Леша слушал его исповедь очень серьезно. Но когда Электроник начал про мужиков и работу, его разобрал смех. Он засмеялся сначала тихо, но потом попытался себя успокоить. Вышло все совсем наоборот – Леша захохотал в голос так, что даже слезы на глазах выступили. Электроник не разделил его смеха. Снова соскочил с места и принялся мерять шагами крохотную кухню.

– Ты серьезно, что ли? – Успокоившись, спросил Леша. – Как ты себе это представляешь? Что гомосексуальные наклонности как грипп, что ли, передаются? Воздушно-капельным? – Он снова засмеялся.

– Как ты тогда объяснишь, что у меня х*й дымится, как только я вспоминаю, как мы с тобой там в подъезде? А потом и дома? – Электроник шагнул к Леше. Заставил встать. – Это ты все виноват. Сделал из меня полупокера какого-то последнего!

– А тебя как зовут-то вообще? – Леша постарался отвлечь командировочного, который явно начинал проявлять агрессию. Они стояли очень близко друг к другу. На Лешином лице оседало хмельное дыхание. – А то я тебя все еще по нику называю. Неудобно как-то.

– Неудобно ему. – Он толкнул его в грудь, заставив отойти к стене. – Это мне неудобно. С таким стояком с самого момента, как забрал тебя на вокзале. Давай, делай, как ты там умеешь. Я ничего не соображаю уже.

Леше пришлось скатиться вниз на колени, расстегнуть ремень, спустить брюки и трусы мужчины.

– Да что ты там телишься. – Пыхтел сверху Электроник. – Давай бери уже.

Но не успел Леша начать, как Электроник спустил ему на щеку все скопившееся напряжение.

– Вот, до чего ты меня довел! – Командировочный шатнулся от него, натягивая одежду. – Я скорострелом с первого курса училища, наверное, не был.

Леша отошел в ванную, чтобы умыться. Когда вернулся, Электроник снова курил.

– Так мне что, пойти уже можно? – Чувствуя себя даже не проституткой, а обычной шалавой, которой и денег не платят, спросил Леша. Электроник обернулся.

– Не, чтобы ты потом меня обсуждал там со своими, что я за три секунды спускаю? Оставайся, еще посидим.

Леша хотел было сказать, что нет у него никаких «своих», но внезапная сонная апатия так и навалилась со спины. Он сел, сунул в рот что-то из подвернувшейся под руку еды, стал рассматривать спину Электроника. Он был довольно крепким, и даже не отрастил себе брюшка, как делают многие женатые мужчины после сорока. Можно было бы даже сказать, что он был подтянутым, жилистым. Общий вид только портила ужасная рубашка. От нее так и веяло женской заботой, домашним теплом. В голову стали закрадываться крайне тоскливые мысли.

– И что, часто ты так жене изменяешь? – Спросил лениво Леша, когда командировочный сел к нему за стол. Махнул рукой, чтобы он налил и ему. К черту все это, какой здесь смысл? Внутри у него уже все давно сгнило, так какая разница, что случится с язвой.

– А ты сам попробуй двенадцать лет одну и ту же бабу наяривать. В одной дырке и гвоздь ржавеет. – Электроник хмыкнул. Поднял руку со стопкой. – Давай хоть чокнемся, что ли.

– Да мы и так на всю голову… – Леша поморщился, проглатывая крепкий алкоголь, – чокнутые.

– А точно, ты же этот, – Электроник покрутил у виска, – мозгоправ. Вылечи меня, а?

Леша взглянул на него и подавил снисходительную улыбку.

– Я не могу тебя лечить. – Ответил он, откусив хлебный мякиш. – Во-первых, это не мой профиль, я в основном с острыми состояниями работаю.

– Так у меня и так острое!.. Или ты не видел только что?

– Во-вторых. – Леша жестом осадил вскинувшегося командировочного. – Тебя же ко мне влечет, как ты предполагаешь, мы будем работать? Никаких личных отношений быть не должно.

– «Влечет», слово-то какое. – Электроник снова налил. – А что не так с личными отношениями?

Очень не хотелось говорить о работе, но Леша же сам начал. Закинув ногу на ногу и опершись виском о стену, он сказал:

– Чтобы анализировать свое состояние, тебе нужно мне доверять. А чтобы исправлять свое мышление, нужно меня уважать. Ну, как если бы я был твоим наставником, а ты учеником. А когда между нами интим, такого уважения нет. Почему, думаешь, семейные пары не могут сами свои проблемы решить, а обращаются к психотерапевтам? Потому что нужен новый уровень уважения.

– Серьезно? Партнеры друг друга не уважают?

– Я, может быть, выразился не так… Они уважают, если мы говорим о здоровых отношениях, но это не то уважение, которое нужно, чтобы прислушиваться и исправлять себя. Был у тебя учитель, которого ты очень уважал? В школе, в училище?

– Петрович был. Инженер. Я к нему пацаном еще в цех пришел. Во, какой был мужик! – Электроник кивнул. – Помер лет пять назад от рака. Жаль.

– Ну, вот. Уважение к нему же у тебя не такое, как уважение к жене? – Леша взял наполненную вновь стопку. – Мы так быстро пьем, я не могу так быстро…

– Ничего-ничего, ты пороху не нюхал просто еще. Я тебя так пить научу, ты потом всех своих петухов перепьешь, обещаю!

– Так и что? – Спросил он позже, свалившись на диван рядом с Лешей. – Возьмешься меня лечить?

– Гомосексуализм нельзя вылечить. Это не болезнь. – Леша все еще лежал на животе, чувствуя, как ноет тело после немилосердных рук Электроника. – В ваше время в СССР пытались излечить многих, но так и не нашли проверенного метода.

– Должен быть способ. Я так больше не могу. После того, как ты мне отсосал, я даже с женой кончить не могу, представляешь?

Леша улыбнулся в темноту.

– У женщин просто пениса нет. Они не особо разбираются, на какие точки надо нажимать, чтобы добиться результата.

– Ну, знаешь, всякие бабы бывают, ты уж тут не обобщай. – Электроник встал, открыл балконную дверь. В свете ночных фонарей высветился его голый торс. – Я с такими встречался. Просто крыша ехала от того, как они за щеку брали. – Он помолчал, закуривая и глядя на ночной город внизу. – Э, не, ты сюда не ходи. А то еще увидят, как мы тут с тобой вдвоем голые стоим.

Леша и не собирался выходить вместе с ним. Он спустил голые ноги на пол и оглядывался в поисках своей одежды, чтобы по-быстрому слинять, пока Электроник отвлекся.

– Неужели нет никакой таблетки, чтобы выпить и все? – Продолжал вопрошать Электроник.

– Есть. – Леше удалось найти трусы. – Бром. Потенцию как рукой снимет.

– Че ты бл*ть. – Электроник рассмеялся. – Скажешь тоже… Мне не надо, чтобы совсем не стоял. Мне надо, чтобы на тебя больше никогда в жизни не вставало.

От этих слов стало почему-то очень горько на душе. Леша активнее принялся искать свои вещи.

– А что, на других мужчин тоже такая реакция?

– Что? Нет, слава богу!.. – Он затушил сигарету и вернулся в комнату. – Я даже когда порно это петуховское искал, смотрел, чтобы тот, который п*дарас, на тебя был похож.

– В смысле? – Отыскались джинсы. Оставалась футболка.

– Ну, тот, который за бабу у них там. Пассивный, короче.

– Это я понял. В смысле, чтобы внешне был похож?

– Да бл*ть. Чтобы молодой был, худой. Ну, вот как ты.

Леша задумчиво посмотрел на него.

– Ты, наверное, просто всегда был геем, но только латентным.

– Че-е??

Леша закусил губу, поняв, что оплошал с предположением. Решил зайти с другого боку.

– А есть у тебя какие-нибудь воспоминания, где бы ты когда-нибудь сталкивался с геями? Необязательно, чтобы был интим. Может, был у тебя друг какой-нибудь странный в детстве? Или случайно видел что-то такое по телевизору?

– Да че ты из меня извращенца какого-то лепишь? – Электроник смотрел, как Леша натягивает футболку. – Не было никогда ничего такого. И уж тем более друзей никаких таких не было. Нормальные все парни были. У меня вообще счастливое детство было очень, без всяких этих… этюдов в голубых тонах.

– Тогда я не знаю. – Леша поднялся. – Наверное, нам просто не нужно больше видеться. Это пройдет. Если у тебя только на меня такое, просто не общайся, вот и все. – Он направился в коридор, к выходу.

– Ты что, уходишь уже? Может, останешься? Я завтра тебя могу прямо до дома подвезти. Я тут еще неделю жить буду.