Она не улыбнулась в ответ.

— Ты говорил с ним. Ты знаешь, чего он хочет.

На последнем слове её голос сорвался, и Люк автоматически направил в её сторону волну успокаивающей энергии.

— Прости, — сказал Люк, расстроенный этим. Непреднамеренное использование Силы должно было быть далеко позади. Этот промах был неприятным доказательством того, что недавние события вывели его из равновесия.

— Прости за что? — спросила она с интересом, а не с яростью. Его неосторожный посыл уже сделал своё дело.

— Я… я только что использовал Силу. И это повлияло на тебя, и это было неправильно.

— Я ничего не почувствовала.

— Но менее неправильным мой поступок не становится.

Ари махнула рукой, не принимая его извинений.

— Так, план?

Люк был удивлён, что она не расстроилась сильнее, учитывая её нелюбовь к джедаям. Он воспользовался моментом, чтобы собраться с мыслями. Успокоив себя, тоже с помощью Силы, он решил быть честным и справедливым. Самое главное — он должен был быть джедаем, но иногда, даже после стольких лет, он не мог скеазать точно, что это значит.

— Траун здесь, потому что ты одинока. — Ари глубоко вздохнула, но Люк продолжил, не желая оставлять место для бессмысленных возражений. — Какой бы ни была изначальная причина — вероятно, что-то простое, как, например, последнее прощание — но его дух решил, что он должен остаться. Его… — Люк поискал подходящее слово и наконец остановился на том, которое она уже использовала, — …горе связано с этим. Если бы он был уверен, что с тобой всё будет в порядке, если бы ты… если бы мы, — поправился он, — могли показать, что это не так, он мог бы начать двигаться дальше…

— Он хочет двигаться дальше?

Это был хороший вопрос, и он не думал об этом. Учитывая «разговор» с Трауном прошлой ночью, Люк предполагал, что дух понял, что нужно что-то изменить, но на самом деле Люк не говорил явно о том, какую цель преследует Ари.

— Он хочет, чтобы ты была счастлива, чтобы о тебе заботились, я думаю.

Ари сузила глаза.

— Я сама могу о себе позаботиться.

Люк вздохнул, поняв, что неправильно подобрал слова. Он потёр переносицу и снова попытался до неё достучаться.

— Да, я уверен, он это знает. Забота о ком-нибудь не всегда означает именно заботу, понимаешь? — Он взглянул на огонь, почувствовав, как Ари противится его словам. Струящийся дым наполнял воздух свежим ореховым ароматом. — В любом случае, когда Траун умер, он не был убеждён в этом. Так давай убедим его сейчас. Покажи ему, что ты можешь позаботиться о себе, что ты можешь двигаться дальше и жить своей жизнью.

— А… что, если я не хочу, чтобы он уходил? — Она увидела недоверие на его лице и поспешила продолжить. — Я имею в виду, я не знала, что чувствовала, что такое тьма… а теперь я знаю, и теперь, когда я знаю, это не так плохо.

Она не выглядела уверенной. Они уже решили это, определили, что будет лучше… Или он так думал. Люк на мгновение позволил тишине высказать своё мнение, повернулся к своему рюкзаку и вытащил несколько засахаренных блумфрутов. Он протянул рюкзак Ари, и та молча вытащила немного и себе.

— Ари. Ты не можешь спать. Просто… знание того, что это Траун, не изменит этого факта.

— Ты этого не знаешь.

— Это справедливо по отношению к нему?

Она посмотрела на него очень презрительно.

— Не думай, что ты заботишься о нас, Люк. Ты выполняешь свой долг, как раб с промытыми мозгами или дроид-слуга. Ты говоришь, что у тебя есть выбор, потому что твой культ вбил это тебе в голову. — Её голос стал ещё холоднее, и смотрела она холодно. — Мы оба знаем, что я всегда буду имперским губернатором Лотала, убийцей джедаев, а Траун всегда будет гранд-адмиралом, который поймал некомпетентное правительство твоей сестры со спущенными штанами и унизил вас всех. Если бы его не убили…

Люк не стал прерывать его гневную речь, позволив ей вылить свои эмоции на него. На самом деле, ей было полезно выплеснуть своё разочарование. Была также и вероятность, что в её словах он увидит подсказку, какой-нибудь намёк на то, как убедить её изменить свои взгляды. Траун страдал, это было очевидно, и она тоже это знала, даже если её привязанность к нему ослепляла её. По тому немногому, что Люк успел увидеть, он мог предполагать, что Ари слишком умна, чтобы отказываться от правды. Он верил в то, что она поступит правильно, даже если сейчас сердится.

Но она не договорила, оставив фразу без завершения.

— Скажи что-нибудь, — зло сказала она, скрестив руки на груди.

— Я не буду тебе лгать, — ответил Люк, — просто чтобы подтвердить твои заблуждения. Твой прошлое — это твоё прошлое, а твоё настоящее — здесь и сейчас. Будущее — это то, что мы делаем.

— Мы? Ты сказал про моё прошлое и моё настоящее, так почему ты связан с будущим?

— Потому что сейчас мы вместе. Будущее может быть лучше, не таким, как прошлое.

— Я не хочу, чтобы ты был в моём будущем, Люк.

Он слегка скривил губы.

— Это не совсем то, что я имел в виду.

— Может быть, я вообще не хочу будущего.

Это встревожило его, и он не собирался это скрывать.

— Ари, не говори так. Пожалуйста. Траун хочет твоего счастья, а не твоей смерти, я говорил тебе. Я уверен.

— Почему я должна тебе верить?

— Не верь мне. Доверяй себе. Найди истину в своих чувствах. Ты просто не хочешь потерять его снова.

— Я ненавижу тебя, — прорычала Ари. — Ты пришёл из ниоткуда и думаешь, что понимаешь обо мне всё?

— Я не знаю, — спокойно возразил Люк. — Мне это не нужно. — Он предложил ей ещё горсть засахаренных фруктов, она взяла и так сжала в кулаке сушёный блумфрут, как будто хотела раздавить его насовсем.

— Тебе всё равно, что я тебя ненавижу, да?

Люк покачал головой и доел последние кусочки из пакета. Ответил:

— Да. Было бы проще, если бы ты меня не ненавидела. — Он не собирался противоречить ей. Он не думал, что она действительно его ненавидит, но споры не улучшили бы ситуацию.

— Моим отцом был Дарт Вейдер.

Ари подавилась блумфрутом. Люк передал ей свою полупустую флягу с водой, и она осушила её одним махом.

— Я не уверенна, что правильно тебя поняла.

— Моим отцом был Дарт Вейдер, — снова сказал Люк, слабо улыбаясь. — Это не общеизвестно. Мы с сестрой решили, что, поделившись этой информацией, мы потеряем больше, чем приобретём, поэтому знают лишь немногие.

— И ты мне это говоришь… — Она подняла бровь. — …Я могу тебя шантажировать?

Люк рассмеялся, долго и глубоко, расслабляясь.

— Должен ли я сейчас сказать что-то вроде «однажды имперец — всегда имперец?», — спросил он сквозь смех. — Нет, я доверяю тебе это не для того, чтобы ты могла меня шантажировать. Я говорю это, чтобы ты поняла, что я не ненавижу тебя. Я не ненавижу Трауна. Я не одобряю твоих действий, точно так же, как мне не нужно одобрять действия отца, чтобы любить его.

— Ты меня не любишь.

— Траун любит тебя. Я чувствовал эту любовь. Это было сильнее любой преданности, с которой я до этого сталкивался.

На мгновение, всего на мгновение Люк ощутил боль их утраты как никогда остро. В горле образовался комок, трудно было говорить. Он не скрывал этого.

— Мой отец тоже любил меня… Тебя определяет не то, что ты делала раньше, и я здесь не для того, чтобы судить тебя. Это не моя роль. Мы можем принять прошлое, но не определить им будущее. Я действительно хочу помочь тебе. — Люк сморгнул слёзы, тяжело вздохнул. — Поверь мне.

Суубатар зашелестел травой, и это был единственный звук, кроме шороха листьев над их головами и потрескивания угольков. Ари пошевелилась, оглянулась через плечо, чтобы проверить крепление, потом расслабила руки и села чуть прямее.

— Раньше я доверяла людям. Это ни к чему меня не привело. — Её глаза блеснули в угасающем пламени костра. — Потом я встретила Трауна. — Она посмотрела Люку в глаза, немного, будто бы вызывающе вздёрнув подбородок. — Я подумала, что я снова могу кому-то доверять.