Лена была успешной, а таких никто особо не любит. Такие, как она, создают напряжение в устоявшейся колее обыденности, лишние волнения. И без них непросто: кому в бизнесе, кому в личной жизни. Их всегда пытаются игнорировать, замалчивать их достоинства. А уж если еще и красавица! Со временем женские интриги стали привычным делом, предсказуемым и скучным. Она научилась, разговаривая с людьми, полностью отключаться от своей внешности, даже оставаясь в своих не совсем традиционных нарядах. Сразу чувствовалось, что девушка не только что выскочила из офиса – в глаза били свобода, характер и уважение к окружающим. После развода ухажеров было достаточно. Слово «ухажер» по сути своей давно должно было исчезнуть. Никто уже не ухаживал в традиционном понимании этого слова. Знакомились, дружили или просто поддерживали отношения, обсуждали взаимовыгодные вопросы и дела, ходили на культурные мероприятия, иногда вместе ездили за границу. Дорогостоящие подарки давно остались в постсоветском прошлом, а усилия в области украшательств лиц и тел вроде четырехкратного увеличения губ, груди, пениса, деревянный лоб и курносый нос в среде ее друзей и даже клиентов «Дома» не приветствовались. Теперь молодеть хотели изнутри: через замедление возрастных биологических процессов, то есть через правильный образ жизни, правильное питание по группам крови, правильные доброжелательные мысли по отношению друг к другу или, другими словами, «не как долго надо жить, а как жить долго».

Двери всех кабинетов выходили в небольшое кафе в центре «Дома». Там все и собирались. Играла SOLFA, в увлажнителе воздуха дымился окситацин, снимая стресс и помогая восстановить утраченное чувство дружелюбия хотя бы на время, бармен Стасик, похожий на своего кенийского папу как две капли воды, делал фруктовые и овощные соки или коктейли по последней моде вего-сайтов. Тем, кому хотелось перекусить, предлагалось вкусное меню из салатов и сэндвичей в соответствии с их группой крови. Лампочки полного солнечного спектра, включая ультрафиолетовый А и В, горели по всему «Дому» и активно помогали всем присутствующим вырабатывать витамин D. В заведении все чувствовали себя очень комфортно. Люди обращались друг к другу без отчеств, не обращали внимания на возраст и вопросы личной жизни не обсуждали. Статус заведения был значительно выше, чем казалось на первый взгляд. Многие приводили друзей, но только на второй год членства. Познакомившись с натуропатией, многие из вновь прибывших оставались. Это было лучшим доказательством того, что они чувствовали себя намного лучше, выглядели моложе, а некоторые побеждали болезни. Но восстанавливать здоровье – это очень долгий и трудный процесс, который забирает время, силы, требует пунктуальности, дисциплины и стоит денег. Мало этого, человека все время пытаются «вернуть на путь истинный», угрожают, обвиняют в психическом расстройстве, в глупости, а ему так нужна поддержка – быть здоровым намного труднее, чем принято считать. Здоровый и сытый человек пытается, как известно, философствовать и переделывать мир, нередко начиная с собственной семьи, а это не всем нравится.

Борик вел машину плавно и очень правильно. Лена много раз давала ему свою четырехколесную красавицу – с таким водителем можно было не волноваться.

– Я вот думаю, собаку что ли завести? – протянул Борик. – Буду возить ее на стрижки.

– Сидор, хватит кривляться!

– В кои веки меня потянуло на любовь… От кофе твоего, наверное.

– Марк зарегистрировал новый БАД. Думаю начать тебя использовать по назначению.

– Ох, этот твой Марк! Я так ревновать начну. Хоть почувствую, как вам всем тяжело живется.

– Думаю, что твой выбор не совсем удачный. Я бы с ревности не начинала в твоем деликатном положении.

– Какое у него предназначение, у этого нового БАДа?

– Упадок жизненных сил.

– От усталости что ли?

– Да. От усталости, сонливости, от ревности тоже помогает. В основе нутриент, содержащийся в некоторых продуктах.

– Ладно. Заеду в гости. Мне очень нравится твоя помада. Что-то между розовым и коричневым.

– Сидор, может, заняться твоей просыпающейся наглостью?

– А что, есть такой БАД?

– Конечно, есть. И всегда был. Так что ждем тебя не с пустыми руками.

Лена вышла из машины, а Борик поехал по делам. «Надо было еще про парфюм сказать», – улыбка так и осталась на его, в принципе, симпатичной физиономии.

У Гоши была четвертая группа крови, он об этом вспомнил после аварии. Пришел сюда восстанавливаться. Ехал себе по Ленинскому проспекту, слушал какую-то книжку, как стать самым успешным на свете, и в машину спереди влетело колесо. Не колесо, а террористическая акция. Машину развернуло, ударило о столб. Гоша потерял сознание, переломал обе ноги, получил сотрясение мозга, еще какие-то менее значительные травмы и полностью разбитый автомобиль в придачу. Старика, бомбившего на старых «жигулях», у которого это колесо и отлетело, простил. Интересно, что старик был немцем. Когда Гоша это узнал, все никак не мог вспомнить. Мент, наверное, сказал.

С Леной его познакомила Маргарита из страховой компании задолго до аварии. Он пришел страховать свой первый автомобиль, задавал ей разные вопросы, они разговорились. Оказалось, что они родились в один день и в один год, то есть им было по двадцать восемь. Потом разок случайно встретились в городе, Маргарита была с парнем, которого Гоша хорошо знал, и с Леной. Если честно, у него постоянно были мокрые руки, и доходило до того, что он стеснялся здороваться. Но так в «Дом» и не выбрался. Натуропатия какая-то. Хотя Лену при знакомстве запомнил. И вот судьбоносное колесо с лысой резиной от вишневых «жигулей» привело его в эту искаженную реальность массажей с маслом магнезии, каких-то невиданных квантовых машин, культа чистой воды, витамина С, зеленых салатов, нескончаемых рассуждений о мировом закулисье, опасностях, стоящих перед человечеством из-за издержек нашей неграмотной цивилизации и повсеместной коррупции.

Марк – судя по всему, главный источник инновационного мировоззрения, долго с ним не церемонился, сделал диагностику и усадил за генератор Лаховского между двух электромагнитных дисков. Гоша на удивление быстро окреп и подумывал уже слетать на какое-нибудь море. Все время, пока «сидел на Лаховском», думал о Лене, так как Марк велел держать в голове позитив и рисовать светлое будущее. Он видел ее на турецком берегу в лучах заката. Она же как будто его не видела и шла по кромке воды своими уверенными шагами, ну а дальше было много вариантов – один другого позитивнее. Гоша был фотографом. Потом он стал придумывать увлекательные сюжеты для новых фотороманов, где действие происходит во всех возможных живописных точках планеты с Леной в каждом кадре. В любом случае сначала надо придумать, чтобы осуществить.

У Гоши, в принципе, была девушка, с которой он появлялся в свете, проводил уикенды на природе, которую брал с собой в гости и на прогулки. Во-первых, он с ней не собирался никоим образом ничего углублять и оформлять официально, а во-вторых, он не был уверен, что он у нее один, то есть единственный и неповторимый, так как таковым не являлся сознательно. Ему нравились ее длинные ноги, белые волосы, отсутствие очень уж настойчивых материальных поползновений благодаря состоятельному папе и ее личным способностям бухгалтера, которые она успешно применяла в одной из торговых фирм необъятной российской столицы. Родители по обоюдному согласию назвали ее Николеттой в честь какого-то знаменитого родственника со стороны матери, кажется, летчика, да еще и Героя Советского Союза. Друзья и коллеги по работе звали ее Никой, Гоша тоже ее так называл. Принимая электромагнитные процедуры знаменитого осциллографа Лаховского и успешно, судя по результатам, индуцируя биоэлектричество, о Нике он почти не вспоминал. Она куда-то удалялась с каждой новой процедурой. Может быть потому, что особо не переживала, как ему казалось, за его здоровье после этой жуткой истории с колесом. Грустно, когда тебя откровенно не любят и не стесняются своего безразличия. «Наверное, это за деда», – подумал Гоша. Для него было пыткой оставаться с парализованным дедом даже на два-три часа, он придумывал занятия, факультативы, температуру, скидывая все на мать. Тогда денег на сиделок не было. «Дед, прости меня! Я всегда тебя любил. Если у меня будет сын, я назову его Бронесталем, в память о тебе. Всем светским козлам назло! Это будет условием, без которого я не женюсь». После клятвы Гоше полегчало, и он опять начал додумывать свой первый фотороман. Может, его в Африке снять? Лена и негритянки. Он закрыл глаза минут на двадцать. Потом открыл и прочитал плакат с портретом Елены Ивановны Рерих, висевший напротив кресла: «не сердитесь, не ревнуйте, не завидуйте, будьте добрыми и оптимистичными, тогда вы доживете до глубокой старости».