====== Глава 1. Преддверие ======

Мальчишка с растрепанными светло-каштановыми волосами недовольно почесал вспотевшую спину сквозь прилипшую к телу рубашку и с подозрением понюхал воздух. Пахло тысячелетним тленом и смертной скукой. Местечко, где он очутился всего пару дней назад, выглядело весьма паршиво.

Из серой потрескавшейся почвы торчали редкие пучки увядшей травы. Прохладный ветер гонял взад-вперед по безжизненному полю, простиравшемуся, куда ни кинь взгляд, кучки пыли, песка и пепла.

Между горизонтом и грязно-желтым небом постоянно висело густое марево, в котором изредка мелькали подозрительные тени с черными крыльями и горящими глазами. Странные существа не приближались, но и не отдалялись, сколько бы он ни шел. И не пытались нападать.

Как мальчишка не пытался припомнить причин своего появления здесь, единственное, что всплывало в памяти — луч света, чья-то фигура, у которой не различить лица, а потом тьма и мрачный голос, крикнувший: «Ищи меня там, где песчаные замки».

— Вот блин! — рассудил сам с собой паренек, плюхаясь на землю и сбрасывая прочь надоевшие кроссовки с оторванными шнурками. — Хрень какая-то, — и изо всех сил помотал головой, крепко зажмурившись.

Когда он снова открыл сначала левый, а потом и правый глаз, то убедился, что «хрень» никуда не пропала от одного мысленного желания.

Значит, это реальность. Ничего не попишешь, придется в ней жить!

Подросток осторожно растер свои вспотевшие, покрытые пылью стопы, помассировал распухшие до красноты пальцы ног и отекшие от долгой ходьбы лодыжки. Где-то в груди вместо ожидаемой боли шевельнулось теплое, ласкающее ощущение, как лучик ясного света, которого здесь он еще ни разу не видел, но так же быстро оно и пропало.

Паренек вздохнул.

Пить не хотелось. Есть тоже. Он даже не очень-то устал. И не был напуган своим одиночеством, но пронзающая тоска, тянущая, выматывающая душу не проходила.

«Где мне искать эти дурацкие песчаные замки? — размышлял мальчик, продолжая озираться по сторонам. — Да и существуют ли они? Может, я просто видел сон? Или сплю до сих пор, думая, что это реальность? Ладно. В любом случае пора двигать дальше».

Еще раз вздохнув, юный путник связал шнурки кроссовок между собой, перекинул связку через плечо и зашагал босиком наугад к горизонту.

Судя по изобретенному им самим календарю, (день и ночь мальчик решил измерять по степени интенсивности желтого оттенка неба), с тех пор, как он очнулся на запекшейся от засухи земле незнакомого мира, прошло около семи суток.

На утро восьмого дня, если ядовито-лимонный оттенок у горизонта действительно знаменовал собой новый день, подросток заметил, что рельеф стал иным. Ровное плато сменилось высокими холмами и обрывистыми долинами, пучки редкой травы — высохшими до черноты, будто превратившимися в мумии, изломанными остовами деревьев.

— Ага, — пробормотал себе под нос паренек, подходя к одному из них и задирая голову, чтобы получше осмотреть вершину.

На немногочисленных уцелевших ветках висело несколько увядших плодов того же печально-серого цвета, как и весь остальной пейзаж.

Мальчишка призадумался, а затем наклонился и подобрал на земле предмет, вначале показавшийся ему большим отполированным камнем. Однако когда он изо всех сил постучал им по стволу, случились две вещи. Во-первых, как и хотел паренек, сухие плоды градом осыпались на землю, причем один из них весьма ощутимо стукнул его по темени. Во-вторых, от интенсивных ударов с «камня» облетел тысячелетний слой пыли, и стало очевидно, что в руках юный путешественник держит череп удлиненной формы с острыми выпирающими клыками и зловещими пустыми глазницами.

Парень оказался не робкого десятка. Он не закричал, не отбросил устрашающую находку прочь, а лишь внимательно осмотрел череп со всех сторон, затем тихо положил его под дерево, и тогда уже обратил свой взор к упавшим плодам.

Выглядели они жалко, а мальчишка по-прежнему не ощущал голода, но из чистого любопытства поднял один сморщенный фрукт и откусил кусочек. На зубах захрустел песок. С отвращением выплюнув съеденное, подросток откашлялся и хотел двинуться дальше, но вдруг его остановил тот же хрипловатый голос, который он слышал перед тем, как проснуться здесь:

— Не собираешься угостить меня яблочком?

— А? — паренек быстро обернулся, но позади него по-прежнему никого не было.

Только за спиной едва ощутимо метнулся легкий и быстрый порыв ветра.

— Нет, определенно, чудное тут местечко, — удивленно произнес мальчик, начиная поднимать с земли плоды и распихивая их по карманам своих утративших цвет штанов, краем глаза пытаясь уловить того, кто пытался остаться для него невидимым.

Неизвестный шутник, определенно, не спешил показываться. Но где бы ему укрыться, если вокруг все просматривается насквозь?

— Л-ладно, — процедил мальчишка сквозь зубы и добавил громче. — Слышь, любитель усохших яблок? Я иду искать песчаные замки! Ты не в курсе, где их найти?

Раздался такой звук, как будто прямо возле его уха кто-то захлебнулся злорадным смешком, и тут же все стихло. Подросток едва приметно вздрогнул, но моментально ободрился и скрыл свой испуг.

— Подумаешь, — фыркнул он, хотя голос его немного дрожал. — Сам без тебя найду, — подтянул спадающие штаны, отяжелевшие от рассованных по карманам плодов, и быстрым шагом пошел прочь от странного места.

Похоже, некогда здесь цвел огромный яблоневый сад. Высокие деревья с мощными стволами, длинными, раскидистыми ветвями встречались сплошь и рядом у подножия холмов и там, где раньше, вероятно, пролегали долины, и текли реки. Теперь все обратилось в тлен, высохло до сердцевины. Этот мир был мёртв, по меньшей мере, лет тысячу. Или больше.

Дорога резко повернула вверх, и в тот же миг паренек ощутил, как ему тяжело идти, как сильно хочется пить и есть.

Мальчик остановился и посмотрел на свои стопы. В кроссовках или без них, но двигаться дальше было невозможно. Он сбил себе пальцы и пятки в кровавое месиво. Удивительно, что жажда, голод и боль от ран стали ощущаться в полной мере только теперь, спустя столько дней.

Глухо мыча от саднящей боли, мальчишка присел на песок, вытянул ноги перед собой, и слезы досады и обиды закапали на его сжатые кулаки.

Он яростно вытер краем рубашки глаза.

— Еще не хватало! Реву, будто младенец. Надо подниматься. А вдруг по другую сторону этой горы и находится то, что я ищу?

Собравшись с последними силами, он встал и, хромая, упрямо двинулся вперед. Последние метры до вершины преодолевались с трудом с середины дня и почти до наступления сумерек.

Наконец, когда подросток ухватился за последний выступ на гребне горы, чтобы выпрямиться и осмотреться вокруг, то камень, на котором он стоял, зашатался и заскользил вниз по склону, а следом, не успев понять, что происходит, кубарем покатился к подножию хребта и незадачливый путник.

Очнулся он от ощущения, что чей-то увенчанный острым ногтем палец вонзается ему в щеку.

Мальчишка открыл глаза и похолодел от ужаса. Над ним, закрывая собой небо, нависало мертвенно-бледное лицо с огромными черно-серыми глазищами, под которыми красовались полукруглые лиловые синяки. На голове страшилища торчала копна сине-черных волос. Рот был задумчиво приоткрыт, и в нем существо мусолило большой палец левой руки.

Указательным пальцем правой оно с интервалом в пять-семь секунд планомерно ощупывало лицо мальчишки с выражением безмерного удивления. Когда же паренек распахнул глаза и с немым ужасом взглянул в отрешенные глаза чудища, оно, не вытаскивая пальца изо рта, удовлетворенно промычало:

— М..мм… Гхм. Тьфу! — и неделикатно сплюнуло в сторону.

«Очень. Хочу. Заорать, — подумал подросток, после чего сделал три глубоких вдоха и выдоха и позволил себе додумать мысль. — Но не буду доставлять этому уроду такого удовольствия».

После чего совершенно спокойно приподнялся и сел.

«Больно. Но кости, похоже, целы», — с опаской он покосился на сидящее рядом существо. Страшилище не делало попыток наброситься. Мальчишка осторожно ощупал по очереди свои руки, ноги, спину и голову.