В течение нескольких минут эта техника могла подскочить к оборонительному рубежу и поддержать огнем бойцов. Все подходы были заранее обустроены, кое-где бульдозерами выровняли дорогу, убрали сараи и гаражи. В других местах, наоборот, насыпали земляные валы с бетонными блоками, чтобы только башня наружу торчала. Подскочил, ударил и смылся, лишь такая тактика поможет избежать ненужных потерь. Геройствовать излишне, спасая подбитую технику, бойцам также возбранялось.

  На Базе в Долже стояли подготовленными резервная БМП-2 и БТР-80. Веяние нового времени – техника была, но не хватало экипажей. Наособицу в двух крайних капонирах находился мощный бульдозер, усиленный бронелистами, и эвакуатор на базе МТЛБ с мощной лебедкой. На последний предлагали установить ПТУРСы, но характер местности позволял использовать пикапы. Они были маневреннее и быстрее на поле боя.

18 июля. Затишье

   Бойкич подошел к бывшей силосной яме. Здесь, в укрепленном бетонными плитами схроне находился склад боеприпасов. От него в сторону оборонительного рубежа шли два крытых бетонными же плитами хода и одна открытая запасная траншея. В нем уже вовсю кипела работа. Бойцы вскрывали зеленые армейские ящики и доставали цинки с патронами, а затем исчезали в подземных переходах. Несколько человек, сидя под навесом, крутили ручки зарядных машинок, набивали ленты для различных типов пулеметов.

  Тут же Михаил нашел Сашу Пономарева. Тот помогал набивать ленту толстыми тушками патронов для КПВТ, больше похожих на маленькие снаряды, изредка матерясь на нерасторопную молодежь. В стороне отдельно лежала набитая лента с бронебойно-зажигательными патронами. Пацаны из второго резерва специально приехали сюда помогать, чтобы не отвлекать взрослых ополченцев от более важных дел. И сейчас эти по меркам старого мира старшеклассники помогали разносить боеприпасы, набивать ленты и магазины, раздавали бойцам заряженные аккумуляторы к мобильникам и рациям. Ночью они уедут обратно, чтобы уже помогать в патрулировании кадровым мобильным группам, а также в погрузке специальному отряду боевого снабжения.

– Как, Санек, дела? – спросил атаман бывшего морпеха.

– Да у нас еще не дела. Так, делишки, – Пономарев вытер со лба пот. Хорошо еще, что иссушающая жара недавно прекратилась, и прошли проливные дожди. Июнь же оказался необычайно жарким. – Мои парни ночью подойдут, вот пока ленты снаряжаем, да лежки готовим. Фу, запарился весь! Пацаны, вода где?

– Может, чайку, дядь Саш? – из блиндажа вынырнула плотно сбитая улыбчивая девчонка лет шестнадцати. – У меня и пироги приготовлены.

– Ну а что, можно и чайку. Атаман, давай пойдем, угостимся. Чай не пил, какая сила, чай попил, совсем ослаб! – Пономарев хохотнул, стукнул Михаила по плечу и двинулся к соседнему входу, прикрытому обычной маскировочной накидкой. Здесь находился жилой блиндаж оружейников.

   Михаил поклонился низкому отверстию и быстро двинулся за Александром. В небольшом помещении царил полумрак, земляные стены были наскоро укреплены толстыми досками, но все равно на пол иногда сыпался сухой грунт. Под потолком висели два туристических фонаря на аккумуляторах, дававших несколько синеватый пучок света. Посередине помещения из ящиков было сделано подобие стола, в углу устроена небольшая кухонька, там стояли две газовых туристических горелки и стопка одноразовой посуды. Наташа, так звали улыбчивую девушку, уже успела налить им ароматного черного чая. На широком подносе лежала горка аппетитно выглядящих пирожков.

– Вкусно! – Пономарев уже схарчил два пирога и потянулся за третьим. Пожевав его немного, он удивлено спросил. – Наташка, а эти-то с чем?

– С зеленым луком и морковкой – ответила, смеясь, девушка. Михаилу же пока доставались только пироги с рыбой и картошкой.

– Вот оно как, никогда таких не едал. А кто их готовил?

– Да я же и пекла, дядь Саш. Я как-то на учения вам привозила коробку подорожников. Бабушка меня научила, скоро ягоды пойдут, я вам калиток наделаю. Заходите к нам в гости.

– Бабушка-то у тебя откуда? – Михаил вспомнил, что Наташа до Катастрофы проживала на Варавино, это такой район в Архангельске, и приехала сюда с группой молодых ребят.

– С Каргополья она, поселок Конево. Все наши предки там жили, мама говорила, что я породой в нее, – девушка вдруг замолчала и погрустнела. Ее вытянутое, типично северное лицо повернулось в сторону кухоньки, чтобы взрослые не увидели накатившие внезапно слезинки. Михаилу показалось, что в профиль девушка стала здорово похожа на некоторых персонажей из картин великого русского художника Васильева.

– Что голову повесила, Наташка? – Пономарев встрепенулся. – Вон какая красавица выросла и пироги вкусные печешь. Скоро тебя замуж выдадим, все хорошо будет.

– Да скажете тоже, – девушка прыснула, – мне же только шестнадцать. Хотя… – она игриво кинула на здоровенного морпеха далеко не детский кокетливый взгляд. – За вас вот пойду.

  Пономарев чуть не поперхнулся очередным пирогом. Теперь смеялись уже и девушка, и атаман. Немного позже Наталья с интересом посмотрела на Михаила и спросила у него:

– Михаил Петрович, а со скольких лет нынче замуж можно будет выходить?

  Теперь пришла очередь атамана покашлять, таким уж неожиданным показался в этой накаленной обстановке вопрос. Хотя жить-то им, молодым, почему бы и не спросить? В блиндаже тем временем народу несколько прибавилось. Два паренька и еще одна молодая девчушка также зашли перекусить, с обеда все-таки работали. Все они с интересом уставились на Атамана.

– Ну и вопросик, – Михаил задумался. – Ну а ты сама как считаешь, Наташа? Нам, взрослым это сложно решать. И знаете почему? Ведь в той жизни можно было достаточно долго оставаться ребенком. Вон, многие мужчины до тридцати лет повзрослеть не успевали. Да и девушки тогда больше о карьере и удовольствиях думали, чем о женитьбе и детях. Нынче же все по-другому. Вы сегодня пулеметные ленты набиваете, а послезавтра, может, и в бой пойдете. Все у нас сейчас предельно серьезно для всех, по-взрослому.

– Я думаю с семнадцати лет можно будет, – Наталья задумчиво посмотрела в глаза Михаилу – Тем более что прецедент у нас уже есть.

– Какой еще прецедент? – удивился Атаман.

– Ольга Шестакова, ей же восемнадцати нет еще.

– Нда, – Михаил потеребил бородку – и в самом деле. Я уже так привык Ольгу за воительницу считать, что про возраст и не вспоминаю. Наверное, ты права, Наташа.

– Я тоже за семнадцать, – вступил в разговор молодой парень. Михаил вспомнил его, он также приехал с Варавино. Их группа поначалу у старика Конопатова обитала, тот любил привечать молодежь. – Я вот на Людке готов жениться. Ей через месяц семнадцать будет.

– И жить на что будете, молодожены? – иронически спросил из угла Пономарев.

– Не переживай, Александр, будет на что им жить. Правильно ребята говорят, это теперь их судьба, и они сами должны о ней заботиться. Они и так уже работают всерьез, даже в такой обстановке. И с домами поможем, чтобы детишек было где растить, и профессии можно будет новой обучиться, не отрываясь от основной работы. Закончим с этой проклятой войной, сразу же подниму этот вопрос на совете.

  Молодежь после такого откровенного ответа атамана оживленно зашепталась, а взрослые вышли на воздух.

– Ну и дела, – Пономарев набил трубку табаком и начал ее прикуривать, никак у Ханта дурную привычку перенял. – Иногда чувствую себя древним динозавром, а мне ведь еще и сорока нет. Так быстро все в жизни поменялось. И в самом же деле, нынче как старину, молодыми будут семьи затевать и детей рожать. Может, это и правильно?

– Наверное, да, – Михаил посмотрел на часы. – Через час сбор в Рубке, встретимся там.

  На вершине холма он столкнулся с Подольским, тот руководил тремя связистами из его взвода. Из пластиковой трубы, которая выходила с Бункера, они тянули какой-то кабель.