— А мы и будем жить нормальной жизнью, — уверил его Рэй. Сердце почему-то забилось неровными толчками после рассказа друга. — Разве ты сомневаешься?

— Я очень на это надеюсь. Меня так радует, что первый человек, догадавшийся о наших чувствах друг к другу, не пытается нас судить. Это добрый знак.

— Да ты что! — засмеялся Рэй. — Токико никого никогда не осудила бы! Тем более – нас. Она лучшая на свете! Даже не представляешь… Она в детстве из садовых цветов тайком от мамы и папы создавала для меня живых бабочек. Иногда целые игрушки из ничего делала. Правда, они исчезали быстро. И ещё мои синяки и ссадины залечивала в два счёта!

— Тебе приснилось, — снисходительно рассмеялся Тсубаса. — Или она просто сказки тебе читала.

— Вот и не сказки! — возмутился Рэй. — Ты не веришь? Токи-тян знает основы магии с рождения или из прошлой жизни. Просто она от всех остальных это скрывает. Она говорила, людям о таком рано знать. Может, когда-нибудь… Хотя, думаю, ещё один человек, кроме тебя и меня, уже в курсе.

— Сато-сан?

— Ну да. Токи-тян больше не сможет от него ничего скрывать … А я вот решил поделиться с тобой, потому что теперь тоже не смогу таить от тебя такое. Знаешь, в детстве Токи-тян часто рассказывала мне сказку про двух мальчиков и девочку, затерявшихся в пустыне среди полуразрушенных замков. Потом эти дети якобы выбрались на спинах волшебных птиц в Японию и стали лучшими друзьями на всю жизнь.

— Ты полагаешь, Токико намекала на некое реально существующее место? — напрягся Тсубаса. — На то самое, которое мы оба видели во сне, а потом искали на фото?

— Возможно. Но ты же сам сказал — какая разница, если теперь мы вместе?

— И то верно.

Возникла длинная пауза. Рэй уже начал засыпать, как вдруг услышал голос Тсубасы и ощутил робкое прикосновение к своему плечу.

— Рэй.

— Да?

Юноша развернул полотенце со своей стороны.

— Стань моим по-настоящему.

Весь сон мгновенно слетел с Рэя.

— Ты что, серьёзно?!

— Серьёзнее некуда. Пусть мы окончательно распрощаемся с нашим детством. Сделай меня своим. Раз и навсегда.

— Погоди… Если это действительно то, что ты имеешь в виду…

— Действительно - то.

— Сумасшедший! Это больно, даже если бы ты был девушкой, а так… ещё больнее!

— Ты вроде сказал, что хочешь меня?

— Ещё как! Но…

— Есть другие причины, кроме нежелания причинять мне боль?

— Во-первых, у нас под рукой нет… хм, ничего необходимого. Во-вторых, я знаю о процессе чисто теоретически.

— Ну, теорию-то знаешь. Уже хорошо, — подначил его Тсубаса. — Только откуда?

— Интересовался. Недавно, — окончательно смутился Рэй.

— Вот это мне в тебе нравится! — расхохотался Тсубаса, несмотря на нелепость сложившейся ситуации. — Стоит возникнуть проблеме, и ты раскопаешь уйму информации. Начитаешься, проанализируешь и не успокоишься, пока не изучишь все аспекты подробно.

— А сам-то! — вызывающе отозвался пунцовый Рэй. — Книжный червь! Заученный отличник!

— Насмешничать вздумал?! — не переставая сиять улыбкой, Тсубаса перекатился на него и оказался сверху, начиная щекотать под рёбрами сразу всеми пальцами. — Сейчас как передумаю и стану ведущим в нашей паре, а тебе уступлю лидерскую позицию значительно позднее, после того, как удовлетворю все свои маниакальные фантазии.

Чувствуя, как заводится от простой щекотки, чего за ним прежде не замечалось, Рэй перехватил руки друга, прижал оба запястья к спинке кровати и прошептал ему на ухо нарочито страшным голосом:

— Запомни: опасный маньяк в спальне должен быть только один. Увидишь, как шутить со мной!

— О-о, — довольно застонал Тсубаса, — не дождусь момента! Сгораю от нетерпения! — извернувшись, он чмокнул Рэя в висок, медленно проследил языком полукруглую извилину ушной раковины и в завершение слегка прихватил зубами мочку.

— Неужели я так быстро смог развратить тебя?! — потрясённо воскликнул Рэй, но в глазах его плясали весёлые огоньки.

— Угу, молодёжь нынче пошла совсем распущенная, — имитируя тон старого ханжи, откликнулся Тсубаса, добавив своим обычным голосом. — Всё необходимое, кстати, чтоб ты не переживал, находится в нижнем ящике тумбочки. Под учебником по уголовному законодательству США.

Рэй застыл в удивлении на секунду, потом издал сдавленный смешок, свесил руку вниз и потянул ящик на себя.

— «С ароматом апельсина», — прочёл он, извлекая из-под груды научной литературы запечатанный тюбик и ещё более легко узнаваемую упаковку. – Так. И кто из нас двоих больше интересовался проблемой, бесстыжие твои глаза?!

— Не бесстыжие, а выразительные, — уточнил Тсубаса. — Признаю, с момента твоего приезда в Нью-Йорк я начал вынашивать гнусные планы, вот и запасся. Вероятность того, что «аксессуары» пригодятся, была 1:15. Не так уж мало. Но мы уходим от темы. Надеюсь, ты сообразил, что дальше делать?

— Интеллектом Бог не обделил, — рассмеялся Рэй. – Ну, если ты готов… Повернись-ка спиной!

— Это ещё зачем?!

— Ага, испугался?

Тсубаса пожал плечами и уселся на кровати спиной к Рэю. Тот что-то зашептал, вычерчивая подушечкой пальца на коже приятеля витиеватые узоры. Когда он отнял руку, Тсубаса почувствовал скользнувшую по позвоночнику сверху вниз прохладную волну:

— Ты чего там вытворяешь с моими нервными окончаниями?

— Секрет.

— Ну, не хочешь — не говори, — обиженно фыркнул Тсубаса.

— Давай, укладывайся поудобнее, — безапелляционно потребовал Рэй. — Узнаешь сейчас, каково это — притаскивать к себе домой на ночь глядя всяких сексуально озабоченных типов и признаваться им в любви!

Судя по скорости, с которой была исполнена его просьба, Рэй сделал вывод, что «сексуально озабоченных типов» Тсубаса не опасается совершенно.

— Точно не пожалеешь потом?

— Нет.

Рэй склонился над ним и поцеловал его полураскрытые губы. Вскрыв тюбик и увлажнив пальцы, он скользнул рукой меж бёдер Тсубасы. Помассировав его вход, осторожно проник внутрь, помедлил несколько мгновений, давая другу возможность привыкнуть к ощущениям.

— Всё в порядке?

— Продолжай.

Тогда к первому присоединился второй палец. Лаская Тсубасу, Рэй обвёл языком вокруг сосков юноши, нежно целуя, спустился до его живота… От соприкосновения их тел кружилась голова, и к обычному возбуждению примешивалось чувство невероятного расслабления и сжимающей горло нежности. Скользя ладонями по спине любимого, Тсубаса почувствовал, как снова приближается к вершине.

Попросив Рэя остановиться, он помог другу приготовиться, затем крепко обнял и привлёк к себе, раскрываясь перед ним. Стараясь сдерживаться и не спешить, Рэй вошёл в него. По телам обоих прокатилась обжигающая, ослепительная волна. Чувства замерли и смешались, будто воды реки, впадающей в океан. Тсубаса глухо вскрикнул и задрожал. Рэй замер, поняв эту дрожь по-своему.

— Прекратить? — испуганно спросил он, вглядываясь в черты любимого лица.

Тсубаса в ответ только улыбнулся. К его белоснежному лбу, влажному от пота, прилипли пряди глянцево-чёрных волос.

— Ни в коем случае.

С облегчением вздохнув, Рэй стал медленно двигаться в нём, ощутив, как они оба постепенно настраиваются на один ритм. Тело Тсубасы отвечало ему, и он не чувствовал странности их положения, стыда или неудобства. Это было именно то, чего он всегда ждал. Обнимая любимого, целуя его припухшие, такие нежные и желанные губы, Рэй продолжал всё глубже соединяться с ним. Наконец-то, в реальности — не во сне!

Сколько раз за последние недели Рэй видел по ночам один и тот же ошеломляюще-сладостный сон, а просыпался один на смятых простынях, с горечью размышляя, не проводит ли Тсубаса сейчас время с какой-нибудь симпатичной однокурсницей? Это было лишь ничем не подкреплённое предположение, но к горлу подкатывал тугой комок горечи. Хотелось шарахнуть кулаком о спинку кровати и обозвать себя кретином, не способным решиться на один-единственный откровенный разговор. Но теперь всё в порядке. Он любит, любим, и этого у них никто не отнимет. Хотя до дрожи страшно: ничем не заслужить такого щедрого подарка судьбы, и вдруг — обрести. А что если он снова потеряет Тсубасу?