— Уверен, у тебя был легендарный ранг. Кого убил, чтобы получить его?
— Левиафана.
— Ого, а ты и правда силен. Что ж, придется поднапрячься, чтобы победить тебя.
С этими словами Хатрам стремительно прыгнул в атаку. Его атаки стали еще более стремительны, он начал использовать разного рода уловки, ложные замахи, удары из разных позиций и с неожиданных сторон. Алтмас полностью перешел в оборону, еле поспевая за противником. И пусть статы у них почти одинаковые, но боевой опыт Хатрама и его искусство владения клинками намного превосходит опыт и навыки Алтмаса. Если бы не тренировка с Сержем, то его бы уже одолели, а так, привыкнув к стремительным атакам «счастливчика», Алтмас кое-как смог поспевать и за Хатрамом.
Внезапно острие клинка появилось перед лицом Алтмаса, стремительно ударило, целя в забрало. Он резко отклонился, раздался скрежет железа по шлему. Парень хотел было контратаковать, но слева заметил приближение другого клинка. Меч метнулся навстречу, раздался звон и скрежет. Краем глаза Алтмас заметил движение, попытался уклониться, но все равно клинок врага достал — острие клинка с силой ударило в кольчугу, прикрывающую шею. Раздался скрежет, боль обжигающей волной, словно плеснули горячей водой, пробежалась в разные стороны. Кровь теплым ручейком потекла вниз по груди, намочив поддоспешник.
Рана оказалась неглубокая и не задела артерий, но это стало тревожным звоночком — еще немного и атаки Хатрама достанут до Алтмаса.
Понимая, что находится в отчаянном положении и больше ничего не остается, Алтмас применил сразу два таланта. Встроенный в меч талант: «искажения восприятия времени», что действует пять секунд. Эффект его выглядит так, словно для пользователя время замедляется. Все движения, как его, так и противников, становятся вялыми и медленными. Второй же талант, его собственный: «временной рывок». Этот талант ускоряет течение времени для самого Алтмаса и позволяет обходить ограничение в ловкости для смертных. То есть ловкость у него остается такой же, только время для него движется быстрее и то действие, которое обычно занимает несколько секунд, для Алтмаса требует одной. Даже по отдельности каждый из этих талантов — необычайно силен, но вместе они создают невероятный эффект. Единственный их недостаток состоит в том, что действуют всего несколько секунд. Причем встроенный в меч талант еще и имеет время перезарядки в одну минуту, а второй во много раз увеличивает расход выносливости, из-за чего после нескольких применений парень просто выдыхается. Комбинацией этих таланов он почти смог достать Сержа утром, но между ними был огромный разрыв в силе, так что ничего не получилось. С Хатрамом такого нет, именно поэтому, так и не выяснив до конца всех способностей противника, Алтмас решился применить оба этих таланта.
Все вокруг резко замедлилось: движения людей, брызги крови, что каплями рубинового цвета медленно летят, блестя в свете закатного солнца, взметающиеся комья снега и выдыхаемый из ртов пар. Алтмас стремительно прыгнул вперед, мгновенно преодолев расстояние до Хатрама. Тот не должен был даже среагировать. Нет, он даже заметить этого движения не мог бы — не с теми статами, что у него есть, даже Серж еле успел отреагировать в последний момент. Алтмас зашел сбоку, Хатрам даже не оглянулся, он продолжал смотреть вперед, но вот его рука сама стала поднимать клинок. Алтмас видя траекторию полета клинка врага с холодком понял, что оружие двигалось так, чтобы заблокировать удар парня, который он еще не начал. Словно противник заранее знал, куда будет произведен удар. До конца действия таланта осталось меньше секунды и Алтмас воспользовался этим, чтобы изменить место атаки, направив меч вниз метясь в щель между нагрудной и спинной пластинами. В этот же момент и движение меча противника изменилось, но ему явно не хватало скорости. Раздался резкий звон, меч с силой ударил в металлическую пластину и, скользнув по ней, оставил глубокую вмятину и прорез.
«Промазал?» — в панике подумал Алтмас. — «Нет, я точно бил в уязвимое место!»
Только в этот миг он заметил, что положение ног Хатрама чуть изменилось, а корпус повернулся. В последний миг, перед тем как острие должно было скользнуть между пластин, воин чуть повернулся и потому меч ударил в пластину.
Действие талантов прекратилось. Время вокруг двинулось в привычном темпе. Хатрам, словно только сейчас заметив Алтмаса, резко развернулся, меч ударил молниеносно. Парень отпрыгнул назад, отмахнувшись клинком, но вот от второго удара спастись не успел. Меч противника ударил острием в нагрудник и смог пробить его, а также кольчугу под ним. Алтмас захрипел от боли.
— Это было опасно, — произнес Хатрам. — Тебе почти удалось поразить меня. Только вот ты не знал моих талантов и потому просчитался. Теперь все кончено.
Парень все же нашел в себе силы отпрыгнуть, меч выскользнул из раны, кровь залила доспех. Оружие противника смогло пробить грудную клетку и погрузиться на несколько пальцев в тело, но не достало до сердца. Промедли Алтмас пару мгновений и Хатрам, приложив больше сил, вогнал бы меч глубже.
— Как… как ты смог блокировать мою атаку? — прохрипев спросил Алтмас. — Ты ведь даже не видел меня.
— Ты же знаешь, чем я прославился?
— Остановил вторжение орков.
— Верно. Крепость Назьме. Я охранял ее с пятьюдесятью бойцами и полутора сотнями ополченцев. А против нас была полумиллионная орда. И победили мы, потому что защищали узкий проход. Так что обойти и окружить нас не получилось. В основном сдерживал орков я один. Меня атаковали бесчисленные орды, но ни разу ни один клинок не смог оставить на моих доспехах даже царапины. И даже вождь орков с сильнейшим отрядом проиграл, так и не поцарапав меня. А все потому, что у меня есть талант «абсолютная защита». Я всегда знаю, куда и как направлены на меня атаки, даже если не вижу, что это за атаки и откуда идут. Более того, я знаю как лучше всего эти атаки нивелировать. Но это еще не все. Один из моих мечей — легендарный. «Душа воина». Говорят, в прошлом у него было иное название, и владел этим мечом великий фехтовальщик, а после смерти его душа вселилась в этот клинок. И теперь в нем есть талант — абсолютный мечник. Даже простой крестьянин, впервые взявший в руки этот меч, станет непревзойденным фехтовальщиком. Это странное необычное чувство, будто тобой кто-то управляет или нашептывает на ухо, правильный удар, правильный ложный замах и прочее. Так что как дуэлянт и мечник я сейчас непобедим.
Он выдохнул, сделал пару взмахов мечами.
Алтмас чуть качнулся. Кровь продолжает течь из ран на груди и шее. От усталости подкашиваются ноги, а клинок Бога стал тяжеленным — тянет вниз, и пальцы еле удерживают рукоять.
Не победить.
Такого противника ему не победить. Даже используя все таланты, даже сражаясь в полную силу, он так и не смог ранить Хатрама. Неудивительно, что он стал апостолом. Раз в двадцать лет, то есть раз в поколение людей, рождаются лишь десять тысяч человек способных пробудить талант. Все они имеют шанс однажды стать легендарными охотниками, но становятся ими только единицы. Кто-то погибает, а у кого-то просто не хватает сил даже с талантом. Но и среди легендарных охотников не все охотники бывают равны по силе. Раз в сто, а то и в двести лет, среди легенд появляется еще большая легенда. За тысячу лет таких было только пять. И Хатрам один из них…
— Ты уже уходишь? — спросила Алческа, искоса глянув на Алтмаса.
— Да. Надо выспаться, и завтра уже выступаем в поход.
Прохладный ветер налетел на них. Фея поежилась, плотнее укуталась в шубу. Парень покосился на девушку. Она стоит, упершись спиной о зубец башни. Он же чуть высунулся вперед и наблюдает за вечерней столицей. По небу плывут рваные облака и то и дело закрывают месяц.
— Какая же тут неприятная погода, — пробурчала фея.
— Привыкай. Теперь север — твой дом.
— Знаю.
Вновь повисла пауза. Алтмас выдохнул облачко пара, вновь покосился на Алческу. Та тоже посмотрела искоса на него. Их взгляды встретились, девушка тут же отвернулась, подняла воротник шубы, закрыв им лицо. Парень почувствовал неловкость и тоже отвернулся. Что-то странное произошло между ними после того сражения с архидемоном. Нет, они продолжают пререкаться, но уже не так яростно и больше по привычке, а между тем то и дело ощущается какая-то неловкость и даже смущение. С Алтмасом такое происходит впервые в жизни.
