– Лили, отправляй уже бота. Он-то точно на визуале не отобразится, а сигнатурой внимания не привлечет, – команднул мне Джон.

– Так уже… – не поняла я.

Они что, его не видят, что ли? Он уж, наверное, на полпути к реактору!

– Его сигнал рядом с тобой. Проверь, может, что не так сделала… – так и слышалось, что он хотел сказать «опять».

Обидно.

Но с этим мы разберемся позже. А пока я огляделась и… обнаружила бота у себя под боком. Он жался ко мне, как к родной, и «нервно» вздрагивал.

Та-ак…

– Аху, зайка моя, скажи-ка мне, а много ли вы с Намом общались с новыми ботами? – я была уверена, что это чудовище все еще там и суется своим любопытным «носом» чуть ли не в самый микрофон.

– А что? – вот, как я и говорила!

– Долго ли общались, спрашиваю?

– Прилично, их же надо было подучить хоть немного, а то новенькие совсем, глупые! А что?

– Да они, по ходу, от вас интеллекта нахватались! Эта фигня вообще что, заразная? Что вам ваш Хрен говорил?

– Лили, что ты несешь? У тебя там воздух что ли, в скафандре какой-то дурью разбавлен?!! – такой интересный разговор, конечно же, не мог проскочить мимо внимания Джончика.

– Нет. Видишь ли Джон, ситуация такая: дроид получил команду с моего гэджа, пошел вроде, куда послали, мне даже експов успели отсыпать за выполненное задание, а теперь, после налета, он вдруг оказывается возле меня и еще трясется весь, как испуганный щенок! Вот что я, по-твоему, должна думать?!

– Ну, знаешь ли… ну-ка иди сюда засранец! Я сказал, иди сюда! – и голос Джона, удаляясь, затих.

Так, а я со своими проблемами как же?

– Лили, – тут в ухе раздался тихий голос Нама, – Аху сейчас ответить не может, он убегает от нашего механика, но я могу попытаться разобраться в этом вопросе.

– Уж пожалуйста, хоть ты сподобься!

– Так вот, я думаю, что всякое в этом мире возможно и вариативность существующих…

– Стоп. Я, если что, на поверхности вражеского корабля нахожусь! Так что, говори по делу – что мне делать с возможно «ожившим» дроидом!

– Да, конечно… я как-то забыл, где ты сейчас. Когда возникает интересная тема, особенно о вариативности суще… ой, капитан, не дерись!… в общем, я думаю, что если бот и заразился чем-то от нас, то с его маленьким процессором он дальше того животного, что ты назвала, в разумности все равно не уйдет.

– Вот спасибо, успокоил!

– Пожалуйста, всегда рад помо…

– Нам, это был сарказм!

Почему-то одни вечно забывают, другие в принципе знать не хотят, а третьи просто не осознают, что я женщина?! Вот что мне делать сейчас? Как я «щеночка» на смерть посылать стану?!

Я потянулась и потрепала дроида по голове… или по тельцу… неважно, по всему сразу. Тот встрепенулся и потерся о мою ногу… а потом как припустит к коллектору!

– Лили, – послышался голос Алекса, – я послал его к реактору дистанционно. Как я понял, ты этого сделать не сможешь.

Мужчина мечты! Бли-ин, щас разревусь!

– Спасибо.

– Пожалуйста. Возвращайся, давай. Пока все тихо, охранения на скане не видно. Поднимайся так же на двести, а мы уж сами подойдем.

Что ж, действительно, дело сделано, пора на «Без Башни». Стараясь не думать о горе-«щеночке», я выпихнула нас с Гарри из щели, включила миниджет и по малому стала поддавать на подъем. Система счастливо блямкнула четвертым уровнем навыка по нему и одарила полутора сотнями експов. Ну, и славно.

Я посмотрела вниз. Там расползалась бездонной чернотой дыра коллектора. И где-то там, в темноте, перебирал сейчас своими ножками маленький дроид, только-только осознавший себя… так, не думать об этом. Не будем портить Гарику его брутальный вид чисто женскими слезами и соплями. Помню я, как это у него выходит. Эйс потом будет ржать до скончания игры.

Я посмотрела вверх. Корабля там не было, что, в общем-то, и ожидаемо… а вот боевой дрон висел почти над самым моим темечком…

– Лили, уходи… – это уже пронеслось как-то на грани внимания, потому что дрон вспух красным глазом… наверное каким-то лучом…

Почему наверное? Да не знаю я, потому что! К тому моменту, как эта мысль пришла в голову, с Гарикова экрана меня уже выбило, а Энджи в таких вопросах особо не разбиралась! Да и не ко времени ваше «почему» в принципе!!!

Луч, который зафиксировал, то ли еще сам Гарри, то ли уже Энджи, когда меня, Лили, переносило на ее часть интерфейса, прожог левый глаз и все что за ним, а волна огня хлынула от того места вниз, вскипятив и выпарив в мгновение кровь. Уж не знаю, что было в моем аватаре на самом деле внутри, но по ощущениям, именно она там и имелась!

Да на хрен мне этот «штырь»! На хрен такой опыт!! И на хрен вашу игру! А-а-а!!!

Я орала так, что глохла от собственного крика, и уже сама не понимала, где нахожусь, в игре или в реале. Горло тоже разламывалось от этого воя, а тело горело вполне по-настоящему.

– Энджи! Лили! – как оказалось, голосили еще и надо мной, притом на несколько голосов. – Что с тобой?! Очнись! Все хорошо!

Что хорошо?! Кому хорошо?! Мне плохо, мне – ужасно! Я выворачивалась из чьих-то рук, потому что по ощущениям мне казалось, что от их хвата кожа с меня сейчас начнет слезать чулком, как с ошпаренной помидорки…

Но постепенно меня стало отпускать. Сначала я уразумела, что руки, держащие меня, вреда мне не наносят, да и глаза мои вроде на месте, даже левый, и в них под сжатые веки пробивается свет. Я завозилась на месте уже осознанно, приноравливаясь к не очень удобному положению.

– Ну вот, девочка, хорошо. Уже приходишь в себя, открой глазки, – и я поняла, что лежу на руках у Алекса, и тут же оценила свое положение, как очень даже отличное.

Глаза я тоже открыла, правда, кроме капитана увидела в непосредственной близи от себя и всех остальных, кто был на корабле, включая ботов.

И это мне понравилось – в объятиях Алекса, пусть они и случились не по тому поводу, по которому мне мечталось, все озабочены моим здоровьем, включая, как ни странно, Джончика, а я такая вся из себя хрупкая и нежная, принимаю их внимание… и у меня уже ничего не болит. Да и система, с какой-то радости, выдала… заметьте именно Энджи… полтыщи экспов! Я бы назвало это… за опыты… как свежую морковку бедному кролику, который выжил после эксперимента…

Кстати, а почему у меня это все болело-то опять? Я во всех играх, что успела переиграть за свои почти полные тридцать лет, «умирала», наверное, не одну сотню раз, но такого, ни разу не испытывала. Да, при гибели перса боль чувствовалась, но мгновенная и в сравнении с только что пережитой, в общем-то, несильная. Так, чисто для того даденная, чтоб игрок понял, что с ним произошло. Но чтоб вот ТАК… мощно, ярко и с пролонгирующим действием… о таком я даже никогда и не слышала!

Похоже, я это не просто подумала, но и озвучила.

– Не знаю… – ответили мне все хором.

– Возможно, это из-за твоего ударенного «штыря» глюк… – выдвинул предположение Джон.

– Да, и ты ведь играешь на двух персах сразу и их ощущения, возможно, где-то перехлестываются, все ж они замкнуты на тебе… – согласился с ним Алекс.

– И ведь никто, никогда так не играл… – протянул, кивая, Кир.

– Мы не можем ничего сказать наверняка, не проведя исследования, поскольку вариативность суще… – продолжил было эту мысль и Нам, но его я заткнула, прихлопнув рукой железную пасть.

Эйс же, умничать не стал и ограничился лишь бодрящим похлопыванием меня по плечу.

А вот Аху я хватиться не успела, потому как, не успела я насладиться этой невразумительной, но всеобщей поддержкой, как на всю рубку раздалось его пронзительное верещание:

– Подъем! Нас атакуют!

Все подорвались и повскакивали, поскольку оказалось, что мы сидим между ложементами – видно Энджи так колбасило, что она вывалилась из своего, и в чувство ее приводили всем коллективом уже на полу.

Через мгновение и я была усажена в кресло, а парни кинулись к своим.