«Может, в этом доме все же кто-то живет, как ты думаешь, Тихон? Не может быть, чтобы в нынешних условиях осталось без присмотра хоть что-то, возможное пригодиться в хозяйстве.»

В ответ на Женькины сомнения, во дворе послышался невнятный шорох, а следом до нас донеслись приглушенные голоса. Речь была быстрой, взволнованной, но непонятной из-за расстояния. Потом хлипкая дверь распахнулась, и на пороге единственной комнаты показалась внушительного вида фигура, согнувшаяся под тяжестью ноши, неразличимой в темноте. Женька вцепился в мою руку, призывая молчать, однако, надеяться на скорое исчезновение непрошенных гостей не приходилось. Тот, который пришел первым, по-хозяйски расположился возле стены, с шумным вздохом вытягивая ноги и отваливаясь на спину.

«Захар, — пробормотал он, обращаясь к кому-то, оставленному за дверью, — волоки сюда остальное, вроде бы все тихо. Завтра к рассвету нужно будет рвать когти, пока чертовы вояки не пронюхали!»

Упомянутый Захар послушно загромыхал остальным, чем бы оно не было, с грохотом опуская на пол явно тяжелые коробки.

«Осторожно, чертов сын! — весьма добродушно отозвался первый, — не хватало еще сломать! Тут тонкая техника, нужно довести в целости.»

Мне было удивительно, как в таком невеликом пространстве Захар и его компаньон до сих пор не разглядели нежданных визитеров. Мы с Женькой буквально слышали их кряхтение и ощущали неуловимые потоки воздуха, создаваемые их перемещениями. Правда наши матрасы были уложены в небольшой нише, образованной неким выступом и стеной, и вероятно, занятые хозяева просто не рассчитывали никого тут обнаружить. Наконец, все приготовления к предстоящей поездке были завершены, и неизвестный Захар предложил приятелю перекусить.

Тот удовлетворенно хмыкнул.

«Погляди там, все тихо?» — бормотнул он и принялся чем-то шуршать в принесенном мешке.

Захар вышмыгнул за порог, и видимо обошел дозором весь периметр разрушенного двора, поскольку вернулся через несколько минут, сообщая обстановку.

«Все тихо, да и кто забредет в эту глушь в здравом уме? Сюда даже твари не рискнут сунуться!» — бодро отрапортовал он и присел рядом с первым. Тот недовольно пробормотал что-то об излишней самонадеянности и предложил включить свет.

«Сидим тут, как в жопе негра, — беззлобно поделился он наблюдениями, — запали фитиль, что ли!»

Фитилем оказалась обычная лампочка без абажура, подвешенная к потолку, и она весьма уверенно осветила небогатое убранство домика, наконец обнаружив наше присутствие.

Глава 13.

«Доброй ночи, — пробормотал Женька ошарашенному хозяину избушки, который в замешательстве уставился на нас»

«Здрасти, — машинально ответил тот и сурово нахмурился. — вы кто такие и чего делаете на частной территории?!»

Добродушная интонация, звучащая в темноте пару минут назад, сменилась гневным раскатистым рыком, если такой вообще можно себе представить. По-другому я никак не мог охарактеризовать тональность, которую решил использовать первый в беседе с нахальными постояльцами. Женька принялся что-то говорить про ненастную погоду, про грязь за окном, но суровый великан не пожелал выслушивать скучные объяснения.

«Выметайтесь отсюда, уроды! — прорычал он, с отвращением пиная Женьку ногой, — нашли место и время предаваться своим… Вы, грязные уроды, способные только предаваться своим…»

Не найдя точного определения нашим занятиям, великан снова отвесил Женьке пинка, и только тут до меня дошло, что Женька до сих пор цепляется за мою ладонь, сидя на моем матрасе.

Стряхнув Женькину руку, я поднялся на ноги и как можно убедительнее проговорил, вкладывая в интонацию всю мужественность, на которую был способен.

«Мы зашли сюда, спасаясь от дождя, а ваши фантазии оставьте при себе, любезный! Мы сейчас уйдем, разумеется, и оставим вас чахнуть над контрабандой. Не тратьте ваши интеллектуальные возможности на всякую ерунду, придумывая определения посторонним людям, о которых вы не имеете никакого представления. Займитесь лучше решением насущных проблем»

Я тоже мог быть грубым и даже мог врезать хаму, однако тот, уловив оттенки, презрительно отвернулся, потеряв к нам интерес. Моя отповедь была услышана Захаром, и тот настороженно пробормотал, обращаясь к компаньону:

«Их никак нельзя отпускать, дядя! Возможно это разведчики или секретные агенты!»

Недалекий Захар, воспитанный на низкопробных шпионских сериалах, сделал свои выводы и посеял сомнения в праведной душе дяди.

«Вообще-то мы космические пираты, — не удержался Женька, прислушиваясь к дискуссии, и тут же отхватил очередного леща от насторожившегося дяди. Тому показались справедливы замечания Захара, и он ловко скрутил Женьку, обращаясь ко мне.

«Вот мы и займемся решением насущных проблем, — прогудел он, подталкивая Варвара к двери, — и прежде всего избавимся от непрошенных любителей совать нос в чужие дела!»

Угрожающая интонация не позволяла сомневаться в озвученных планах, и я сделал попытку отбить Женьку из медвежьих объятий, однако был остановлен невежливым ударом подоспевшего Захара. Некоторое время мы обменивались весьма болезненными пинками, но весовые категории были явно неравны и Захар, умаявшись отражать мои атаки, все же сумел вырубить меня пудовым кулаком.

Я пришел в себя от резких неровных толчков, подбрасывающих меня на жестком железном полу. В первую минуту я никак не мог сообразить, где оказался и почему все вокруг ходит ходуном. Из состояния неопределенности меня выдернул верный Женька, сидевший в шаге от меня.

«Похоже, нас взяли в заложники, — пафосно изрек он и тяжело вздохнул, — сохраняй спокойствие, Тихон и иди на контакт с захватчиками. Не выбешивай их своими умными репликами!»

«Тебя покусал Захар? — на всякий случай поинтересовался я, выслушав версию о заложниках, — только он мог придумать подобное объяснение. Где мы, Женька?»

Мой изрядно побитый друг охотно рассказал мне о скоропалительной загрузке тяжелых коробок в грузовой фургон, о словах первого о необходимости не спускать с нас глаз, о готовности вспыльчивого Захара снова врезать нам за любое отклонение от озвученных правил. Правила гласили сидеть тихо, внимания не привлекать, и если все мы сделаем правильно, то возможно нас отпустят через пару-тройку суток. А прямо сейчас мы сидим в кузове грузовика, который везет нас в неизвестном направлении.

По всему выходило, что мы стали невольными свидетелями чего-то незаконного и крайне опасного, раз доморощенные бандиты взвалили на себя труд присматривать еще и за нами. Рассмотреть, что содержали в себе таинственные коробки не представлялось возможным. Кузов грузовичка был поделен на два отсека, отгороженных друг от друга сеткой. В одном болтались мы с Женькой, а в другом, том, что был поменьше и находился ближе к кабине, аккуратно был сложен драгоценный груз. Коробок было около пятнадцати, или чуть больше, и все они имели размер небольшого лампового телевизора, имеющего популярность в далеких восьмидесятых годах прошлого столетия.

Как нам удавалось проезжать блок посты, не подвергаясь при этом строгому обыску, оставалось загадкой, учитывая в целом чрезмерную активность разных проверяющих структур. Женька то и дело пытался выдвинуть очередную теорию заговора, за что неизменно получал от меня в дыню. С меня было достаточно и того, что его стараниями я был зачислен грозными захватчиками в ломотные ряды нетрадиционных граждан.

«Уймись, Женя, — наконец не выдержал я, — скажи спасибо, что горе-преступники оказались не настолько храбрыми, чтобы сразу не открутить нам бесполезные башни прямо в полузаброшенном домике. Так у нас остается шанс сбежать. А может и раскрыть страшную тайну коробок. Подумай об этом!»

Я не мог с уверенностью сказать, сколько времени мы провели в дороге, поскольку остановок наше путешествие не предполагало, а перерывов на обед запланировано не было. Женька наконец-то затих, кое-как умостившись на жестком полу. Внезапно мне стало жалко бедолагу, выхватившего за последние пару суток больше сотни незаслуженных ударов от всех, кому не лень было отточить на нем мастерство боевых искусств.