— Вот так мы любим спать! — сказала тихо Ульяна.

— Такая хорошенькая! — озвучила мои мысли Кира.

Я лишь улыбнулась. Мы полюбовались на маленькую спящую куколку и пошли на кухню поговорить, а я просить об одолжении.

Мой рассказ Уля слушала внимательно, только бросила несколько эпитетов в адрес моего бывшего жениха. Обняла и сказала, что найдет мне лучше мужа, а этот пусть локти себе грызет и катится куда подальше. Согласилась передать ему долги с таким видом, что мне заранее стало его жалко. Пожелала нам хорошего отпуска и шоколадного загара на грядках.

Мы по очереди подержали на руках малышку с Кирой, посмотрели, как Уля её кормит грудью. Поиграли с Макаром, который повзрослел, так как стал старшим братом.

Повеселевшие, отправились за город к родителям Киры, подальше от семейства Шмидт. Восстанавливаться и зализывать раны.

Эдуард

Мало мне тяжелого процесса, так еще Алла нарисовалась на горизонте, обрывая телефон и оставляя мне сообщения у помощника в конторе. Как же было хорошо и тихо эти месяцы! Договорился встретиться с ней в кафе на нейтральной территории, вот только совсем не ожидал таких новостей.

— Ты станешь папой! — заявила она, выставляя для меня грудь и ноги, как только я сел за столик.

— Ты ничего не путаешь?

— Шестнадцать недель, папочка, — положила передо мной папку с разными записями и снимком УЗИ.

— Допустим, я поверил, что ты в положении. Что дальше? — закрыл папку и отодвинул от себя.

— Ты не рад? Ты ведь не оставишь ребенка без отца?

— То, что я его отец, надо доказать. Почему не сообщила сразу?

— Сама узнала уже на большом сроке. Пока осознала и приняла, попала в стационар на сохранение. Не по телефону же такие новости сообщать. Теперь все хорошо, только нервничать нельзя, — потянула она руку, накрывая мою, и фальшиво приторно улыбалась.

— Ты не против теста ДНК?

— Но мне нельзя нервничать.

— А ты не нервничай, расслабься, ты же уверена в результате. Работаешь?

— Да. Хочется уйти в декретный отпуск при должности.

— Я заеду за тобой вечером, после работы поедем в лабораторию. Откуда тебя забрать?

Она продиктовала адрес организации, в которой работала, и ушла, а я, как подбитый, поехал на работу. Сложный процесс убивал нервы и высасывал силы, спал я плохо без Одуванчика. Еще эта проблема нарисовалась! Где я так прокололся?

Вечером заехал за возможной матерью моего ребенка, и мы отправились в независимую генетическую лабораторию. По дороге она пыталась меня отвлечь: то ей дует от кондиционера, то душно без него. От её ерзаний юбка задралась, а пуговки на блузке расстегнулись до демонстрации белья, но мне было плевать, я ехал четко к своей цели, стиснув зубы.

— Выходим! — сообщил ей, как только остановились в кармане для парковки на одной из оживленных улиц города.

— Ты заставляешь меня нервничать, — промурлыкала она, наклоняясь.

— Алла, на выход!

Я вышел из салона, она засеменила на шпильках за мной ко входу.

Черт побери! Как же бесит эта неопределенность!

Еще и телефон зазвонил так не вовремя. Посмотрел на экран и тяжело вздохнул. Совсем забыл про свою невесту!

— Эльз, я занят! — ответил на вызов. — Решаю возникшие проблемы! Давай позже поговорим?

— Ты идешь? — подала голос Алла, поравнявшись со мной.

Черт побери!

— Помолчи! — сказал ей, прикрывая трубку.

Надеюсь, Одуванчик не услышала.

— Это не займет много времени. Я сдала экзамен, потеряла… и… тебя… в ближайшее время, — протараторила она.

Часть звуков утонула в уличном шуме, и она отключилась. Позже позвоню, приеду и залюблю.

Алла пересмотрела дешевых мелодрам, пыталась имитировать обморок и недомогание при виде медицинских работников. Но в итоге я вышел из лаборатории с полегчавшим кошельком и заверением, что мне доставят результат через семь дней. Еще бы, за такие деньги!

— Тебя подвезти? — предложил я Алле.

— Я на такси, — развернулась она и пошла к машине с шашечками.

Купил цветы и поехал к моей умнице-невесте. Мне не открыли. Дозвониться до нее не могу. Пришла мысль, что она у меня ждет. Помчался домой, но и там её не оказалось. Отправил букет в вазу, сделал еще две попытки дозвониться, принял душ, и лег спать, положив неподалеку телефон. Надо выспаться, эти семь дней станут самыми тяжелыми.

Одуванчик не брала трубку, а я упрямо слушал гудки, каждый раз набирая её номер. Она обиделась на меня? Или услышала Аллу? На работе завал, можно оставаться с ночевкой. Но как приятно разгрести все косяки за пару дней и отправиться к моему Одуванчику. Алла затаилась и не беспокоила.

Я опять поздоровался с закрытой дверью и собирался уходить, когда на лестничную клетку вышла древняя бабка и сообщила:

— Уехала она с подругой на такси, еще вчера. Ключи мне оставила цветы поливать, пока Львовна на даче.

Бабушка оказалась очень внимательной и сознательной гражданкой, назвала время, когда они уехали, марку машины и описала подружку-умничку. Вычислить квартиру Умнички не составило труда, но и здесь меня ждал сюрприз. Внимательные старушки на лавочке сообщили, что со вчерашнего дня не видели ни Умнички, ни её мужа.

— Donnerwetter![1]— произнес вслух, садясь за руль.

Придется ехать к Ульяне, и мне это совсем не нравится.

Стоило только повернуть во двор, как глаза зацепились за миниатюрную брюнетку в шортах, майке и солнечных очках, гуляющую по тротуару с коляской и мальчишкой на самокате. Вдох-выдох! Осталось пять дней, и я узнаю правду! Мне надо знать, куда пропал мой Одуванчик!

— Ульяна! — окрикнул я, как только вышел из припаркованной машины.

Она нехотя повернулась, посмотрела поверх очков и остановилась. В несколько шагов я догнал их и поздоровался, однако она посмотрела не очень приветливо.

— Ты не знаешь, где Эльза?

— Знаю.

— Где?

— Мам, я в туалет хочу, — сказал мальчишка.

— Потерпеть сможешь? — обратилась она к нему. — Где Денис? Обещал уже быть дома!

— Мам, сильно хочу.

— Постоишь с коляской и ребенком у подъезда? — спросила у меня женщина. — Она только заснула, если проснется, дай попить водички. Салфетки для рук здесь, бутылочка здесь. Запомнил?

Я кивнул.

— В крайнем случае на руки возьми! Вот так! — изобразила она руками. — Понятно?

— Понятно.

Они скрылись за железной дверью, а я остался рядом с коляской в тенечке. Рассматривал вязанное одеяло, которым была накрыта малышка, как вдруг та начала ерзать, сначала выплюнула соску и запищала, как котенок. Но я не растерялся, вытер руки влажными салфетками, достал бутылочку и подал ей, пить она отказалась, а вот кричать стала сильнее. Покачал коляску, без результата, попробовал всунуть ей соску — не берет, только плач громче стал. Это уже можно отнести к крайнему случаю? Взял её на руки вместе с одеяльцем, как показала Ульяна. Маленькая, а весит прилично. Малышка попищала немного, словно возмущаясь, притихла и издала страшные звуки. Я не был готов к такому! А потом почувствовал что-то теплое на груди, между ней и мной, которое пахло далеко не зефирками.

— Donnerwetter!

Меня обделала кроха! Я в говне!

Где мать этого ребенка?! Я задыхаюсь!

А ребенок пригрелся на своих какашках и притих. Заснул, что ли?

Несколько минут казались вечностью, пока не появилась Ульяна с большим пузатым конвертом в руках. Взгляд её мне не понравился, совсем.

— У тебя вид такой, будто ты обделался, — сказала она.

— Не я, а она, — показал глазами на малышку. — Меня задело.

— Есть примета, это к деньгам. Плакала?

— Немного. Пока не скинула балласт.

— В таком случае тебя ждут деньги и проблемы.

— Ты просто эксперт в детских какашках!

— Еще какой! Аккуратно положи Снежку в коляску. Мне надо тебе передать, — указала она на конверт в руках.