Михаил решительно встал и направился к рабочему телефону. Ответила Печорина.

– Наталья, собирай весь комсостав к десяти часам. Переходим в зеленый режим.

– Что, уже? – Наталья заметно охнула, голос был удивленным. – Откуда у вас такая информация?

– Наташенька, не спрашивай, объявляй!

– Поняла, – уже деловито ответила дежурная. Ее опыт работы в прокуратуре заставлял не задавать лишних вопросов.

   Михаил же положил трубку древнего советского аппарата, взятого себе в дом по причине надежности, и сразу стал набирать номер лечебницы, требовалось еще переговорить с женой. Рубикон перейден.

   В правление атаман заявился в половину десятого утра. Народ все подходил и подходил к крыльцу, кучкуясь в небольшие группы. Новости нынче быстро разносятся по поселку.  Благо, сызнова появилась мобильная сеть. Михаил прямо на ходу поздоровался со всеми и вошел внутрь. Никто не стал дёргать атамана, больно уж сумрачным он выглядел. На прошедшей неделе в правлении провели, наконец-то, ремонт и небольшую перепланировку. Спасибо Тозику, прислал три бригады строителей. Все перегородки в помещении были убраны, и теперь человек сразу попадал в одну большую комнату.

 Возле самой длинной стены находился огромный стол дежурного. На нем стояли телефонные станции, гарнитуры раций, аппарат для селекторных совещаний и большой компьютерный монитор. На стене за местом дежурного висел огромный ЖК экран. В углу притулилась небольшая серверная стойка, у окон находились три обычных конторских столика, а напротив них стояли несколько, современного дизайна, диванчиков.

  Кабинет атамана превратился в некий угловой загородок, с раздвижными пластиковыми дверцами. После ремонта в правлении стало светло и просторно, вместо печки стояли чугунные батареи, окна были закрыты белыми бумажными жалюзи. Девушки шустро заставили подоконники цветочными горшками. Возле стоящей в самом темном углу кофемашины и СВЧ печки появилась современная стойка с посудой и чайными принадлежностями. Вещи и мебель в правление подбирались практичные и удобные. Переезжать в огромную по нынешним меркам контору БелВитунифарма решили делом нецелесообразным. Отопление нынче выходило больно уж дорогим.

  Михаил быстро зашел в комнату правления и огляделся. За большим столом на своем обычном кресле сидела Печорина, уступив место дежурного Подольскому. В дальнем углу на неизменной табуретке находился Хант, о чем-то тихонько переговариваясь с Вязунцом. На центральном диванчике сидели в ожидании полковник Стеценко, каптри Воронов и Сергей Прокопьев. Они о чем-то оживленно разговаривали, полковник по своей привычке яростно жестикулировал.

  Северянин Воронов с нордическим спокойствием наблюдал за крутящимися у его глаз руками белоруса. Рядом с ними на левом диванчике, примостился молчаливый Алексей Акишин, худощавый крепкий парень лет тридцати. Он две недели назад приехал в Каплю с новгородским подкреплением. Леша оказался на редкость полезным человеком в военном деле. Срочную он отслужил в спецназе, потом остался в армии на несколько лет по контракту инструктором по выживанию.

  Уже на гражданке, помаявшись по коммерческим фирмам, нашел себя в экстремальном туризме, где занимался сопровождением небольших групп туристов в поездках по экзотичным местам, вроде Тибета или Килиманджаро. Во время катастрофы Акишин по делам бизнеса находился в Новгороде, там он быстро собрал вокруг себя оставшихся жителей и легко нашел общий язык с новоявленным Владыкой. Умение находить подход к любому человеку, вообще, являлось его психологическим коньком.

  Такие качества характера частенько оказывались востребованы в многочисленных путешествиях по нецивилизованным уголкам планеты. В ополчении Капли Акишин возглавил диверсионно-разведывательную группу и очень здорово помог ополченцам советами, как обустроить засады и всевозможные гадкие препятствия для противника. Его свежий, незашоренный взгляд обнаружил также несколько явных прорех в обороне. Поэтому негласно его считали заместителем Стеценко по диверсионной работе.

   Вслед за атаманом в правлении влетел Коля Ипатьев и с наглой ухмылкой на лице спросил:

– Миха, а что за собрание с утра пораньше?

   Атаман молча оглядел встрепенувшихся военных и глухо ответил:

– Они уже вышли.

  Никому не надо было пояснять, о ком шла речь.

– Откуда такие сведения? – сзади раздался голос только что вошедшего Складникова. – Я что-то пропустил?

– Оттуда, полковник, оттуда, – тихо ответил Михаил, усаживаясь на большое офисное кресло. – Просто знаю, вам этого достаточно. Да и Петька неделю назад подтвердил, что они собираются именно сюда, дороги расчищают и ведут разведку направлений. Второй день уже чую, а только сегодня понял что.

– Ну тогда, – встал с места Стеценко, – объявляй, атаман, тревогу. Пора выдвигать войска на позиции и поднимать все волны ополчения.

– Переходим на оранжевый уровень готовности? – спросил белорусского полковника и по совместительству командующего всеми вооруженными силами свободных поселений Михаил. – Думаете пора?

– Ну а чего тянуть? – Стеценко оглянулся. – Я твоему чутью доверяю. Проведем сейчас рабочее совещание и сразу объявим.

– Хорошо. – Михаил с тревогой посмотрел на присутствующих. – Кого сейчас не хватает из начальствующего состава?

– Пономарев и Кораблев в Витебске, заканчивают с предмостными укреплениями. Потапов с командиром Куреня на тактике сегодня, там же половина десятских, – Печорина, как всегда, была в курсе всего происходящего в анклаве.

– Пусть спокойно занимаются до обеда. Согласен, полковник?

   Стеценко кивнул в ответ. Михаил немного помолчал, глянул в окно, потом продолжил.

– Ну что, товарищи. Мы этого ждали, к этому готовились, так что по коням. Проводим рабочее совещание и поднимаем тревожные группы и первую волну ополчения. Вечером основные силы должны быть или на Полигоне, или на точках базирования. Наташа, вызови сюда самого Образцова, а также всех начальников складов и служб, и соответственно всех членов совета. После военного Совета будет заседание правления общины. Коля, поднимай своих, пусть готовят автобусы к выезду. Больше понапрасну людей я терять не намерен.

   Через два часа основательного разговора собравшиеся в правлении руководители расходились по делам. Михаил же удалился в свой закуток и включил компьютер, надо было забить новые приказы в сеть.  Акишин, засовывая тактический планшет в чехол, спросил Печорину:

– А чего вы все так всполошились? Разведка еще ничего не сообщила. У вас всегда так – атаману что-то пригрезилось и все забегали?

  Из угла послышалось сопенье Ханта:

– Ты прав, парень, атаману приснилось и все забегали. И он своими снами, между прочим, уже кучу народа здесь спас. Так что извиняй, но нынче сны атамана самый ценный разведматериал.

– Точно? – Алексей недоуменно оглянулся. Ханта он очень уважал. Они вместе ползали по окрестным лесам, и молодой человек многому научился у старшего товарища, хотя и сам умел ой как сколько всего. Такой спец, как Акишин мог оценить по достоинству уровень подготовки бывалого ГРУшника, все-таки старая советская школа, и поэтому отнесся к словам Ханта вполне серьезно. – Он что, типа провидца или экстрасенса?

– Леша, как бы тебе сказать, – Подольский оторвался на минуту от экрана, – наш Петрович не совсем человек, поэтому его чутью я очень даже доверяю.

– И кто? – парень явно растерялся. С одной стороны, перед ним были серьезные взрослые люди, а с другой, приехавшему с Новгорода парню уже успели довести до сведения, какими оба этих типа были оторванными шутниками.

– Оборотень, – из угла донеслись спокойные слова Ханта.

– Ну, блин, разыгрываете меня.

– Если бы, – хмыкнул Подольский, но Акишин недоверчиво улыбался.