По завершении пересказа всех событий охранник получил удовлетворительный кивок своего начальника и удалился, оставив девушку наедине с вооруженным маньяком. Обычно в таких случаях охрана должна была бы защищать от убийцы, обеспечивать безопасность. Но эти люди были Его прислугой, а следовательно никто на всём корабле не стал бы даже задумываться об оказании помощи неумелому скитальцу.

Лисс сидела за небольшим столом, который видимо стоял тут исключительно для таких же заключенных, как и она. Второго стула нигде поблизости не было, впрочем, её единственный потенциальный собеседник явно не планировал присаживаться. Вероятно, она и сама сидела только потому, что это давало Эшеру явное преимущество. Героиня не успеет даже встать со стула, как упадёт замертво. Любое её движение не представляет из такой позиции никакой угрозы. Вэй Гемени наоборот имел их сотни. Как минимум он мог эффектно возвышаться над столом, что явно не прошло бы незамеченным. Но он и так был как минимум на пол головы выше, чем Лисс. Ему даже не нужно было особенно стараться, ведь он по умолчанию возвышался над ней. Всегда.

– Итак… – прервал тишину раскатистый, словно гром, голос. Мужчина поправил перчатки, и Лисс не могла не обратить внимания, что на левой руке у него были острые как бритва металлические когти, вставленные в перчатку таким образом, чтобы легко выдвигаться и втягиваться по желанию. Элегантное и впечатляющее оружие, которое девушке очень не хотелось испытывать на собственной шее.

Всё это время она изображала крайнюю заинтересованность во всём, что говорил охранник, иногда даже делая удивленное лицо и приподнимая время от времени одну бровь. Теперь же, когда игры закончились, ей оставалось только смотреть на гладкую поверхность стола и собственные руки, то и дело, косясь исподлобья на высокого худого мужчину в идеально выглаженной военной форме.

– Твоя гильдия мне о тебе рассказала. И я даже удивлен, что не слышал твоего имени раньше, если учитывать твою безумную любовь влезать в неприятности.

– Стало быть…сейчас это именно они? – саркастично уточнила Лисс, продолжая таращиться на свои пальцы.

Всё это было игрой. Игрой построенной на мастерстве импровизации и лжи. Каждое слово и движение должно было продумываться заранее. Конечный же умысел был прост – заставить своего противника сорваться и сказать правду, выдавить из него настоящие эмоции. Лисс безусловно была новичком в этом деле, поскольку дипломатия никогда не была основной составляющей её работы. Однако было что-то в её характере, что могло поставить в тупик даже самого гениального игрока. Она всегда действовала по ситуации, не продумывала ходы, говорила, что приходило в голову, и своей хаотичностью сводила с ума любого, кто бросал ей вызов.

– Если ты думаешь, что я поверю в бред об исследовательской миссии…

– Но это правда, – девушка перебила своего собеседника, чем явно привела его в ступор. – Я прилетела сюда только для того, чтобы исследовать планету, и ничего не забирала!

Каждое слово звучало чётко и искренне, что было не мудрено, ведь, когда речь шла о сердце, то Лисс не нужно было лгать. Сама суть её миссии была абсурдной, и непонятной для большинства окружавших её людей. Достаточно было говорить правду, чтобы собеседник посчитал её глупой и несмышленой мечтательницей. Впрочем, это было недалеко от правды, хотя глупой её было назвать сложно.

– Абсолютно? – с усмешкой спросил Эшер, впившись в заключенную своим здоровым золотистым глазом. Лисс на секунду задумалась, был ли его второй глаз таким же ярко-золотым прежде, до того, как оказался поражён ядом. Чёрный глаз наверняка приносил множество проблем, помимо высокой чувствительности к яркому освещению. Но это всё неважно, ведь мужчине удалось выжить. Вряд ли он волновался о последствиях.

– Пара граммов алмазной пыли не в счёт. Она упала на меня сама. Можете конфисковать плащ, если хотите.

– Хм… Ты действительно настолько глупая? Или меня считаешь таким?

Эшер изучал девушку взглядом, стараясь уловить хоть что-то, малюсенькую деталь, которая бы противоречила её бессмысленной истории. Но он не мог найти ничего, словно всё, что она говорила было чистой правдой, без малейшего подвоха. Однако так попросту не могло быть, и он это знал. Подвох есть всегда, но быть может, столько времени спустя он нашёл себе противника, достаточно хитрого, чтобы дать ему отпор.

– Я, – Лисс на мгновенье замолчала, – пожалуй воздержусь от ответа.

Ухмылка Эшера переросла в настоящую жестокую улыбку. Его брови сдвинулись ближе к носу, сделав глаза визуально ещё темнее.

– Исследование планеты, с целью найти сведения о сердце Вселенной, – цитировал мужчина по памяти, вероятно прочитав это ранее в сообщении, присланном гильдией. Они дали ему ту трактовку, которую направила им сама Лисс. Это хорошо. Давало ей шанс на выживание.

– Именно.

– Пустая трата времени. Все ведь знают, что это просто глупая легенда.

– Тогда вам нечего опасаться. Если это всего лишь глупая легенда, то я всего лишь глупая путешественница, тратящая свою жизнь впустую.

– Или слишком умная, играющая дурочку, чтобы скрыть что-то ещё.

– Боюсь, что нет. Это всё. Правда. Больше ничего. Клянусь именем гильдии, или что там ещё вы сочтёте достаточно важным для клятвы, – Лисс пожала плечами.

Мужчина положил руку на руку и изобразил максимальную усталость и безразличие ко всему происходящему. С каждой секундой он отдалялся от столь желанной победы всё дальше, но это уже было не важно. Человек преисполненный такой уверенности в правдивости легенды должен был иметь доказательства, а значит, может ещё быть полезен. Оставалось только разыграть всё так, чтобы позволить девушке самой сделать всю грязную работу и привести его к окончательному результату. Эту битву он проиграл, но это поражение – всего лишь часть более интересного и запутанного плана.

– И какова цель?

– Исполнить желание естественно. У этого же есть огромный потенциал. Можно… можно, например, пожелать, чтобы голова больше никогда не болела, – девушка изо всех сил старалась сдерживать смех, застыв с максимально глупой улыбкой.

– Только и всего? – казалось, что Эшер испытывает физическую боль от столь бессмысленной беседы. Его собеседница отнюдь не была глупой, он читал это по глазам, слышал в каждом произнесённом слоге. Просто она видела его насквозь. Понимала, что всё происходящее не более чем игра, и неплохо справлялась со своей партией.

– Каждому своё.

Мужчина протёр пальцами глаза, словно стараясь переварить всё услышанное.

– Охрана! – два человека в броне тут же вошли в комнату. Один смотрел на мужчину, по-прежнему потирающего глаза и лоб, второй уставился на девушку, мастерски отыгрывающую удивление. – Уведите эту бестолочь, будьте любезны. Пусть берёт свой корабль и улетает. И чтобы глаза мои её не видели.

Как только все ушли, в комнату просочился щуплый парень в костюме и фуражке. Он держал в руках несколько листов бумаги, закрепленных на планшете. Даже сотни лет спустя бумага всё ещё была неплохим способом вести записи.

– Сэр, прошу прощения. Вы только что отпустили заключенного….

– Я знаю, – Эшер звучал строго и твёрдо, так будто бы секунду назад он не был подавлен чужой глупостью. – Пошлите за ней шпиона. Пускай отслеживает каждый шаг, каждое слово, каждый её жест. Это понятно?

– Да, сэр. Думаете эта легенда, о которой она говорила…

– Не знаю. Но эта девушка явно не такая глупая, какой пытается себя выставить. Я хочу знать, что у неё на уме. Быть может, если Сердце и впрямь существует, то она приведет нас прямо к нему.

Лисс несколько раз перепроверила записи в блокноте, спускаясь по металлическому трапу со своего корабля. Густые облака, словно сделанные из сахарной ваты, плыли по ярко лиловому небу. Деревья, своей высотой напоминавшие сосны, качались на ветру, размахивая увесистыми тёмными ветками и блестящими листьями. Со стороны могло показаться, что эти листья были сделаны из тонкой цветной фольги, отражающей от своей поверхности игривые солнечные лучи. Вся поверхность земли была усеяна разноцветными пятнами света, так, будто кто-то рассыпал по траве прозрачное конфетти. Этот мир всегда оставался бесконечно ярким и красочным в противовес тёмному безжизненному космосу. Окрас неба создавал ощущение непрекращающегося заката, который лишь изредка сменялся на глубокую синюю ночь. Между облаками начали проглядываться звёзды, будто старающиеся привлечь к себе чужое внимание своим холодным светом.