. Вызывая тошноту и заставляя напрячься всем телом и сжать челюсть. Нехорошо.

– Предлагаешь поставить вас обоих в спарринг с пятилетками? – С некоторой долей раздражения, уставившись на парня, отзывается тренер.

– Что? – морщится Игорь. – Нет. Я думал…

– Занимайтесь. – Строго перебивает его Михаил Андреевич, и, поднеся телефон к уху, выходит из зала.

Игорь снова смотрит на Киру, пару секунд глупо хлопает глазами, раздраженно дергает плечами и идет к тренерскому столу. Берет перчатки и направляется к груше, висящей в углу.

– Эй, – Возмущенно подает голос Кира. Значит вот как? Он не собирается становиться с ней в спарринг. Ослушается указания тренера?

– Черт знает что… – едва слышно бормочет себе под нос Игорь, не замечая ее оклика, даже не глядя на нее. Словно она пустое место.

Кира подходит к нему и становится рядом, слева от парня, уперев руки в бока, наблюдая за тем, как он становится в стойку и примеряется к висящему мешку.

– Я не собираюсь сидеть и смотреть, как ты лупишь чертов мешок. – Почему-то получилось сказать более миролюбиво, чем хотелось. В ответ – ноль реакции.

– Эй, я что прозрачная? – повысив голос и добавив злые нотки, восклицает девушка, и смотрит на парня, сузив глаза, и склонив голову в бок.

Игорь наконец поворачивает голову и встречается с ее прямым взглядом. Озадаченно хмурится, не понимая, чем вызван этот ее воинственный вид. Затем, видимо, придя к каким-то своим умозаключениям, оглядывает ее с ног до головы и на его лице растерянность уступает место привычной холодности и отстраненности.

– Я не собираюсь с тобой тренироваться. – Твердо произносит парень и отворачивается к дурацкому мешку.

– Это еще почему?

– Не хочу.

– Что? – буквально взвизгивает Кира. Вот так просто «не хочу» и все? Даже не придумает никаких нелепых оправданий и нелестных эпитетов в ее адрес?

– Ты… девчонка. – Снова окинув Киру взглядом и поморщившись, выплевывает словно ругательство.

– О… ясно. – Кира захлопывает возмущенно распахнутый рот. «Девчонка». Будто бы это что-то объясняет. Девчонка не достойна стоять с ним в спарринге? Ну и придурок.

Глухой стук. Бум. Груша дергается от мощного удара, отскакивает и по инерции возвращается. Парень ловит ее руками и выравнивает. Бум.

– Что ж, ладно… – Отойдя на шаг, с напускным смирением произносит Кира. И вдруг, неожиданно даже для себя, зло бросает: – Лупи свою грушу. Она же не сможет дать сдачи…

– Что? – дергается парень и переводит взгляд на отошедшую девушку, насмешливо хмурится и внезапно разражается низким вибрирующим смехом, от которого холодок бежит по спине. У него даже смех звучит как-то угрожающе.

Куда ты лезешь, Кира? – пищит внутренний голос откуда-то из-за закрывающейся двери здравого смысла. Прекрати его провоцировать. Остановись. Развернись и уйди.

Но Кира не внемлет убеждениям разума. Хватит с нее унижений.

Он не имеет права смотреть на нее так… так пренебрежительно. Не имеет права ее игнорировать. Ее… и указания тренера, конечно. Да. Возомнил о себе черт знает что. Смотрит на нее как на несмышленого ребенка. Какой же мудак. Сколько ж в нем этого дерьма. Так и прет наружу. Того и гляди, сейчас польется из ушей и изо рта. Как бы он сам не захлебнулся в этом своем раздутом дерьмовом самолюбии.

Продолжая посмеиваться, Игорь критически оглядывает ее с ног до головы и насмешливо приподнимает бровь:

– Значит, ты думаешь, что я тебя… кхм… боюсь? – На последнем слове кривится так, будто его сейчас стошнит.

– Ты выбираешь тренировку с неодушевленным предметом вместо тренировки с живым человеком. – Разведя руки в стороны, с видом словно вещает очевидные вещи умственно отсталому ребенку, произносит Кира. Парень сверлит ее взглядом, слегка сузив глаза. Брови сходятся на переносице, выдавая активную работу мысли. Кира с трудом удерживает на себе его тяжелый взгляд, заставляя себя не отводить глаза. Так словно между ними уже происходит бой. Вот такой бесконтактный и недвижимый. Борьба взглядов продолжается еще пару секунд, и парень вдруг уступает. Снимает боксерские перчатки, не отводя взгляд от лица девушки, и бросает их в сторону.

– Ладно. Я понял. Девочка хочет показать свои навыки. – Задумчиво пожевав губу, произносит парень. – Ну что ж… вперед. Только не убей меня, Птичка. – Добавляет издевательски, намеренно понизив голос до хриплого шепота, словно это их секрет. Эта дурацкая кличка, что он однажды ей придумал. Кира едва сдерживает себя, чтобы не заорать на него, чтобы больше не смел ее так называть, чтобы не плюнуть ему в лицо только за это идиотское прозвище. Она покажет ему, на что способна маленькая хрупкая «птичка». Со всей холодностью во взгляде, на какую только способна, Кира оглядывает парня с ног до головы, разворачивается, идет к столу и, взяв тактическую лапу, возвращается. Швыряет парню, и тот автоматически ловит ее на лету, непонимающе уставившись на девушку.

– Не хочу сделать тебе больно. – Поясняет Кира. Провоцирует, подначивает его, открыто намекая на его слабость. Понимает, что ведет себя глупо. Слишком самоуверенно. Самонадеянно. Но ничего не может с собой поделать. Ей это нужно. Что «это» и сама не вполне понимает.

Что-то нужно доказать. Ему. Себе. Ей нужно, чтобы он увидел, что она больше не слабачка. Увидел, что она достойна уважения. Ей нужно, чтобы конкретно ОН ее уважал. Просто нужно. НУЖНО. Эта необходимость кажется такой острой, что, кажется, сейчас вскроет ее грудную клетку, вырвется наружу и исполосует все его лицо. Сотрет с него эту дурацкую сардоническую ухмылку и неприкрытый сарказм. Какой же все-таки козел…

Все. Стоп. Злость – худший спутник в бою. Кира делает глубокий вдох и с выдохом отпускает все эмоции, оставляя внутри лишь тишину и концентрированную сосредоточенность.

Игорь стоит и откровенно потешается над смехотворными заявлениями этой щуплой девчонки.

Смешно. Она похожа на маленькую карманную собачонку, что мечтает быть хоть сколько-то значимой и большой, и потому тявкает и бросается на всех проходящих мимо собак. Забавная. Стоит на широко расставленных ногах, плечи распрямила, подбородок выставила кверху и с достоинством готовится то ли принять удар, то ли наброситься на него, словно ощерившая зубы бешенная овчарка.