Литмир - Электронная Библиотека

Наливая бензин, Рыжий переспросил:

— Как самолёт врезался в дом? О, это было весело. В тот день мы должны были покинуть город. Мне позвонили и сообщили, что надвигается что-то страшное, но не уточнили. Просто сказали: улетать из города как можно быстрее и дальше. На юг. Я часто вспоминаю тот день, и знаете что? Многие знали о надвигающейся катастрофе! Эти засранцы всё знали! Но, что они могли сделать? Посеять панику среди жителей? Ну не суть, что сделано, то сделано. В тот день начался сильный ливень. Поливало не то чтобы из ведра, заливало как из пожарного рукава! Мы еле-еле добрались до аэропорта, я думал машину смоет с трассы, но нам повезло — немцы умеют делать стоящие аппараты. Подъезжая, уже были видны самолёты, улетающие на юг. Один за одним они взлетали и испарялись в чёрном небе. Покидали тонущий корабль как крысы! Я конечно не исключение, но крысой себя не считаю. Мы быстро погрузились в самолёт, выехали на взлётную полосу, набрали нужную скорость, но вдруг капитан заявил, что он не может взлететь! Засверкали молнии. Внутри стало светло, словно включили прожектора. Приборы показывали какую-то ахинею, но я орал во всю глотку, чтобы он взлетал! Он послушался, самолёт начал взлетать, но что-то начало бить по фюзеляжу. Глухие шлепки. Я посмотрел в иллюминатор, а там, кроме густого тумана, ничего… только голубые вспышки на мгновенье окрашивали белое одеяло, окутавшее нас со всех сторон. И птицы. Это оказались птицы. Как в фильмах ужаса! Представляете себе… — округлившимся глазами, Рыжий смотрел на ребят, продолжая наливать бензин. — Они бились о корпус самолёта, врезались в стёкла, залетали в двигатели. Пилоты выгнали меня из кабины, захлопнули дверь. Испугавшись, я пристегнулся, а дальше начался аттракцион. При первом ударе о крышу дома, нас тряхануло так, что я подумал, душа моя вылетела из тела и отправилась куда-то далеко, на заслуженный отдых, но следующий удар вернул её назад. Затем еще удар, и еще. Потеряв управление, пилоты попытались посадить птичку, но куда? Везде жилые дома, детские площадки, парковки. Приборы врали, туман скрывал действительность. Затем последовал последний удар, благодаря которому мы тут и собрались. Отстегнувшись, мы попытались выбраться. Дверь в кабину пилотов заклинило, это мы только потом узнали, что от кабины мало чего осталось и попасть в неё, даже с наружи, — невозможно. Собрались выходить через боковые, но они тоже не открывались. Оставался только шлюз. Я уже собирался открыть дверь в камеру, как вдруг самолёт затрясло, сильно затрясло. Мы повалились на пол. Началась паника. Орали все. Так страшно мне еще никогда не было, — рыжий улыбнулся. Закончив наливать, закрутил вентиль на канистре, и протянул её Славе. Из шкафа вытянул гибкую пластиковую трубку и надел её на трубу выхлопа компрессора. Рёв мотора наполнил комнату. Заправив баллоны, бородатый продолжил: — Оказалось, это была “волна”! Окружавшие нас дома сработали как волнорезы, защитив нас от сильного удара.

В комнате, потихоньку, начал затухать свет.

— Вот! — Рыжий резко задрал голову и указал пальцем на потолок, — Видите, что происходит! Не хватает напряжения. Пойдём дальше, покажу.

Оставив на полу баллоны и канистру, они прошли в следующую комнату, радикально отличающуюся от других. Это было жилое помещение. В высоту почти два метра, в ширину два с половиной. На полу стелился дорогой ковёр, местами протёртый до дыр. Стены были отделаны настоящими дубовыми панелями, а их объёмистый узор подчеркивал свет, проникающий внутрь самолёта через десять иллюминаторов. Остальные иллюминаторы, уходящие к носу самолёта, были закрыты створками (через них свет не поступал внутрь из-за бетонных плит, грудой наваленных на самолёт). Сиденья отсутствовали, на их месте, по правой стороне, лежали три пружинных матраца с одеялами и подушками, а по левой стороне, вдоль стены, тянулся ряд разноцветных машинных аккумуляторов, связанных между собой сетью проводов. В каждом углу можно было увидеть большой горшок с неизвестным растением. Было уютно, но пахло человечеством.

Рыжий указал на аккумуляторы.

— Их напряжения хватает чтобы был свет и воздух, но не более чем на час. За пару дней до “волны” частота и сила течений увеличивается. Практически каждые десять минут в раструб турбины бьёт сильный поток, вырабатывая необходимое мне электричество. А вот когда “волна” пройдёт, течение, хотя бы раз в час, будет для меня подарком, — хмыкнув, он призадумался. — Возможно, проживая здесь в одиночку, этого и хватит, но я не хочу рисковать. Просыпаться по ночам и хвататься дрожащими потными руками за баллон — нет! Две турбины — это жизнь, одна — выживание.

— Живи в башне, — сухо сказала Даша.

— Нет! Чем там лучше?

Спорить или что-то доказывать у девушки не было никакого желания. Нет так нет.

— Вот так и живем, — выйдя на центр комнаты, сказал Рыжий, — располагайтесь! Чувствуйте себя как дома! Кушать хотите? У меня там мини-кухня… по правде — всего лишь холодильник. Пустяк конечно, ничего особенного…

— Ого! — воскликнула Даша. — Ничего особенного?! Он действительно работает?

— Да…

— Я хочу взглянуть!

— В конце комнаты, справа, за ширмой.

Даша проследовала туда, куда указывал палец Рыжего.

Шёпотом, с неестественной для него юношеской робостью, и, убедившись, что Даша не услышит, Слава спросил:

— Выпить есть?

— Выпить? — гаркнул Рыжий. — Есть, но чуть-чуть…

— Не ори ты!

— А что такое? А-а-а, — рыжие усы задрожали, — она тебе запрещает.

— Никто мне не запрещает! — огрызнулся Слава.

— Давай так: я бутылку возьму с собой, и перед тем, как заявиться к Татьяне, мы её разопьём, пойдёт?

Немного подумав, Слава согласился.

— Ты представляешь, — раздался голос Даши, — тут и грибочки есть, и огурчики, и ананасы в банках и… фу-у-у! Тухлый помидор!

Рыжий внимательно посмотрел на Славу.

— Пойдёшь к бабке, скажешь ей, что овощи быстро вянут. Она там что-то новое испытывает, просила передать, если начнут быстро гнить.

— А ты со мной не пойдёшь?

— Нет, мне воздух нужно экономить в баллонах.

— Не боишься, что я уплыву?

— Нет, — блеснули белые зубы, — ты сам сказал: куда ты денешься с подводной лодки! Да и бутылка будет при мне.

Опустив глаза, Слава согласился с каждым произнесённым словом. Его правилам подчинялось всё, даже он сам. Хмыкнув, он осмотрел комнату и спросил у Рыжего:

— Когда ты решишь все свои проблемы, что ты будешь дальше делать? Продолжишь тут жить в одиночестве?

Прищурившись, тот ответил c азартом:

— Когда я решу все свои проблемы, я снова попытаюсь попасть в свой город.

— В свой город? Что ты имеешь ввиду?

— То и имею. Когда строить в высоту стало очень дорого, моя компания начала строить дома под землёй. Пойдём, кое-что покажу.

Пройдя мимо Даши, которая успела попросить разрешения открыть банку с ананасами, они подошли к двери напротив холодильника. За ней скрывалась маленькая лачуга, имевшая в себе стол и стул. На стене висели различные фотографии грандиозных построек, вырезки из газет, и большая карта Москвы. Рыжий ткнул пальцем в красный круг, нарисованный на карте.

— Это метро “ЗИЛ”. Моя станция, мой район, мой жилой комплекс. Говорить о затратах — нет никакого смысла.

Глядя на карту, Слава заметил висевшую рядом фотографию, на которой его собеседник выглядел несколько иначе. Ровно подстриженная, ухоженная, лоснящаяся борода, дорогой клетчатый костюм, горящие глаза и улыбка до ушей. Успешный мужчина вскидывал руки, с поднятыми большими пальцами вверх, на фоне строящегося жилого комплекса. За его спиной, на бетонном постаменте, красовалась дата, собранная из больших красных цифр: 20.02.2020.

— Это я! Красавец? Да, — затянул Рыжий, — было время. Но ничего! Я попаду в свой город и буду жить как раньше.

Чавкая сочными дольками ананаса, Даша иронично заметила:

— Так там всё затоплено! В обнимку с аквалангом будешь спать?

— Нет! Мой город под землёй! Я строил для себя “Эдем”, а природа превратила его в “Атлантиду”.

46
{"b":"772313","o":1}