Приближался день коронации Даррелла, а спустя несколько дней после этого произойдёт событие, которое навсегда изменит ход истории королевства.

День коронации выдался солнечным и ясным, к знаменательному событию долго готовились в Хрустальном королевстве. Замок вычистили до блеска, огромный тронный зал с колоннами в виде атлантов декорировали украшениями и цветами. Повара, покрикивая на суетившихся рядом поварят, не отходили от плиты. Официанты сбились с ног, подготавливая к торжественной трапезе обеденный зал. Прибывших из разных концов королевства многочисленных гостей едва удалось разместить по комнатам. По площади с утра маршировали солдаты и конные войска, в который раз репетируя парад. Всюду царило радостное оживление и суета.

День коронации совпадал с днём рождения Даррелла. Последние два года после гибели Лероя королевством не без помощи советника Адалсона управляла Галиенн. Она так вошла во вкус, что ей было неохота выпускать из рук бразды правления, но, по закону, наследник должен вступить на престол по достижению восемнадцати лет.

Простые люди с радостью ждали, когда сменится правитель Срединного королевства. Они надеялись, что принц Даррелл снизит налоги и вернет привилегии, которых лишила их королева. Однако сама Галиенн была уверена в своём влиянии на сына, полагая, что тот будет советоваться с ней перед принятием каких-либо решений. Она думала, что будет править королевством, управляя, в свою очередь, принцем.

Эдан сидел в своей комнате, размышляя о том, что сказал ему накануне Раймонд. Учитель задержал его после занятий и посоветовал в день коронации держаться подальше от королевы, а уж если это будет невозможно, то хотя бы не спорить и не дерзить ей.

– Почему? Я понимаю, что завтра великий день и будет присутствовать множество гостей, но я не стану сносить оскорбления от кого бы то ни было, – заявил Эдан. – Раймонд, вы боитесь за авторитет королевы, мол, как же простолюдин смеет пререкаться с ней? Согласен, это пошатнет её авторитет в глазах гостей, но, я думаю она это как-нибудь переживёт.

– Даже покровительство принца не защитит тебя от её гнева завтра.

Эдан с подозрением посмотрел на наставника. Тот не отличался сентиментальностью и вряд ли его заботила судьба ученика, пусть даже и такого талантливого, как Эдан.

– Скажите мне правду, Раймонд. Вы знаете, что будет завтра?

– Я почти ничего не знаю. Мой магический шар затуманен, я разглядел лишь предполагаемые даты, когда могут произойти события, повлияющие на судьбу королевства. Их последствия ужасны. Война с неизвестным мне противником, ещё сильнее и опаснее, чем прежние, смерть, разрушения… Постарайся завтра ни во что не вмешиваться.

– Но вы ясно дали понять, что я как-то к этому причастен!

– Просто сделай без лишних вопросов так, как я говорю! Я и так сказал тебе больше, чем следовало бы, – резко ответил Раймонд и ушёл.

У Эдана не было причин не доверять наставнику, они уважали друг друга. Раймонд был строг и справедлив. Он всегда отвечал на любые вопросы, одобряя его рвение к учебе, и уделял ему дополнительное время после занятий. Теперь он вёл себя странно, и Эдан ощутил беспокойство, но не за себя. Тягостное ощущение преследовало его всё утро, до восхождения полуденной звезды, пока не настало время коронации.

Торжественная церемония не заняла много времени. Для Даррелла всё прошло, как во сне. Столько новых чувств и эмоций он ещё никогда не переживал. Он был в центре внимания, на него смотрели тысячи восторженных глаз, когда он, коленопреклоненный, повторял слова клятвы о верности народу и королевству, о справедливости и милосердии, о том, что будет защищать Срединные земли ценой своей жизни. Он повторял клятву, стоя в кругу посреди тронного зала, перед алтарным камнем, за которым находился жрец храма Посвящения.

Жрец, одетый в длинные просторные белые одежды, произнёс несколько слов на древнем языке Посвящённых, вышел из-за алтаря и направился к Дарреллу, опустил руку и дотронулся до его лба. В тот же миг всех присутствующих на долю секунды ослепило яркое сияние. Жрец убрал руку, и в зале раздались радостные возгласы:

– Небеса одобрили нового короля!

На голове Даррелла появилась серебряная корона, украшенная драгоценными камнями. От короны исходил мягкий голубоватый свет, будто высшие силы, давшие её принцу, всё ещё присутствовали здесь. Грянули фанфары, и зазвучала торжественная музыка.

– Да здравствует король!

Даррелл поднялся с колен и прошел к трону. Королева утирала кружевным платочком слёзы счастья и умиления, не желая признаваться самой себе, что ей не очень-то хотелось, чтобы её сын стал королем так рано.

Итак, Даррелл вступил в свои права и мог теперь сам властвовать, отдавать приказы, казнить и миловать.

– Я хочу провести церемонию посвящения своих компаньонов в лорды Хрустального королевства.

Кивнув, жрец подал ему тяжёлый скипетр, инкрустированный большим изумрудом.

– Сынок, ты уверен в том, что собрался делать? – спросила королева, сидевшая рядом с ним по правую руку. Даррелл бросил на неё вопросительный взгляд светло-серых глаз. – Может, передумаешь и сделаешь первым лордом того, кто этого действительно достоин? Незачем давать шанс простолюдину стать одним из “элиты”. Каждый должен знать свое место, положенное ему от рождения.

– Я всё решил, – не терпящим возражения тоном ответил Даррелл. Кроме него, королевы и Эдана никто не знал, что он замыслил и поэтому, когда первым к трону вышел Эдан, подданные удивились. Ещё больше удивился и разозлился Марвин, считавший, что титул первого лорда королевства принадлежит по праву ему.

Эдан ощущал себя неуютно под злобными взглядами королевы и Марвина, но не показывал этого. После обряда и произнесения клятвы верности, Эдан преклонил колено перед Дарреллом, и по толпе пронесся ропот возмущения.

– Что он себе позволяет? – ахнула королева и даже привстала с места. – Он должен опуститься на оба колена перед королём!

Даррелл тоже слегка смутился и произнёс:

– Объявляю тебя первым лордом Хрустального королевства, – и прикоснулся скипетром к правому плечу Эдана.

– Благодарю за эту честь, ваше величество, – ответил Эдан и вернулся на своё место.

Озадаченные происходящим люди не спешили выразить восторг. Жрец сделал знак побелевшему от злости Марвину, чтобы теперь тот подошел к трону.

Не скрывая волнения и нервно теребя ворот рубашки, Раймонд прошептал Эдану:

– Зачем, Эдан? Ты перегнул палку. Показать свою непокорность “избранным” – это верх глупости.

– Я так не считаю. Я всей душой предан Дарреллу, но не им! – ответил тот, бросив взгляд на толпу, восторженно приветствующую нового лорда водной стихии, Марвина.

Теперь новоявленные лорды займут место в парламенте и станут помогать королю в принятии государственных решений, а ещё впоследствии поделят между собой управление и контроль над армией, сельским хозяйством, культурой, наукой и торговлей.

Сумерки опустились на Хрустальное королевство. Намечался грандиозный ужин и бал. Помня о предостережении Раймонда, Эдан весь день старался не попадаться на глаза королевы или кого-то из её фаворитов. Впрочем, он избегал не только их. Он ещё не подходил к Дарреллу, чтобы поздравить его. Несмотря на то, что тот пожаловал Эдану титул первого лорда, дистанция между ними увеличится, ведь теперь Даррелл король. Закончились их весёлые детские игры и подростковые шалости, даже обучение короля будет теперь отдельным от обучения лордов, ведь ему положено знать гораздо больше секретов магии и управления стихиями, чем им.

Поднявшись на просторный широкий балкон, Эдан прошёл в самый дальний угол, испугав парочку, обнимавшуюся в лучах заходящего солнца. Влюблённые одарили его возмущёнными взглядами, взялись за руки и поспешили в зал, где закружились в танце под музыку, которую всю ночь будет играть королевский оркестр.