Время от времени Дхана Нанд возвращался в Паталипутру, но каждый раз убеждался, что Панду, Бхутапала, Раштрапала и Кайварта отлично справляются без него. Налаженная государственная система исправно работала. Никто не осмеливался слать императору фальшивые отчёты или нарушать его письменные приказы, которые он, советуясь с аматьей, отправлял в столицу.

Кипенно-белого жеребца, накрытого попоной с посланием для Амбхираджа, Дхана Нанд выпустил в Таксилу на пятый год победоносных войн. «Сражайтесь или сдавайтесь!» — крупными буквами начертал он на чистой льняной ткани, покрывавшей спину коня, и Амбхирадж, получивший послание, сам побледнел, как шерсть животного, доставившего вызов. Разумеется, попону тут же сняли и доставили в покои Селевка.

— Что ж, я выбираю войну, — не задумываясь, ответил Селевк. — Армия готова. Воины воодушевлены, сильны и отлично вооружены. Я не стану сдаваться. Кроме того, — наместник криво усмехнулся, — у меня есть сюрприз для нашего бравого завоевателя.

— Какой? — насторожился Амбхирадж.

— Большой секрет, — развеселился Селевк. — Пусть сначала самрадж Магадхи его узрит, а потом и ты узнаешь! Я желаю задеть Дхана Нанда за живое раньше, чем начнётся бой. Иногда крохотная деталь, которую враг не ждёт, способна заставить проиграть того, кто настроен на победу. «Подарок», уготованный мною, не так и мал. Верь, Амбхирадж, мы победим.

Махарадж Таксилы был не слишком уверен в лёгкой победе, ведь о силе императора Магадхи, не проигравшего ещё ни одного сражения и всегда смело бившегося бок о бок с простыми воинами, уже слагали песни, но Амбхирадж решил довериться опыту Селевка и не возражать.

Выход из тоннеля оказался заваленным. Этого ни Чанакья, ни остальные ожидать не могли. Возможно, не выдержали опоры или то были происки лесных якшей или нагов, но рано утром узники не сумели выбраться из убежища. Вместо прорытого прохода, которым они успешно пользовались на протяжении трёх с половиной лет, перед ними возвышалась стена из земли и камней. Чанакья некоторое время смотрел на исчезнувший выход, затем обернулся на баньян, превратившийся за пять лет в высокое дерево с мощной кроной.

— Мы выберемся по ветвям, как и планировали, — решительно сказал он, — и пусть Селевк прикончит нас, но обратно не вернёмся. Довольно прозябать в темнице! Я желаю свободы. Кто со мной?

Махиша, Чандрагупта и остальные охотно с ним согласились. Первым полез на баньян Чандрагупта, и его попытка выбраться быстро увенчалась успехом. С одной из верхних веток ничего не стоило подпрыгнуть и уцепиться за край каменной кладки, подтянуться и очутиться снаружи.

— Эй, что вы тут делаете? — кшатрии, прочёсывавшие лес, не ожидали, что кто-то вдруг выскочит из полуразрушенного колодца.

— Всё в порядке, — весело ответил Чандрагупта, поднимая пустые руки вверх и давая понять, что нападать не собирается. — Мы тоже служим Селевку Никатору, как и вы. Мы — его тайная охрана. Сейчас сюда выберутся и мои друзья. А вы пока скажите, какие новости в столице?

— Вы очень вовремя появились, — успокоившись, промолвил один из воинов, — сейчас всех, кто может держать в руках оружие, срочно собирают во дворце Амбхираджа. Император Дхана Нанд вчера прислал письмо. Он объявил войну.

Чандрагупта неподвижно застыл, а потом ощутил, как в сердце впервые за много лет распускается лотос счастья. «Он всё-таки здесь, — стучало в висках. — Он пришёл. Мы скоро встретимся!»

Комментарий к Часть 15. Годы, проведённые порознь * Одна аяна – полгода

====== Часть 16. Неудача Амбхикумара ======

— Я подозревал, что в ответственный момент не увижу здесь никого, кроме тебя, — Селевк остановился возле Чандрагупты, с кривой усмешкой глядя на взмыленного парня, явившегося поутру во дворец на украденном у кого-то коне с просьбой срочно увидеть наместника Таксилы. — Обрушение тайного тоннеля было сигналом к выходу из колодца, так что вы правильно поняли мой знак! Дерево, выращенное вами, кстати, я давно заметил и впечатлился вашей находчивостью. Значит, твой ачарья сбежал и остальных увёл? Что ж, он поступил, как я и ожидал. Теперь все деньги, которые я задолжал твоему разбойничьему отряду за три с половиной года, останутся при мне. Не страшно. Главное, ты явился. Без тебя мой сюрприз Дхана Нанду не удался бы. Пристрою тебя к войску, которым командует Амбхикумар. Думаю, вы поладите. Отличный юноша, очень рекомендую.

Чандрагупта невольно вздрогнул, вспомнив, с какой целью Амбхикумара пять лет назад рекомендовал Чанакья, и почувствовал, как неприятно сжался желудок. Неужели Селевк задумал нечто подобное? Нет, не может быть…

— Ступай, — голос Селевка смягчился. — Я сейчас пошлю с тобой слугу-сопровождающего. Возьми на оружейном складе всё, что потребуется для битвы: меч, щит, одеяния, шлем, удобную обувь и доспехи по росту. Только не вздумай имя своё говорить. Ещё, надеюсь, не выболтал никому, пока шёл сюда?

— Нет, — пожал плечами Чандрагупта, — пока мне везло, никто не спрашивал. Но что делать, если спросят?

— Придумай любое другое. Ни одна живая душа раньше начала сражения не должна знать, кто ты. Потом, когда Дхана Нанд тебя увидит, можешь сознаться. Лучше всего, когда выйдешь против него. Пусть утратит разом и дар речи, и твёрдость руки, а это непременно с ним случится! — Селевк засмеялся в предвкушении столь любопытного зрелища. — Хочу увидеть выражение его лица, когда он поймёт, что ты не умер в Хава Мехел.

Чандрагупта не ответил ничего. Злорадство Селевка заставило его почему-то снова ощутить свою вину перед Дхана Нандом, хотя чувство это было не острым, как прежде, а далёким и приглушённым.

На складе ему действительно беспрекословно и быстро выдали всё необходимое. В том же оружейном помещении Чандрагупта случайно встретил и царевича Амбхикумара, о существовании которого знал давно, но увидел воочию впервые.

— А ты ещё кто? — дерзким тоном обратился к нему красивый стройный юноша примерно одного с ним возраста и роста, войдя в самый ответственный миг примерки доспехов. Оглядывая облачённого в шлем и тунику смуглого, статного воина, Амбхикумар словно оценивал того, кого ему прислал Селевк. — Почему я вижу тебя впервые, но вдруг узнаю, что сам наместник просит взять тебя на битву вместе с остальными моими воинами? Даже меня сюда прислал, чтобы я познакомился с тобой. Говори, чем ты заслужил его доверие? И да, имя своё назови. Живо!

— Я — Арья, — изобразив покорность, Чандрагупта поклонился Амбхикумару, — сын арийской земли. Мои родители были бедными шудрами и умерли давно. А я всегда мечтал стать воином. В последние пять лет я верой и правдой служил наместнику Селевку, оберегая дальний лес в Карте от набегов дасью. При дворе досточтимый раджкумар меня не видел, потому что я нёс тайную службу там, где мне поручил наместник, наняв меня четыре года тому назад и благословив своим доверием и щедростью.

— Надо же, лесной житель! — расхохотался Амбхикумар. — Впрочем, — тут взгляд его стал заинтересованным, — в своём лесу ты недурно укрепил мышцы, — в глазах царевича мелькнул жадный огонёк, хорошо знакомый Чандрагупте. — Ладно, поглядим, будет ли от тебя толк, — голос его неожиданно потеплел. — Будешь слушать мои приказы и беспрекословно исполнять — поладим. Люблю послушных ратников. Ведь я теперь твой господин, не так ли?

Чандрагупта радостно кивнул, продолжая изображать полную покорность и готовность служить:

— Сделаю всё, что раджкумар прикажет!

На сей раз в улыбке царевича промелькнула некоторая благосклонность, и он, потрепав своего нового воина по плечу, покинул склад.

До даты сражения, назначенной Дхана Нандом, оставалось два дня. Войско Амбхикумара было давно собрано, и Чандрагупта не знал, чем себя занять. Селевк приказал не перенапрягаться перед битвой, ограничившись недолгими утренними тренировками, поэтому времени у мнимого Арьи оставалось навалом. Чандрагупта бродил по дворцу и смотрел, как формируются новые отряды добровольцев. Амбхикумар тоже маялся от вынужденного безделья, поэтому очень скоро они снова неизбежно столкнулись нос к носу.