– Ты об этом… Наверное, да, что-то у нее есть. Сегодня утром мы оба почувствовали, что враг уже вышел.

– Ого! Честно говоря, она временами просто вообще какая-то… – Петр замолчал, ему явно не хватало слов. – В общем, у нас в семье оказалось два оборотня, или как там вас теперь называть. Семейка Адамс просто какая-то.

– Ну, ты то с мамой вполне нормальные.

– Ну да, хотя в кое в чем я в тебя. Командовать люблю, меня даже командиром звена назначили.

– Вот как? – Михаил был рад успеху сына. – Поздравляю!

– Спасибо. Только не думал, что командирство это на самом деле редкостная морока. И как ты только со всеми управляешься? Еще и война, – сын помолчал и спросил. – Бать, а мы победим? Только скажи правду.

   И в этот момент Атамана внезапно накрыло. Он явственно услышал звуки выстрелов, увидел высокие султаны орудийных разрывов, чей-то невыносимой от ужасной боли крик, раздающийся прямо над головой. Его взору необычайно отчетливо предстали лежащие на распаханном взрывами поле тела в позах, явно указывающие на то, что люди уже мертвы. Ему стало бесконечно жутко от увиденного. По коже пробежал знакомый холодок, а душу разом, как будто от мороза продрало. Но в следующий момент Михаил осознал, что яростные крики, звучащие отовсюду – это возгласы победы. И многие голоса кричавших оттуда людей ему хорошо знакомы. Холодок на спине сразу превратился в радостный жар, и он очнулся.

– Папа, папа! Ты что? – Михаил увидел напротив себя растерянные глаза сына.

– Извини, напугал тебя.

– С тобой все в порядке? – немного помолчав, Петр тихо спросил – Ты увидел?

  В его, по существу, еще совсем детских глазах плескались одновременно и страх, и надежда, лицо стало вдруг каким-то пронзительно юным и беззащитным.

– Да, Петька! – Атаман уже распрямился, непонятное чувство, гнетущее его еще с ночи, исчезло напрочь. На душе сразу стало легко и свободно. – Мы победим, сынок. Мы победим!

  Он не мог сидеть и радостно вскочил со стула, схватил сына и обнял его. Поднять и подкинуть своего ребенка отец уже не мог, сынок вымахал почти с папу ростом, да и мышцы юноши резко пошли в вес, сделав его намного тяжелей. Мужают наши дети, становятся совсем взрослыми.

– Ты то, как сам? Куда сейчас?

– Пока на базу, будем расписание составлять, потом отдыхать. Кораблев строго-настрого приказал выспаться заранее. Ну а мы ж уже большие, понимаем, что это не блажь. Потом отдыхать просто некогда будет.

– Правильно делаете, что понимаете. Ну, давай, еще увидимся. Я до завтрова пока здесь, в поселке.

  Минут через десять вернулась Нина, грустная и поникшая. Михаил тихонько подошел к ней и приобнял.

– Спатеньки, дорогая?

   Та молча кивнула в ответ.

– Тебе составить компанию? – уже более озорно спросил он ее. Нина несколько удивленно оглянулась на мужа. Понятно, что после нежданного омоложения некоторые отношения у них вернулись на уровень тридцатилетних. Тела моментально среагировали на возвращение молодецкой потенции, потребовав собственную порцию удовольствий. Но именно сейчас? Нежданно она заметила – что-то произошло в ее отсутствие, и женским чутьем ощутила и приняла приятные перемены. Ведь в глазах мужа она увидела надежду и любовь.

   Через полчаса Михаил устало лежал на широкой супружеской кровати, специально в городе именно такую искал! На груди покоилась голова Нины, она уже спала и только мерно дышала. Ей сегодня идти в ночное дежурство. Он вкратце пересказал жене о своем видении Победы, попросив никому не рассказывать об этом. Но и эти немногие слова смогли здорово успокоить и ободрить Нину. Она за этот год уже привыкла к странному дару своего супруга, который не раз помогал спасти их компанию, а теперь должен был помочь спасти и все их свободные сообщества. Поэтому женщина не стала жаловаться на жизнь, приняв спокойно выпавшие на их долю испытания.

18 июля. Мобилизация

   Михаил добрался до Полигона только после обеда. С утра пришлось решать срочные вопросы, связанные с эвакуацией женщин и пожилых людей. Многие из стариков категорически отказывались уезжать, посылая людей шерифа в разные нехорошие места. Бывшему оперу пришлось невольно уступать. Выходя из дома старика Конопатова, Вязунец сплюнул и наткнулся взглядом на смеющегося атамана.

– Что Илья, Павел Матвеевич тоже послал?

– Уж послал, так послал, – шутливо ответил голосом героя из известного мультфильма шериф. Потом горько вздохнул. – Тебе легко, скомандовал, и побежали, как стадо слоников, – Илья указал на бегущих вдалеке десяток ополченцев, – а с этими стариками… Ну такие они все упертые.

– Ну а ты чего хотел? Они вон, какую сложную жизнь прожили. Что им наши трудности? Хоть кого-то собрал?

– Как нет? Вот эти городские с Архангельска, уже с утра возле автобусов тусуются.

– Эти? – Михаил припомнил нескольких мутных личностей, приехавших в июне с Пянды. – Да пусть едут. Может, и обратно не вернутся, жаловаться не буду.

– И то верно. Ты-то куда сейчас?

– Я до Войтовича, он пока на ферме. Сегодня все стадо уводят в Слободу, там луга хорошие и в стороне от нас находится. Его хлопцы и охранять будут, они ведь тоже состоят в ополчении. Скотина у нас теперь стратегический запас, поэтому и охрана будет серьезной.

– Понятно. Я, если что, как последних бабулек на транспорт посажу, у себя буду. Надо еще уточнить график патрулирования.

– Я сегодня уеду на Полигон.

– Вот как? Ну, тогда удачи! – шериф крепко пожал атаману руку.

   Войтовича Михаил не застал. Председатель сельскохозяйственной артели, именно так он называл свою команду, уже уехал на поля. Действующую там технику также эвакуировали. В случае провала оборонительного сражения, и скот, и люди отправлялись дальше в белорусские анклавы. На правлении они заранее продумали, как и положительный исход, так и различные провальные последствия грядущей эпохальной битвы. Лучше быть готовым ко всему, а не бегать затем с ошпаренной задницей.

   Бойкич посмотрел на работяг, заколачивающих окна фермы и рабочего домика толстыми досками, и решил тут не задерживаться. В вездеходе его поджидал Володя Пряслин, бывший милиционер из Шкловского анклава. Его прислал лично Тозик. Владимир был сейчас у атамана кем-то вроде телохранителя. Армейскую службу парень проходил в десантных войсках Беларуси, потом служил в патрульно-постовой.  Ну а затем он оказался в белорусском ОМОНе, поэтому обладал разнообразными навыками. Светловолосый, высокий и весьма подвижный Пряслин оказался на поверку веселым парнем и сразу же понравился Михаилу. Да и ездить сейчас одному стало небезопасно, поэтому «подарок» хозяина Шклова оказался ко двору.

– Куда, командир? – вихрастый парень улыбнулся от уха до уха. Это у него отлично получалось: сначала обезоруживать любого своей голливудской улыбкой, а дальше…  Михаил видел как-то его спарринг с Лехой Акишиным, это было нечто круче пресловутого «Шаолиня». На что Алексей имел на вооружении навыки различных видов восточных единоборств, кое-чему научился и здесь у Ханта и Пономарева. Но белорус обладал некоей врожденной чуйкой и часто мог предвидеть дальнейшие действия противника. Плюс к этому у него были длинные и сильные ноги, попасть под их удар означало получить сильнейшую встряску. И махал Пряслин ими как мельницей крутил, такое вот впечатление оставалось, глядя на его движения.

  Поэтому в итоге у обоих претендентов выходила ничья, а сие обстоятельство здорово злило Акишина, ведь он считал себя непревзойденным бойцом. Успокоило питерского только то обстоятельство, что и Ханту не удалось повалить Пряслина на татами. Такой вот оказался изворотливый боец. Там, где остальные брали силой и навыками, он использовал ловкость и скорость. Плюс к прочим свои достоинствам, Володя владел большинством из видов стрелкового оружия, мог отлично стрелять как из пистолета, так и тяжелого пулемета, или АГС. И как его ихний спецназ из КГБ к себе не подобрал?