— А у тебя нет другого выбора! — оборвав мычание, съязвил мужчина.
— Выбор есть всегда, — спокойно заметил Слава.
— Да? И какой?
Сюжет хорош, его оставить — однозначно!
— Я могу ответить тебе: “нет!” Затем убить тебя, её, и спокойно удалиться, забрав девушку, канистры и ружьё.
От услышанной наглости, челюсти рыжего чуть разомкнулись. Перехватил уверенней ружьё. Гарпун нацелил в наглое лицо.
— Но не буду, — добавил Слава, двигая голову в бок, но это было лишним: ружьё стояло на предохранителе, а рычажок переключения валялся где-то в коридоре, ранее отломанный ножом.
Всё, что сейчас Славу волновало — зажигалка. Она висела над Дашей, как лезвие гильотины над головой. Одно неверное движение, взгляд, кинутый не так, и, в один миг, языки пламени оближут всё вокруг. Он ждал момент — сигнал к началу действий.
— Куда мы поплывём? — спросил Слава.
— Ты, тварь, никуда с нами не поплывёшь! — вновь влезла баба в разговор.
— Успокойся! — процедил мужчина, чуть повернув голову в бок, к женщине. — Мы отвезём его к Татьяне. Думаешь, она станет с ним церемониться? Устроит тёплый приём? Накормит, напоит и спать уложит?
— Про “напоит” можно поподробнее? — Слава вздёрнул брови и всем видом изобразил интерес. Неподдельный.
— Он еще и издевается! Стреляй! — и снова завертела зажигалкой.
— Ты можешь прекратить размахивать зажигалкой возле моего лица? Я же тебя просил. Ты нервируешь меня! — и медленно, проговаривая каждую букву, сказал ей: — Убери её и успокойся.
Залитая вся бензином, обозлённая на весь мир, она не желала верить в происходящее, но слова напарника, по-видимому, смогли достучаться до её рассудка. Испепеляющим взглядом он пробежалась по Славе, и, задрав гордо голову, убрала зажигалку в карман куртки. Нагнувшись, схватила Дашу за волосы и уже собиралась вновь что-то крикнуть…
“Пора! — сработал триггер у Славы в голове. — До рыжего метра два — успею вырубить”.
Он уже готов был сделать первый шаг на встречу, как вдруг услышал пронзительный крик Даши. Замер, не понимая из-за чего. Подумал — вдруг нож у горла, но, кинув на неё взгляд, понял — она совершает глупость, которую, ой как не надо было совершать.
Закричав, Даша неожиданно вскочила, как оживший опоссум, ударила своим затылком негодяйку в нос и отскочила в сторону.
Все растерялись.
Слава сделал шаг вперёд, не опасаясь гарпуна. Рыжий в ответ нажал на спусковой крючок.
Еще нажал — не жмётся.
Не раздумывая швырнул ружьё в сторону наглеца, рассчитывая попортить тому рожу, но он, зараза, увернулся.
Ружьё пролетело мимо, ударилось об стену и, упав на пол, выстрелило. Гарпун пронзил насквозь ближайшую канистру и вошёл на половину во вторую. На пол начал вытекать бензин.
Слава удивился не меньше рыжего, но только на мгновенье. Секунды замешательства прошли. Вынув нож, хотел уже прыгнуть на врага, но вдруг опять замешкался, увидев краем глаза взмывший в воздух дымящийся окурок.
Стоя у окна, закрыв лицо руками, стонала женщина. Сквозь пальцы просачивалась кровь. Она шаталась. Затем облокотилась о подоконник и даже не увидела, как Даша, откатившись в сторону, с завязанными руками за спиной, губами подобрала окурок, сделала две тяги и плюнула его к ногам своей мученицы.
Женщина вспыхнула как факел.
Стоны превратились в крик. Гидрокостюм, объятый пламенем, начал быстро плавиться, болезненно въедаясь в кожу. По комнате пронёсся вопль ужаса. Она засуетилась, закрутилась, выставила руки и начала трястись. Огонь схватился за лицо, запахло жжёными волосами. Каждый вдох отправлял в её лёгкие порцию гари и раскалённого воздуха.
Большие зелёные глаза больше не видели. Уши ничего не слышали. Всё тело превратилось в пульсирующий ком боли. Сделала рывок вперед, надеясь вывалиться в окно, но вместо этого ударилась головой о стену. Отлетела в сторону. Споткнулась. Упала в угол, накрыв собой лежавшие там баллоны.
Всё это время Слава, Даша и рыжий смотрели молча, не зная, как помочь, а кто-то и вовсе не хотел. Но увидев, как пламя поджимает под собой баллоны, все вдруг засуетились. О бедной женщине никто не думал, все мысли были — как спастись.
Всё произошло в одну секунду, или две — короче, очень быстро.
Рыжий подскочил к вопящей женщине и протянул к ней руку. Слава подумал, что он хочет ей помочь, даже переключил своё внимание на Дашу, но нет — тот негодяй выхватил ближайший баллон и побежал к окну. Слава двинулся за ним, но из горящего угла послышалось шипение. В агонии женщина так сильно колотила руками, что сумела сбить регулятор на баллоне. Воздух вырвался, как струя из реактивного двигателя, превратив баллон в горящее ядро, а женщину в обуглившийся кусок мяса. Снаряд размазал голову усатому мужчине, ударился о стену, и срикошетил в две пластиковые канистры, соединённые по центру гарпуном. Лицо Славы, забрызганное кровью сидящего на стуле бедолаги, вдруг исказилось злостью.
За секунду до этого Даша ловко вскочила на ноги и, как леопард, рванула на перерез рыжему. Ударила его своим плечом и, отскочив, шлёпнулась на подоконник. Спина выглянула из окна и Даша резко замерла. Глаза скосились в бок. Увидев воду под собой, от страха сжалась, но кое-как руками оттолкнулась, приняв вертикальное положение.
Рыжебородый ударился о внутреннюю часть оконной рамы головой, отпрянул к Даше, и, завалившись на неё, но, продолжая сжимать баллон руками, практически выпихнул её в окно. Она успела сгруппироваться, попыталась ногами уцепиться хоть за что-то, но все её попытки были тщетны.
В этот момент раздался взрыв.
В каком углу зародилась энергия, способная уничтожить всё вокруг, никто не успел понять, да это было и неважно.
Хлопок.
В одно мгновенье жар испарил всю влагу в комнате. В ушах раздался звон. Яркий свет ослепил.
Боль…
Удар взрывной волны выкинул Дашу вместе с рыжим из окна, и добавил сил для полёта в даль на пару метров.
Облако огня схватило Славу за грудки, протащило через весь коридор, вытащило на лестничный пролёт и швырнуло в стену. Ударившись, он отскочил в воду. Преодолеть расстояние в десять метров меньше чем за секунду, а затем шмякнуться об стену и не отключиться — невозможно.
Слава отключился.
Стены этого подъезда видали многое: подростков пьющих пиво, людей курящих по ночам, ссоры, драки, надписи, признания в любви, и даже, как кто-то постоянно гадил в угол, но чтоб летали — никогда. Удар об стену был настолько сильным, что даже остатки штукатурки обвалились в воду. Хотя по правде — слегка подуй на эти стены и всё обвалиться само. А значит и летающий мужчина не получил особых повреждений. Пустяк — ушиб.
Слава включился.
Прохладная вода чуть сгладила боль от ожогов.
Сделал вдох, но вместо кислорода в рот затекла вода, в гортани появилось жжение. Выдавив из себя остатки воздуха с водой, быстро всплыл. Лицо горело. Разум плыл. Спасибо, что глаза остались целы.
“Даша? — мелькнуло в голове. — Где Даша?”
Сколько был без сознания — не понимал, но судя по тому, что глубоко не погрузился — не больше десяти секунд.
Подплыл к ступеням.
Голова болит, рукой нащупал шишку на затылке. Перед глазами всё плывёт. Тошнит. С трудом сделал первый шаг и чуть не завалился в воду. Хотел схватиться за перила, но их нет — сгнили.
Всё тело содрогнулось, живот скрутило, спазм выстрелил из желудка до самой глотки. Слава не стал сопротивляться. Кусочки кошачьего корма, серая жидкость и смесь, похожая на стухшее новогоднее оливье, вырвались наружу и окатили ближайшую ступень.
Привкус кислятины и алкоголя заставил Славу еще раз опорожнить желудок.
Глаза уставились на глянцевый бульон у ног. Он видит в нём своё кривое отражение. Видит недельную щетину, шрамы, красные глаза. Ему противно от самого себя. И снова под черепом скребут воспоминания о Даше.
Спотыкаясь, вскарабкался на этаж. Пошёл быстрей. Ускорился.
Поскальзывается на тушке рыбы впавшей в сон, его кидает в бок, к стене. Подставил плечо — ударился, но устоял. Опять ускорился, перешёл на бег, думая только об одном — где Даша?
