– Мой брат очень занят обществом проституток. А мне необходим ты, Андри. Сейчас!

С нетерпеливым стоном она прошлась горячим языком по ключицам и разодрала его рубашку, оторвав несколько пуговиц.

Запах ее, как всегда, отдавал бергамотом и мускусом.

Андриан смерил взглядом обнаженное женское тело. Глубоко вздохнул, сопротивляясь растущему возбуждению.

Кире недавно исполнилось девятнадцать, и выглядела она адски сексуально. Только вот желала не просто ночных развлечений, а того, что Андриан не в силах дать – любви. Нет, он способен кого-то любить. Но не за внешность. А невыносимый характер девушки – покруче характера ее брата Стаса. И чем чаще Андриан поддавался искушению, тем быстрее Кира протискивалась в его жизнь, тем глубже всасывалась под кожу укусом жадного клеща. Однако… сейчас он слишком мутно соображал, чтобы отказаться.

Заласкав губами ее грудь, Андриан приподнял девушку и посадил на комод. Кира обхватила его ногами, помогла стащить брюки и изогнулась, когда он проник в ее тело. Резко. До самого конца. Она закричала, и его рука заткнула рот с пухлыми губами, размазав по лицу красную помаду. Откинув голову, Андриан задвигался быстрыми рывками. Может, если он будет с ней груб, сама уйдет? Успокаивая дыхание, Андриан подумал, что надо попробовать. Хотя то, как он брал ее сейчас – ей явно понравилось.

Закончив с Кирой, Андриан вернулся вниз.

Стас пустился во все тяжкие. Всё, что касается игры на публику, он рьяно обожает: танцует страстно, с увлечением, шалеет от музыки и шума, параллельно успевая тискать девчонок.

Друг смеялся и балагурил, чему Андриан слегка завидовал.

Вскоре и сам вошел в раж. Несколько девушек окружили его и по очереди припадали в объятья. Он чувствовал, как тонкие пальцы скользят по телу, ныряют под рубашку.

Интересно, Кира уже ушла? Или сегодня его ожидает какая-нибудь сцена ревности?

Свет моргал разноцветными огнями в припадке эпилепсии. Под ногами фланировал пахнущий мятой и фруктами дым. Алкоголь притуплял мозг.

Вдруг показалось, что вокруг тонет не только пространство, но и время, оно колеблется и дрожит, как сломанная стрелка циферблата. Где-то глубоко в недрах – душа терзается настойчивым гостем… тенью прошлого. Андриан пошатнулся и, убрав руку Лоры с ширинки, непроизвольно поднес ладонь ко лбу.

«Августин!» – голос продолжал терзать, но теперь разносил голову выстрелом из снайперской винтовки.

Музыка слилась с воем голосов. Андриан уже не обращал внимания на страстно прижимающуюся темноглазую Лору, на Стаса, прыгающего по барной стойке.

Голоса грозились разорвать голову неумолимым, агрессивным давлением. Гость внутри Андриана разошелся, видения усилились, и стало ясно: это должно прекратиться. Всего один раз… поддаться.

«Судья. – Голос стал плотнее, превратился в нечто зверское и сводил с ума. – Знает».

Андриан жадно ухватил ртом дымный воздух. Что-то разлилось по телу… Оно вырывается наружу. Пугающая уверенность, что он теряет рассудок, проникла в самые глухие закоулки мозга. Андриан наконец-то понял, что должен сделать.

Ноги медленно просеменили к дивану, где лежали вещи Стаса.

«Пистолет», – пронеслось в голове.

И он вытащил из черного кожаного портфеля друга – пистолет с магазином, вмещающим восемь патронов.

«Нужен лишь один».

Андриан нащупал в переднем кармане портфеля ключи от автомобиля. Сложил всё обратно, схватил портфель и выбежал на улицу.

Андриан ехал по темным улицам, точно зная, куда направляется.

Феликс вернулся с работы поздно. Сегодня он тоже не поехал на своей машине. По-видимому, от усталости судья вызвал такси. Водитель остановился на углу дома. Феликс расплатился, пожелал доброй ночи и захлопнул заднюю дверь седана. Такси умчало, и судья остался один на безмолвной улице.

Но это ощущение было ошибочным.

Андриан двинулся следом. Тихо и невидимо. Тенью во тьме. Было легко. Луну и звезды в ночном небе затянул непроницаемый облачный слой.

К телу прикасалась прохлада и сырость, и судья впереди Андриана то и дело закутывался покрепче в шерстяное пальто, ежась от холода.

Андриан окликнул его.

Раздался выстрел. На груди Феликса расползлась кровавая дыра.

Судья упал так, чтобы увидеть лицо палача. Это лицо он запомнит навсегда – лицо человека, отнявшего его жизнь.

Андриан смотрел на мертвое и безмятежное, его стараниями, тело судьи Феликса. Всё вокруг – не существовало. Ненависть, желание причинить боль, раздавить – обрушилось петлей на шею.

После продолжительного оцепенения он вздрогнул и почувствовал сладкий ужас восторга. Андриан развернулся, добрался до автомобиля Стаса, завел двигатель и тронулся с места.

Он проехал мимо безжизненного тела Феликса, мимо десятков глухих улиц, бульваров, проспектов. Сознание по-прежнему тонуло в мертвом сне.

Безотчетно он выжал педаль.

Навстречу мчался грузовик, но Андриан лишь выжимал педаль сильнее. В последний момент – почти у самого капота встречной тяжелой машины – сообразил, что происходит и вывернул руль вправо.

Поздно…

Автомобиль пробил заграждение и вылетел с моста. Нырнул под кайму воды.

Переднее окно… оно открыто. Андриан следил из него за подъехавшим Феликсом, и сейчас это могло спасти жизнь ему самому.

Ледяная вода хлынула в салон, она бурлила и намеревалась слиться с легкими воедино. Андриан шел ко дну. Глубже и глубже… Смерть была готова принять его в свои руки, она ждала: терпеливо и сдержанно.

Салон доверху заполнился водой и первобытный, жестокий мрак въелся в глаза. Вода просочилась в нос, наполнила рот. Андриан чувствовал горьковатый болотный вкус. Вкус его гибели.

Сейчас или никогда.

Андриан нырнул в открытое окно автомобиля и бешено задергал ногами, руками, любыми источниками к спасению.

Пришло чувство безнадежности. Он задыхался. Воздух закончился и силы плыть вверх оставляли его, как сироту в приюте.

Нет! Это еще не всё! Не всё!

Он вступил в жестокую битву с водой. Этот бой должен быть и он в нем победит. Должен победить. Андриан вырыл в себе силы и загрёб к поверхности.

Последние секунды… Он жил последние секунды, захлебываясь речной водой и молясь о спасении.

И он вынырнул.

Спустя десять минут Андриан стоял на берегу реки. Под проклятым мостом. Холодная вода развела на теле мурашки, мокрые пряди русых волос прилипли к вискам и лбу, кожа посинела, а в груди бушевало раздирающее пламя.

Вскинув голову, он заметил человека, наблюдающего за ним с моста. Моргнул и незнакомец исчез.

«Я умираю, – подумал Андриан. – Нет, не я… Моя жизнь и всё, что мне было дорого».

Он осознал, что должен уходить – бежать как можно быстрее и не возвращаться.

Напоследок еще раз оглядел место захоронения прежней жизни и почувствовал себя таким одиноким как никогда.

Продолжать гневаться – всё равно, что

схватить горячий уголь с намерением бросить

его в кого-нибудь. Обожжётесь именно вы.

Будда

Стас стоял посередине моста, облокотившись о каменную балюстраду.

Река раскинулась перед ним, словно матовое темно-синее стекло. Ни в одном ближайшем доме не горел свет и казалось, что все здания испуганно зажмурили глаза. Никто не желал разделить со Стасом его позор.

Несколько часов назад, когда «клиенты» подъехали за товаром, он обнаружил отсутствие как Андриана, так и отцовского автомобиля. Чуть позже – портфеля с пистолетом. Зачем другу его оружие, когда у него дома есть свое? Этот вопрос Стас задавал себе уже сотый раз, а на сто первый осознал, что просто хочет оправдать Андриана, иначе придется признать правду. И правда эта до боли омерзительна.