— Эльза?… Гельм?… Это я, Юра Георгиев, одноклассник. Не узнала? — засмеялся он.

— Привет, Юр, — пробормотала я поспешно, чтобы замять неловкость.

— Потанцуем?

— Ага, — встала со стула и подала ему руку.

— Я тебя сразу узнал, как только подошел. Ты вообще не изменилась со школы, только похорошела, — сказал он, обдавая меня запахом сигарет.

Неприятно, но надо перетерпеть. Всего несколько минут.

— Спасибо.

А я тебя вообще не узнала. Как из симпатичного юноши можно в двадцать шесть стать малость закабаневшим мужиком?

— Ты одна или с кем-то? — спросил он.

— С подругой.

— А я развод отмечаю. Может, к нам за столик?

— Нет, спасибо.

— Кстати, мы собираемся классом на следующих выходных. Как удачно я тебя встретил. Пойдешь? Десять лет все-таки прошло.

— Нет, я работаю.

— В выходные?

— У кого выходные, а у кого график.

— А кем работаешь?

— Акушеркой в перинатальном центре.

— Замужем?

— За работой.

— К своим домой ездишь?

— Редко. Работаю и учусь.

— Вечная студентка… А на кого учишься?

— Юриспруденция.

— Я тоже закончил, теперь работаю в медицинском центре «Гиппократ» юристом.

— Понятно.

— Номер телефона дашь?

— Возможно.

Не танец, а допрос. Пока он радовался и не задавал более вопросов, мелодия стихла. Юра улыбнулся и выпустил меня из объятий. Все еще думал, что я не знаю о его планах на меня на выпускной? Я ничего не забыла.

Вернулась к столику, где уже сидели Кира с мужем. Она улыбнулась и вопросительно выгнула бровь.

— Ты нашла себе кавалера?

— Это он меня нашел, мой одноклассник. — А про себя добавила — «И несостоявшийся дефлоратор».

Руки после Юры захотелось помыть и антисептиком обработать. Как раз принесли горячее, а я удалилась в дамскую комнату.

И уже возвращалась в зал, выходила из-за угла, когда врезалась в кого-то, да так, что у него из рук вылетел телефон и разлетелся на куски на кафельном полу. Я посмотрела, как вещь превратилась в мусор, а затем подняла глаза на потерпевшего. Ноги, ноги в брюках… рубашка… арктический лед. Приплыла!

— Фройляйн Гельм?! Кто еще так непринужденно может нанести телесные повреждения и уничтожить имущество?

— И вам добрый вечер, герр Шмидт.

Он принялся меня рассматривать, бровь взлетела вверх, на губах появилась ухмылка.

— Вы сегодня выглядите иначе, — сказал он.

— Отмечаю с подругой отлично закрытую сессию.

— Понятно. Алкоголь так бурлит в крови, что вы никого не видите?

— Смотря у кого бурлит. И это вы на меня налетели. Мы предпочитаем безалкогольные напитки.

— А что так?

— Здоровье бережем, нам еще в будущем мамами становиться. Как-то так у простых смертных.

— Ну, тогда не буду вам, умничкам, мешать и задерживать.

— Сожалею о вашем почившем телефоне.

— Сожалеет она… — услышала я в спину, удаляясь от него.

Вернулась к столику.

— Я уже хотела идти поиски. Твой любимый преподаватель здесь! По какому поводу румянец?

— Я уже знаю. Только что столкнулась с ним, он телефон разбил.

— Ну, ты даешь! Так и притягиваетесь дуг к другу.

— Чтобы посильнее оттолкнуться.

Стас молчал, просто слушал наш бред. Отдышалась и принялась распиливать на мелкие кусочки рыбу, особо не чувствуя вкуса.

— Тост. Девчонки-отличницы, за вас! — сказал Стас.

Мы подняли наши цветные пузатые стаканы с трубочками и слегка соприкоснулись, допивая остатки.

Стас вышел из-за стола, а я решила предпринять попытку бегства.

— Кира, я наверно домой, а вы отдыхайте.

— Даже не думай сбегать! — сказала она, а сама посмотрела по сторонам. — На тебя глядит брюнет, с которым ты танцевала, и наш препод не отводит глаз.

— Тогда тем более мне пора исчезнуть. Никого из них не хочу видеть!

— Нет, ты останешься, потанцуешь, попробуешь десерт с чаем, а потом по домам и баиньки.

— Я хочу домой! — потянула я.

— По бабуленьке своей соскучилась?

— Да.

— Не верю.

Вернулся Стас с новыми коктейлями и тостами. Я клевала горячее и ждала подвоха от судьбы, но ничего не происходило. Кира меня даже вытащила потанцевать, пока не началась медленная композиция, и я не заметила Юру, встающего с места, уже точно решив сбежать. Я попятилась и впечаталась в мужскую грудь, наступив каблуком на носок ботинка.

— Donnerwetter![1]— услышала я знакомую речь и фразу.

— Извините, — медленно повернулась и сказала.

— Фролейн Гельм, вы меня покалечите и не заметите, — сказал он, обнимая меня за талию.

— Что вы делаете?

— А на что это похоже?

— На что?

— Мы с вами танцуем, Эльза.

— Гер Шмидт запомнил мое имя?

— Конечно, я всегда запоминаю лучших.

— Спасибо. Очень польщена таким вниманием. Вы меня отпустите?

— Нет, мы же с вами танцуем.

Я громко выдохнула, а он теснее прижал меня к себе. Я даже до плеч его с трудом доставала, поэтому моя рука была на его предплечье, а вторая — в его горячей большой ладони.

Мы двигались в такт, раскачиваясь, а когда мелодия завершилась, он не убрал руку с моей талии, а пошел рядом.

— Спасибо, но дальше я сама, — сказала и посмотрела на лед, в котором танцевали смешинки.

Похоже, кто-то уже принял горячительного и теперь развлекается.

— Нет, я вас провожу до столика, передам лично в руки подруги.

Глаза-блюдца Киры и лицо её мужа были подтверждением того, что никто не ожидал увидеть его рядом с нашим столиком и тем более около меня. Его рука, лежавшая на моей спине, скользнула ниже и ненадолго задержалась. Или мне показалось?

— Эдуард Альбертович, какая неожиданная встреча, — сказала Кира, а посмотрела на меня.

— Добрый вечер, Кира Сергеевна. Поздравляю с окончанием сессии.

— Спасибо.

Затем он перевел взгляд на мужа Киры и поприветствовал его.

— Присоединитесь к нам? — предложил Стас.

— Благодарю за приглашение, но я тоже с друзьями. Вернул на место фройляйн Гельм, чтобы она никого не покалечила. Хорошего вечера.

— И вам, — пожелали Кира с мужем.

«Да чтоб ты напитком своим облился, вредный сноб!» — подумала я про себя.

— Может, десерт? Очень хочу попробовать штрудель с мороженым, — предложила я.

— Давай! — согласилась Кира.

Вскоре нам принесли чайник и три разных десерта. Штрудель был неплох, я даже удовольствие от его поедания получила. Кира со Стасом смотрели друг на друга плотоядно, у них вся ночь впереди, а меня ждала Анна Львовна.

Счет оплатил Стас, мне не дали вложиться. Только когда выходила, на крыльце услышала часть разговора двоих мужчин.

— Эд, как всегда, всех уделал.

— Спорить с ним бесполезно, он всегда выигрывает.

— Быстро взял в оборот мелкую блонду и приложился о её задний бампер.

— А вот и малышка с подружкой уже убегает…

Я быстро зашагала в направлении машины Стаса с Кирой под ручку.

Столько лет прошло, а ничего не изменилось. Со мной все также танцуют на спор. Наверно, на мне порча.

[1] Черт возьми! — нем.

Эдуард

Макс собрал всех на мальчишник в стейк-хаус «Берлин», последние выходные в статусе холостяка, который уже пять лет живет как в браке. Но, похоже, друг счастлив и пришел к этому осознанно, Катя у него домашняя, на таких женятся.

Все в сборе, стол накрыт и ломится от закусок и мяса, горячительные напитки разлиты по бокалам. Нас семеро, как учились, так продолжили общаться. Только двое женились, ну, вот еще Макс через неделю тоже станет женатиком.

— А ты когда будешь устраивать мальчишник, Эд? — спрашивает Леха.

Я знаю, что Леха до сих пор неровно дышит к Алле, которая выбрала меня, хоть и знала о его чувствах. Это не стало помехой в нашем общении, Алла просто задвинула его во френдзону, а я не ревновал, потому как не испытывал к ней никаких высоких чувств.