— Дорогу к славе я планирую прокладывать собственными мозгами. После обучения у Северуса даже ни на что не годный книззл станет настоящим экспертом в области зелий. Что же касается постели… то это приятный бонус.

Гарри нахально ухмыльнулся. Ему всегда нравилось бесить людей, поэтому для заданий он часто выбирал именно раздражающие всех амплуа. К тому же желающих пообщаться с неприятным человеком оказывалось не так уж много, что позволяло уделить миссии максимум внимания.

Помощник мастера Дуайт привлек массу внимания, вот только желающих углубить знакомство оказалось немного.

Снейп следил за Поттером краем глаза и хмурился. Что бы ни наболтал этот мальчишка — расхлебывать все придется именно ему.

— Вот уж не думал, Северус, что ты выберешь кого-то вроде… него, — произнес оказавшийся рядом с ним МакКалистер.

— Не твое дело, кого я выбираю, — огрызнулся тот.

— Разумеется, — протянул МакКалистер. — Но если я верно растолковал намек твоего… помощника, то мое предложение углубить наше знакомство было отвергнуто тобой лишь из-за моих зельеварческих познаний.

— Мое предложение было отвергнуто из-за того, что ты не силен в выбранной тобой профобласти. К тому же ты не привлекаешь меня физически.

МакКалистер злобно зашипел:

— Ты еще пожалеешь, Снейп! Ты и твой любовничек!

Северусу стоило больших усилий сдержать лицо, но в ответ он ехидно ухмыльнулся и пошел к стенду с расписанием выступлений, так как один из организаторов предупредил, что в программу внесли изменения. Но мысли его были далеко отсюда. Любовничек? Намек от… помощника. Поттер выбрал самую очевидную и правдоподобную версию, вот только Северусу она слишком уж не нравилась.

Спустя пятнадцать минут, когда все заняли свои места, Снейп достал пергамент и наскоро написал:

«Любовник?! Вы с ума сошли, Поттер?»

Он толкнул Гарри локтем и, когда тот посмотрел на него, указал взглядом на записку. Тот нахмурился и ответил:

«Слишком опасно вести переписку подобного рода прямо сейчас».

«Не будьте идиотом, Поттер! Я не стал бы так подставлять себя и вас. Пергамент зачарован, и никто, кроме нас двоих, не может прочесть его содержимое. Но не уходите от темы! Какого черта вы представились моим любовником?!»

Гарри бросил на Снейпа чуточку раздраженный взгляд, после чего написал:

«У вас никогда не было помощников, Снейп. Единственный, ради кого вы бы сделали исключение — любовник».

«Или родственник!»

«У вас их нет. А если бы и объявились, то вы едва ли удостоили бы их подобной чести. К тому же я не заявлял о наших отношениях прямо. Лишь делал соответствующие намеки».

Снейп от злости сломал перо. Ему потребовался взмах волшебной палочки, чтобы исправить эту оплошность, после чего он пододвинул свиток и яростно застрочил:

«Вы совершенно ополоумели, Поттер! Вы портите мою репутацию в профессиональной среде, выставляя все так, будто я набираю себе помощников через постель! Вы совершенно не думаете о последствиях своих поступков! Всегда так делали, а с годами ничуть не изменились!»

Гарри спокойно прочел пылающие злостью строки, после чего спокойно ответил:

«Мне жаль вас разочаровывать, Снейп, но у вас довольно скверная репутация: вас все либо ненавидят, либо боятся. Ваше мнение и экспертный взгляд на вещи весьма ценны, но из-за жуткого и несговорчивого характера к вам боятся обращаться за консультацией. От ученых коллабораций вы также отказываетесь. К слову, последнее стало причиной, по которой вы не получили «Склянку года». Ее отдали МакКалистеру вам назло.»

Снейп вновь сломал перо, а потом каждую часть еще по разу. Он полыхал огнем, как Венгерская Хвосторога, но Гарри оставался спокойным.

«Ненавижу вас, Поттер», — написал в итоге Снейп. Его восстановленное из обломков перо плохо справлялось, и он даже проткнул пергамент в паре мест.

«Возможно, я единственный в мире человек, который скажет вам об этом, Снейп, но я не испытываю к вам ненависти или неприязни. Вы трудный человек, конечно, и склонны к чрезмерным истерикам, однако ваши былые подвиги заставляют уважать вас. Признаться, я надеялся, что после этого дела мы могли бы немного поладить?»

Снейп недоверчиво изучал ответ Поттера и бросал на него задумчивые и странные взгляды. По итогу он задал один-единственный вопрос:

«Зачем вам это, Поттер?»

Гарри медлил, потому что сказать на это ему было нечего. Он и сам не знал, что вызывало в нем такие мысли, просто что-то в глубине души толкало его к Снейпу. Возможно, понимание того, что не только Гарри одинок? У Снейпа даже друзей нет, не то что семьи. Или его подталкивали благодарность и уважение за все, что он сделал для него?

«Решил испытать удачу. Вдруг в этот раз мне повезет больше, чем в Хогвартсе?» — написал Гарри.

Увидев эти строки, Снейп побледнел и бросил на него полный ужаса взгляд.

«Что вы имеете в виду?»

За плечами Гарри был не один год в аврорате, так что ему не составило труда понять, что он что-то нащупал. Причем совершенно случайно: сам он имел в виду их вражду в школьные годы, но Снейп, похоже, увидел в его словах намек на что-то другое. В итоге Гарри решил пойти ва-банк:

«Вы и сами понимаете, на что я намекаю».

Когда Снейп посмотрел на него после этой записки Гарри нагло ухмыльнулся.

«Выходит, вы солгали мне, Поттер! Вы кому-то рассказали о нашем секрете».

Гарри пару мгновений задумчиво смотрел в пергамент, стараясь подобрать слова так, чтобы не выдать своего полного непонимания ситуации. Если он поклялся молчать, то едва ли стал бы рассказывать. К тому же знай о какой-то тайне один из его друзей, они бы восполнили пробелы в памяти Гарри.

«Снейп, вы не учитываете тех, кто знал обо всем и без моего рассказа».

Тот хмуро смотрел в пергамент, а потом написал:

«Стоило стереть память и вашему глупому домовику. Давно вы все вспомнили?»

Домовик! Добби или Кричер? Стоило расспросить их обоих.

«Давайте обсудим это в другой раз? Мне сложно выполнять свою работу и вести с вами столь важные беседы».

Снейп только хмыкнул и написал:

«Важные? Вы переоцениваете себя, Поттер. К тому же я напомню, что говорил вам в Хогвартсе: между нами ничего нет и быть не может».

Гарри несколько раз перечитал последнюю записку Снейпа и не мог поверить тому, что видел! У них был роман? Гарри был влюблен в Снейпа? Что их связывало?

«Мы еще вернемся к этому разговору, сэр. У вас будет чудесная возможность повторить мне все, что вы сказали в прошлый раз. В силу обливиэйта я помню не все детали, как вы понимаете, а знаю лишь в общих чертах.

К тому же следующим выступает МакКален, а ваши с ним разработки лежат в общих плоскостях. Полагаю, вы не упустите возможности опустить его с небес на землю.

Ставлю 10 галеонов, что его выступление будет строиться вокруг введения упрощенной версии аконитового противоядия в ликантропное зелье.

Кстати, вы выбрали эту тему, чтобы насолить МакКалену, не правда ли?»

Снейп хмуро смотрел на пергамент и не знал, что сказать. С одной стороны, его бесил Поттер со своей уверенностью в том, что они продолжат начатый разговор. С другой, он был изумлен тонкой иронией Поттера и его внимательностью. Снейп действительно взялся за новую формулу ликантропного зелья больше в пику МакКалену, нежели из желания помочь оборотням. Но замечание о противоядии было слишком уж очевидным. Поэтому Снейп решил оставить прошлую тему, надеясь, что Поттер забудет о ней, и написал:

«Банальная ставка против такого идиота, как МакКален. Я готов заплатить вам 10 галеонов, если вы угадаете, какие усовершенствования внес в состав я.»

Снейп хмыкнул. Это был вопрос, ответ на который пытались у него выведать все ученые умы сферы зельеварения. Ликантропное зелье было сложным в изготовлении, потому что сначала создавался сильнейший яд на основе аконита, который вредил оборотням, затем он смешивался с основой состава для концентрации разума, а на финальном этапе добавлялось противоядие, которое снижало токсичность состава. Основная загвоздка заключалась в том, что аконит — одно из немногих растений, способных как-то повлиять на оборотня, но в то же время длительное применение препарата вредило здоровью. Это не считая сложностей с кропотливым приготовлением трехэтапного зелья с разными основами.