Мои неторопливые раздумья были прерваны появлением приятеля, вернувшего меня в реальность суетливым требованием немедленно убираться прочь.

«Уходим, Тихон, — испуганно шептал Женька, стягивая меня со скамейки, — или как мне к тебе обращаться? Прохор? Скорее, бежим!»

Не дав мне выяснить подробности, приятель рванул вдоль аллеи, не оборачиваясь и не ожидая моих решений. Я бросился следом, по пути строя самые фантастические гипотезы Женькиного переполоха. Промчавшись весь парк, миновав поросший сорняком склон и вырвавшись, наконец, за пределы города, Женька резко притормозил и, согнулся, восстанавливая дыхание, то и дело, оглядываясь и прислушиваясь.

«В чем дело, Женя? — выдохнул я, стараясь, чтобы в моем голосе прозвучало максимум серьезности и негодования.

Варвар снова замер, и убедившись в безопасности и полном отсутствии погони, потерянно пробормотал.

«Нам больше нельзя здесь оставаться, иначе группа реагирования найдет нас, и кто знает, что случиться с нами на этот раз.»

Эта ремарка ни разу не прояснила ситуацию, заставив меня повторить свои вопросы.

«Я отправился на тот самый рынок, где затарился вчера, — виновато заговорил Варвар, — я рассчитывал, что мне удастся раздобыть нам что-нибудь на завтрак, кто же знал, что именно в это утро солдаты безопасности решат прочесать район»

«Затарился?» — со значением уточнил я, а Женька недовольно скривился.

«У меня нет денег, Прохор, — в тон мне отозвался он, — а если бы они и были, то не принесли бы сейчас пользы. Никто не рассчитывается купюрами, все торговцы предпочитают натуральный обмен. Мне сегодня обменивать было нечего, как, впрочем, и вчера, и я незаметно воспользовался случаем, и коробки были уже у меня в руках, но тут меня заметил тот боец. Он поднял крик, как будто бы я делал что-то незаконное. Прохор, никто не смотрит сейчас на воровство как на страшное преступление. Гораздо опаснее оказаться обращенным или дикой тварью. Но он погнался за мной. Мне удалось оторваться, однако, он запомнил меня, это очевидно. Нужно уходить, Тихон!»

Слушая весьма аргументированное объяснение Варвара, я ловил себя на мысли, что воровство тут, действительно, не при чем. Скорей всего, господин Свиридов, придя в себя после неудавшегося эксперимента, объявил нас в розыск, и теперь нам действительно нужно торопиться.

«Ну вот все и разрешилось, — непонятно проговорил я и неожиданно улыбнулся растерявшемуся Женьке, — мы, разумеется, уйдем, только у меня одна просьба, Женя. Определись, какое из двух моих имен тебе нравиться больше и не выбешивай меня своими разноплановыми обращениями.»

Женька смутился и застенчиво пробормотал.

«Прости меня, Тихон, я снова тебя подвел. Ну кто же знал, что…»

Мне некогда было рассматривать морально-этические составляющие Женькиных проколов. Меня тревожила другая идея — как нам снова добраться до гор, привлекая как можно меньше внимания. Учитывая мое участие в сомнительных экспериментах господина Свиридова, а также его влияние на местные власти, нам очень повезет, если нам удастся без потерь добраться хотя бы до другого населенного пункта.

«В наказание за твое поведение, пойдешь пешком до следующего поселка, — имитируя праведный гнев, заявил я, — если будешь упрямиться, сдам тебя властям. Чтобы уберечь местных от твоего разрушающего влияния, я пойду с тобой, но не рассчитывай на мою поддержку в случае чего!»

Очевидно, неведомый вирус, скосивший однажды Женьку, лишил его обычного восприятия сарказма в речи собеседника. Он грустно потупился и едва слышно пробормотал:

«Как скажешь, Тихон.»

Я только усмехнулся и с отвращением оглядел свои зеленые доспехи.

«Было бы намного эффективнее, если бы ты, мой любезный, вместо омерзительных харчей, раздобыл нам нормальную одежду, — почти искренне проговорил я и неожиданно замер, услышав Женькину реплику.

«Я раздобыл, — прошептал он, отчаянно пытаясь оказаться полезным, — пойдем, Тихон, тут недалеко»

И не дожидаясь аплодисментов, Женька скатился в овраг и нырнул под раскидистый куст. Утренние пробежки не прибавили мне энергии, а раскалывающаяся голова помешала по достоинству оценить Женькины приобретения. Как выяснилось, хозяйственный брат успел не только засветиться на рынке, но и с пользой провел первую часть предрассветного времени. Он, пользуясь сумерками, пробрался на какой-то склад, призванный обеспечивать местных дорожников рабочей формой и стянул оттуда пару комплектов. В нынешних условиях это было лучшим вариантом, поскольку ядовито-зеленая медицинская одежда слишком привлекала внимание.

Комплекты оказались немного не по размеру, но это было все же лучше, чем ничего. Переодевшись, я усмехнулся своим воспоминаниям о времени моего мажорства, когда не в тон подобранные носки рождали во мне эстетическое неудобство. Женька косился на меня, ожидая реакции, вновь превращаясь в зашуганного парня. Я дружески кивнул и пополз обратно наверх, поддергивая сползающие штаны.

Единственным доступным средством передвижения для простых обывателей пока оставался железнодорожный транспорт. Такие услуги, как такси, автобусы и маршрутки давно престали существовать как вид, но даже то, что осталось, было нам с Женькой недоступно. Появление тварей здорово осложнило жизнь, вызвав среди законников и силовиков небывалую тягу к разного рода проверкам. Конечно, оставались частники, но они требовали деньги, про которые так пренебрежительно отзывался мой противоправный друг. Женька выдвинул предложение шлепать до гор пешком, но был резко раскритикован. Сейчас мы еще больше напоминали бродяг, облачившись в серо-коричневую одежку, но к удивлению, никто даже не смотрел в нашу сторону и пальцами не указывал. Большая часть горожан одевалась с подобной небрежной изысканностью и я, вспомнив о приличиях, от души поблагодарил Женьку за хлопоты.

«Ладно, тебе, Тихон, — смиренно отозвался он, — самому тебе не выжить в таких условиях. Удивительно, как ты вообще продержался сотню лет, сорок из которой посвятил бродяжничеству»

Я собирался что-то ответить нахальному брату, но не успел, поскольку был сбит с ног неизвестно откуда появившейся дикой тварью. В этих краях их появление случалось часто, но фиксировалось где-то за пределами города. Твари боялись показываться на глаза суровым бойцам безопасности, и нападали исподтишка по одиночке. От неожиданности я не сразу сообразил, что надо мной нависло слюнявое чудовище, готовое разорвать мне глотку. А когда сообразил, чудовище странно всхрапнуло и тяжело обвалилось сверху, заливая мою новую одежку вонючей кровью. Оцепенение прошло, и отбросив тушу в сторону, я с изумлением увидел ошарашенные глаза Женьки, который сжимал в руках окровавленный кухонный нож. Вероятно, тоже позаимствованный им на местном рынке.

«Поднимайся, Тихон, — пропыхтел он, делая попытки сдвинуть меня с места, — сейчас сюда сбегутся группы реагирования. Тварь появилась близко к крупному городу, и это вызовет интерес властей.»

Я мог бы поспорить с Женькой, вспоминая столичных тварей, свободно разгуливающих по улицам, но не стал, послушно поднимаясь на ноги.

Наш путь, непродуманный и спонтанный, вел нас через какие-то поля, украшенные редкими посадками, в которых мы проводили ночи. Деревушки, то и дело вырастающие на нашем пути, казались заброшенными, но мы не рисковали заходить на их территорию, опасаясь тварей. Женька, правда, предложил как-то заночевать в одном из заброшенных домов, после того, как целый день мы тащились под моросящим дождем, по колено проваливаясь в жидкую грязь. Дом, который мы облюбовали для очередного ночлега, выглядел наиболее добротно, имел крышу, а его стены казались относительно целыми. К нашему удивлению, в доме сохранились некоторые бытовые вещи, довольно целые и годные к употреблению. А возле одной стены были свернуты в рулоны несколько матрасов, которыми мы воспользовались в качестве постели. Впервые за несколько ночей я спал в почти человеческих условиях и на какой-то миг в моей голове родилась идея остаться здесь подольше. Очевидно, Женька обладал уникальной особенностью читать мои мысли, поскольку тут же отозвался из темноты: