Гермиона внимательно на него посмотрела и выдала:

— Я горжусь тобой, Гарри! Это показывает, то ты взрослеешь и действительно готов принимать нелегкие решения. В отличие от Рональда… — она вздохнула. — Но делу время, так что давай приступим к заданию по трансфигурации.

Гарри кивнул и взялся за учебники.

***

Время вновь завихрилось и помчалось вскачь, а в перерывах между учебой, поиском и уничтожением крестражей, а также вечными нападениями Пожирателей, мыслям о Снейпе не осталось места. Гарри не просто жил войной, он буквально дышал ею! А после уничтожения последнего артефакта с заключенной в нем частичкой души Волдеморта Дамблдор и вовсе поставил точку, сообщив, что Гарри придется умереть.

Ему было страшно. Ему хотелось жить. Ему хотелось добраться до конца, чтобы гордо заявить Снейпу, что он сам обо всем догадался. Хотелось побывать на свадьбе Рона и Гермионы. Хотелось спокойно полетать на метле. Хотелось много чего успеть!

Но Волдеморт со своими последователями не разменивались на мелочи: они вырезали семьи магглов, пытали и убивали полукровок, захватывали все больше и больше власти в Министерстве. Поэтому Гарри не собирался оттягивать свою участь. Лучше он, чем кто бы то ни было другой.

Движимый странным чувством долга, он написал прощальную записку для Снейпа и велел Добби передать это письмо профессору после убийства Волдеморта, а сам отправился навстречу своей судьбе.

Темный Лорд сыграл им на руку, потребовав, чтобы Поттер явился к нему лично и сдался. Так что Гарри пришел, как овца на заклание, и покорно принял очередную Аваду на свою многострадальную голову.

Вот только случилось нечто странное: Гарри остался жив, хоть и угодил в Мунго, а вот Волдеморт убил себя самого непростительным заклятием, а заодно и остатки крестража.

Это была победа!

***

Гарри рассчитывал на свободу и возможность жить своей жизнью, но не тут-то было! Профессор Макгонагалл оказалась неумолима и велела сразу из Мунго возвращаться в Хогвартс, дабы наверстать пропущенные занятия и подготовиться к сдаче ЖАБА.

И все бы ничего, да только Добби сообщил, что выполнил поручение Гарри и передал его записку Снейпу. После смерти ему было бы все равно, а вот будучи живым он был готов провалиться сквозь землю, потому что написал в ней следующее:

«Не знаю, как мне лучше обращаться к вам — профессор Снейп или Принц-полукровка, поэтому скажу — здравствуйте, сэр!

После вашего письма, полного гнева, мне не составило труда догадаться, кто вы. Признаться, я даже читал все эти строки, искрящиеся яростью, с вашими интонациями. И только потом сообразил почему. (Вы скажите, что я полный тупица. Возможно, так оно и есть, кто знает?)

Если вас тревожит конфиденциальность, то не беспокойтесь — я даже Гермионе не рассказал ни о чем.

Скоро я умру, поэтому решил, вроде как, попрощаться.

Во-первых, мне хотелось бы, чтобы вы знали: я не испытываю к вам ненависти. Раньше так и было, но со временем все прошло. Я уважаю вас, сэр, и восхищаюсь тем, что вы делали ради победы. Хоть и не стану отрицать, что порой вы меня страшно бесите! Но это абсолютно взаимно (даже теперь).

Во-вторых, я хотел бы попросить вас кое о чем. Знаю, сколько лет вы потратили на мою защиту и борьбу с Волдемортом. Поэтому если мне удастся и он умрет — пожалуйста, начните, наконец, жить для себя. Вы как-то писали, что мне не хватает эгоизма для чего-то подобного. Но я искренне надеюсь, что вам его хватит. Изобретайте зелья во благо волшебного мира, занимайтесь исследованиями и всем тем, к чему у вас лежит душа. Вы один из самых одаренных и талантливых волшебников, каких я только знаю! И вы заслуживаете всеобщего признания.

Кстати, вы никогда не задумывались о написании учебника по зельеварению? Советы Принца-полукровки помогли даже такому бездарю, как я.

В общем, будьте счастливы. Если не ради себя самого, то хотя бы ради меня и моей матери, с которой вы дружили (простите, но Дамблдор рассказал мне).

С безмерным уважением, Гарри».

Смущение овладело им, и он прикрыл лицо руками. Это слишком… нагло с его стороны. Не стоило указывать Снейпу, что делать. Гарри всего семнадцать, а Снейп старше него на целых двадцать лет! Да и чувства они воспринимают совсем по-разному.

Гарри был влюблен в Чжоу, потом в Джинни. Его привязанности были робкими, неловкими и недолговечными. А Снейп многие годы вообще никого не любил. Если верить его письмам, конечно. Впрочем, Гарри сомневался, что тот бы стал лгать.

А еще казалось странным направление его мыслей: ему бы радоваться, что Волдеморт мертв, пытаться планировать собственную жизнь, а не размышлять об их переписке со Снейпом…

***

После выписки Гарри впервые встретил его в Большом зале. Он сидел за гриффиндорским столом, слушая Гермиону, которая планировала график подготовки к экзаменам, когда двери позади преподавательского стола распахнулись и в помещение вошел Снейп.

Высокий, худой, бледный, весь мрачный и закутанный в черное. Он занял свое место, перебросился парой фраз с коллегами, после чего пригубил тыквенный сок. В этот момент их взгляды встретились.

Гарри смутился и прикусил губу, Снейп отследил это действие и вскинул бровь, будто спрашивая:

— Серьезно, Поттер?

А затем он приступил к завтраку, будто ничего необычного не произошло. Будто это не он писал Гарри любовные письма. Будто Гарри не вычислил его.

Может, все дело в разнице в возрасте и взрослые не воспринимают отношения с таким трепетом, как в юности? Или же дело в личности самого Снейпа? Или в том отпечатке, который наложила на его характер нелегкая жизнь шпиона?

Гарри вздохнул и опустил взгляд в тарелку.

— Не вздыхай так! — вскликнула Гермиона. — Речь идет о ЖАБА! Поэтому экзамены будут очень сложными.

Она восприняла его реакцию на свой счет, и Гарри не стал ее переубеждать.

***

Подготовка и сами экзамены были весьма суровыми. Гарри почти не спал, зубрил, как безумный, и это помогало не думать о Снейпе и их переписке.

Ровно до тех пор, пока не пришло время сдачи. Отправляясь спать накануне первого экзамена, Гарри думал лишь о том, что скоро все закончится и он сможет банально выспаться.

Вот только забравшись в кровать, он услышал характерный хлопок аппарации домовика. Гарри сначала застонал, желая поскорее уснуть, но потом сообразил, кто мог послать ему что-то подобным образом.

Он взял палочку и подсветил пространство вокруг.

— Гарри Поттер, сэр! — радостно пропищал Добби. — Профессор Снейп просил передать вам это, — он протянул небольшой сверток, радуясь, что смог в очередной раз помочь Гарри.

— Большое спасибо, Добби, — он протянул руки и забрал подарок, после чего решился уточнить: — Скажи, а в прошлый раз, когда ты передавал профессору мое письмо… ты… ну… видел его реакцию?

— Профессор Снейп был удивлен, Гарри Поттер, сэр.

— А теперь? Когда он передавал мне все это?

— Добби не знает. Добби просто забрал и принес Гарри Поттеру сверток, — он схватил себя за уши и начал нервно тянуть их в разные стороны.

— Все хорошо, Добби! Ты все сделал правильно!

Добби выпучил глаза и начал рассыпаться в благодарностях, но Гарри вежливо попросил его уйти, так как времени до экзамена (а соответственно, и на сон) оставалось все меньше. Тот раскланялся, пожелал удачи и исчез с громким хлопком.

Оставшись в одиночестве, Гарри торопливо раскрыл упаковку и увидел парочку флаконов с зельями — одно светло-зеленое, а второе малиновое. Затем он заметил пергамент и поспешил прочесть его:

«Поттер, желаю удачи на экзаменах. Надеюсь, мисс Грейнджер впихнула в вашу пустую голову достаточно знаний.

Эльф передаст вам два зелья. Дозировка и инструкции указаны на склянках. Надеюсь, вам хватит ума следовать правилам хотя бы в вопросах приема снадобий.

Там нет ничего запрещенного (или ядовитого, если вас это беспокоит). Одно поможет, наконец, выспаться и отдохнуть, а второе улучшает концентрацию.