Дарья делает шаг к двери, но я удерживаю ее за руку, притягивая к себе. Ее большая грудь упирается в меня, в голове всплывает картинка Даши на четвереньках под моим столом. Взгляд падает на ее губы, и сам не знаю почему, но я их целую.

POV

Даша

Я не отталкиваю Фирсова, как следовало бы сделать. Мое тело и инстинкты решают за меня, отвечая и вовлекаясь в процесс. Его рука спускается по позвоночнику все ниже и ниже.

Я тоже не стесняюсь, сжимаю в кулаке его рубашку, оголяя участок груди. Невесомо пробегаюсь по коже пальцами, дразня Павла и себя. Я ведь не железная, а Фирсов – очень привлекательный мужчина.

Он прислоняет меня к стене чулана, приподнимая на руках за попу. Разряды проносятся по нам обоим в этот момент. Кажется, я теперь понимаю, что такое химия между двумя людьми. Она действительно существует.

– Ааа! Извращенцы! – кричит кто–то сбоку, открыв дверь в нашу комнату переговоров.

Вторжение постороннего отрезвляет. Румянец моментально приливает к моим щекам, смущенно поправляю одежду, свою и Павла.

– Зоя Ивановна, не извращенцы, а ваш начальник вместе со своей супругой, – авторитетно заявляет Фирсов. – Прекратите верещать и займитесь делом.

– Извините, Павел Сергеевич. Как раз собиралась, а тут вы, – испуганно лепечет женщина. – Я ж не знала, что это вы, да еще и с супругой. Поздравляю с женитьбой.

Уборщица подобострастно кланяется, когда мы проходим мимо нее в коридор.

– Спасибо. Только она почти год назад была. Не люблю посвящать посторонних в свою личную жизнь, – басит Фирсов.

А он суровый начальник. Хорошо, что не мой.

Подходим обратно к кабинету и останавливаемся.

– Не слишком ли ты с ней строго? – с сочувствием смотрю в сторону чулана, где скрылась Зоя Ивановна.

– Нет. Ладно, будем считать вопрос замяли, езжай домой, но будь на связи!

– Это приказ? – дергаюсь от перемены в тоне Павла.

– Можешь так считать, – он кивает. – Нам нужно срочно проработать легенду.

И Фирсов отворачивается, собираясь вернуться в свой кабинет к родителям.

– Я не поняла, это все? Больше ничего не скажешь?

Только в моем мире страстный поцелуй в чулане для швабр является поводом для разговора?

– А что ты хочешь? – спрашивает Павел равнодушно.

– Хм, даже не знаю, может, попрощаться нормально?! – это сарказм, но Фирсов его игнорирует.

– Пока, Даша. Еще поработаем вместе.

И снова отворачивается. Вот же бесчувственный чурбан!

– И вам не хворать, Павел Сергеевич. Не забудьте договор принести, а то я пока на общественных началах тружусь. И то, чем мы занимались в коморке, не подойдет в качестве оплаты, имейте ввиду!

Высказавшись, направляюсь к выходу. Но разве Фирсов может оставить последнее слово за мной? Конечно, нет.

– Даша, не дерзи, – хватает меня за руку, притягивая к себе, – не надо.

Во мне кипит негодование, много ругательных словечек стремятся вырваться наружу. Но глаза опускаются на его губы, и осознание того, что я не была против, вызывает стыд, прогоняя злость.

Ничего не отвечаю, молча выдираю запястье и ухожу быстрым шагом.

Столько эмоций за короткий промежуток времени я давно не испытывала. Сажусь за руль и пытаюсь привести мысли и нервы в порядок. Небезопасно ездить в таком состоянии.

Поднимаюсь на этаж, открываю дверь своей квартиры, а голова все еще в прострации. Не получается найти объяснение, почему я целовалась с Фирсовым.

Внезапно кто–то зажимает меня сзади.

– Привет, солнце, я скучал, – говорит этот кто–то.

Черт, только его не хватало.

– Рус, ты приехал? А я и забыла, что сегодня. Как командировка? – выпутываюсь из его рук и разворачиваюсь. – Написал бы, я бы подготовилась, поесть приготовила, Нику к родителям отвела.

Договариваю и понимаю, что дочь и так не дома.

– Но Ники нет.

– Да, да, я забыла. Ладно, пойду переоденусь, – сбегаю в комнату.

Кто меня тянул давать ему ключи от квартиры? Скажу – уходи, я устала, обидится. Хотя он абсолютно лишний сейчас.

– Зачем тебе себя утруждать, я помогу, – Рус снова подходит и начинает приставать.

– Не надо, не сейчас, не хочу, – раздраженно отвечаю.

Ни капельки не считаю отличной идеей избавляться от воспоминаний о поцелуе с одним мужчиной в объятиях другого. Да и столько всего навалилось с Фирсовым, совсем не до Руса. Отношения с ним всегда имели один плюс – его можно было держать на расстоянии, а тут он все решил испортить.

– Ладно, можно и позже, – совсем не расстраивается Рус.

Рассеянно киваю и захожу на кухню, а там на столе огромный букет цветов, а сам стол красиво сервирован на две персоны.

– Это мне? У нас праздник? – подхожу к букету и нюхаю его. – Красивые, спасибо.

Еще и романтиком решил заделаться так не вовремя. Я тут типа временно замужем.

– Просто соскучился, и годовщина знакомства у нас, как бы, скоро. Ты присаживайся, в меню запеченные роллы, как ты любишь, – Рус начинает суетиться вокруг.

– Хм, ты с матерью снова поругался? Выселяет?

Пытаюсь понять истинную причину поведения. Годовщины мы отродясь не праздновали.

– Нет, я с ней и не мирился. Но выселить она меня не сможет, пришло решение суда, она больше не может покушаться на мою жилплощадь. Ей предписано заниматься своей квартирой, – радостно рассказывает Рус.

– О, поздравляю, поистине отличная новость. Тогда за тебя! – беру бокал с соком и салютую им.

Ну вот и стоящая причина нашлась, человек хотел поделиться радостью. Как я его выгоню?

Неспешно ужинаем и разговариваем ни о чем. В основном, я интересуюсь подробностями командировки.

– Хватит обо мне, что у тебя нового? – спрашивает вдруг Рус.

– Ой, – в голове проносится сегодняшний день и мой новый временный статус, но, естественно, такое нельзя рассказывать, – да ничего, все, как обычно.

– Кстати, что хотел узнать! – он быстро переключается. Не слишком интересны мои дела, видимо. – Ты будешь отдыхать, как человек? Десять дней?

– Не знаю еще, а что?

– Хотел свозить вас с Никой в горы на праздники. Новый год можно тут отпраздновать, а можно сразу там.

Закон подлости в действии. Рус никогда не предлагал мне совместный отдых, да и праздники мы обычно проводили порознь. Все мои подруги из–за этого были уверены, что он женат.

Но нет, у него были вечные проблемы с мамой. И, возможно, сам не хотел. А тут его вдруг осенило на радостях, именно, когда я занята.

– Спасибо. Ты бы раньше сказал, мы к родственникам собрались, дальним. Очень дальним. Надо навестить.

Не люблю лгать, мне проще правду в лицо сказать. Но не могу.

– Да? Серьезно? Так жалко, хотел по–семейному время провести, – Рус искренне расстраивается.

По–семейному? Или я раньше не замечала за ним такие суждения, или его кто–то подменил.

Нервно мну салфетку, думая, что ему сказать, но тут раздается звонок в дверь.

– Не квартира, а проходной двор, – встаю и топаю в прихожую. В глазок не смотрю, а зря. – Ты?

– Я, – кивает Фирсов, – кто ж еще. Родителей отвез в гостиницу. Собирайся, я договорился, нас распишут и фотосессию сделают.

– Прямо сейчас? Ты в курсе, что уже почти ночь. Завтра днем бы съездили.

– Естественно, в курсе! Завтра других дел много. Давай, мозги не делай, одевайся и поехали.

– Даша, кто там? – с кухни выходит Рус.

– Ты не одна? – восклицает Павел и становится вмиг недовольным.

Твою ж дивизию. Дурацкая ситуация. Ощущаю себя неудобно перед обоими, хотя по идее ничего им не должна.

Резко захлопываю дверь перед Фирсовым и поворачиваюсь к Русу.

– Это по работе, – прохожу в комнату, начинаю быстро переодеваться. – Ты извини, но нужно уехать, срочное дело. Неудобно получилось, ты вечер такой хороший организовал. Просто у меня сейчас реально форс–мажор. Цветы красивые, роллы вкусные, еще раз спасибо. Ты, если останешься, не жди. Спать ложись. Скорее всего я не скоро вернусь.