В голове Феррума как будто что-то натянулось до предела и лопнуло. Черепную коробку от стенки до стенки пронзила резкая и адская боль. Через какое-то время, растянувшееся для старшины на годы, эта боль угасла до ноющей. Тут уже Ферр смог ориентироваться во времени, и осознавал, что новая стадия боли достаточно быстро прошла, сменившись нестерпимым зудом где-то в самой глубине черепа. Хотелось засунуть палец в глаз, добраться до зудящего места и яростно почесать. Он бы так и сделал, если бы мог пошевелиться. По счастью и зуд не продлился долго.

Стало хорошо, однако старшине оказалось некогда этим насладиться. Он тут же вспомнил, то, что с ним точно было, но чего он до этого вспомнить не мог. Это оказалось действительно страшно. Как вспомнить, то чего не мог вспомнить, так и осознать природу этого недоступного воспоминания. Страшно не просто знать, что теоретически такое возможно, а испытать на собственной шкуре и полностью осознавать, что в любой момент ты можешь превратиться в чью-то послушную марионетку. В биоробота с заложенной программой и даже не подозревающего, что ты биоробот и выполняющего чужую волю не ведая о том. Страх пробегающий от основания черепа до самого копчика и по пути заставляющий сморщиться тестикулы.

Когда группа спасшихся башенников, Феррум с крестниками и Гриф покинули аномалию с практически средневековым замком Гриф, Ферр и Хотэй составили одну из трех основных разведывательных групп. На их троицы обычно возлагалась проверка маршрута. Хот мог легко вычислить возможную засаду муров. Гриф со своей СВКУ прикрывал от среднеразвитых тварей. Старшина сканировал местность своим чудо биноклем и при необходимости дарами, мог зачистить низовых зараженных без единого потраченного патрона и с минимумом шума. Тройка сложилась достаточно удачная и, что не менее важно, удачливая, но в этот раз в лодке находилось только двое мужчин. Так сложились обстоятельства. Уже заметно похудевший на тот момент толстяк, остался с основной группой по причине отравления. Бедолагу укусил кто-то мелкий и в течение пары часов он свалился. Если бы не наличие в группе знахаря, то организм свежака возможно и даже, скорее всего, не смог бы перебороть яд так и оставшегося неизвестным насекомого. Однако даже при всех талантах Весельчака Хота быстро вернуть в строй не вышло. Вот и поплыли Гриф и Ферр без сенса не видящего зараженных, но хотя бы людей легко способного обнаруживать. Можно было взять кого-то другого, но оставались такие кандидаты, мужчины решили, что справятся вдвоем. Хотэя то они брали из-за дара и из-за того, что Феррум уже довольно неплохо его натаскал в обращении с оружием.

Как уже привыкли, плыли на замаскированной от беспилотников и посторонних взглядов лодке. Поставленная наподобие палатки измазанная грязью и краской теплоизоляционная ткань. Сверху маскировочная сеть с привязанными к ней пучками травы, ветками и прочим мусором. Если беспилотник пройдет прямо над такой лодкой или хотя бы близко, то конечно оператор поймёт, что что-то не так, но беглецы избегали такого. Пролетавшие же вдали летательные аппараты не видели ничего интересного. Тут подобного хлама плавает масса. Бесхозные лодки, еще никем не съеденные вздувшиеся трупы (их быстро подъедают, но наткнуться можно), какие-то деревянные обломки. В общем проще вспомнить то, чего тут не плавает, чем перечислить то, что можно встретить на просторах Болота.

— Смотри там лодка, — показал, лучше видевший в даль невооружённым взглядом, марксман, что сейчас занимал место вперед смотрящего на носу их маленькой посудины.

Ну-ка, старшина оставил весла и переместился к товарищу. — В ней люди, — подтвердил Ферр, приложивший к глазам УНП.-Мужчина похожий на обтянутый кожей скелет, женщина и уродливый кваз. Вылитый топтун. Как его лодка только держит, — на счёт последнего старшина несколько секунд сомневался, уж больно квазизараженный походил на настоящего зара, только был совсем чуток меньше обычного топтуна. — Баба нам машет, надо подплыть, — Феррум ощутил непреодолимое желание оказаться рядом с этой женщиной. — Она прекрасна, — чуть шевелясь, прошептали его губы о ни чем не примечательной женщине, выглядевшей для него сейчас точно спустившаяся с небес на грешную землю лучезарная богиня жизни и любви.

— Что? — Гриф не расслышал последних слов, хотя находился совсем рядом и повернулся к товарищу.

— Ничего, — ответил старшина, бросая бинокль, чтобы тот повис на приколхоженом шнурке на груди.

Руки Ферра уже изменились. Правая конечность превратилась в длинный предмет с утолщением на конце, и получившейся дубинкой один рейдер ударил другого по голове. Удар вышел что надо, но достаточно матерого иммунного вырубить сразу не вышло. Марксман только поплыл. Несмотря на оглушенное состояние, Гриф потянулся за пистолетом. Феррум тут же нанёс второй удар по голове и тут же левой рукой прихватил товарища за воротник, чтобы тот не свалился в воду.

Нет, старшина не возненавидел трейсера. Он действительно как и прежде, считал его своим товарищем и даже более того мог назвать другом. Однако губы Богини, когда он смотрел, прошептали, а глаза возжелали, и он сделал то, что был должен. Её желание закон для него. Ферр сделает все что угодно даже не за право обладать этой святой, а чтобы находиться рядом с ней и дышать тем же воздухом, что дышит это воплощение ангела. Пожелай она, и старшина бы без сомнений убил и не только товарища. По единственному слову Богини он бы вырвал Панде сердце и сожрал бы его сырым, несмотря на то, что у него к ней практически отеческие чувства.

Уложив бессознательное тело Грифа на дно лодки, Феррум быстро разоружил его и обыскал, несмотря на почти полную уверенность в том, что знает обо всем имеющемся у марксмана вооружении. Винтовка, пистолет и здоровенный кукри тут же оказались изъяты. Клюва трейсер не таскал, при необходимости используя вместо него чудовищного вида нож. Изъятое оружие Ферр сложил на корме, а друга связал его собственным ремнем. Сам старшина после всего сел обратно за весла и ликуя сердцем и разумом, наконец, поплыл к вожделенному существу внеземной притягательности.

— Кто тут у нас? — обрадованно спросила Богиня, с печатью усталости от использования своего дара на запредельной дистанции на лице.

— Я его точно видела среди бойцов Гранита, — утробно прорычало существо, по каким-то ассоциирующее себя с женским полом, но внешне выраженный половых признаков не имевшее.

— Кажется Гриф, — добавил к этому мужчина, больше похожий на иссушенную мумию, чем на живое существо.

— Ну не крупная рыбка, но нам сойдёт, — капризно поджала губки девушка, — А ты что за фрукт? Отвечай пёс, — глаза Богини уставилась на старшину, и он тут же поймал её взгляд, чтобы в нем утонуть.

— Я Феррум, крестник Бурого, — едва не разбрызгивая слюни, отвечал зачарованный нимфой рейдер, любое оскорбление, исходившее от Богини казалось ласковым словом.

— Ты из команды Гранита? — продолжила допрос дама.

— Нет, но я был в команде местных болотников, и мы работали при его отряде проводниками пока он не погиб, — в таком состоянии Феррум не мог что-то скрывать, да и не хотел этого делать.

— Он погиб? — брови нимфы от удивления чуть под длинной черной чёлкой не спрятались.

— Да, — подтвердил Ферр.

— Вы тут одни? — поинтересовалась нимфа на всякий случай, хотя у нее было полное основание полагать, что поблизости никого нет.

— Да, — отвечал старшина точно автоматическое устройство на запрос.

— Как погиб гранит? — женщина сложила руки в замок.

— Его убил Гайдук.

— Похоже это интересная история. Давай сначала и со всеми подробностями, — особа со столь могучим даром оказалась действительно очень возбуждена и заинтересована новостями.

— Мы охотились у рад кластеров, когда встретили детёныша того, кого нельзя упоминать вслух. Его убили из автоматической пушки. Потом появился его родитель. Он уничтожил половину отряда и всю технику, а сам Гранит оказался ранен. Нам пришлось возвращаться окольными путями. С мелкого того, кого нельзя упоминать вслух взяли одну белую жемчужина…