- Папа, тебе не кажется, что всё это слишком? Клиника, справка, сторожевой пёс. Может, он психически не здоров? Ты не боишься меня такому отдавать?

- Да нормальный он, – отмахнулся рукой. – У них просто такие традиции.

- А у нас традиция – венчаться в церкви. Как он на это смотрит?

- Не знаю. Думаю, будет не очень правильно ему такое предлагать.

- Вот именно! Сначала ты считаешься с его традициями, проявляя уважение. А потом он садится на голову, напялив на меня паранджу. Так что лично я буду требовать уважения наших традиций! В конце концов, мы живём здесь, а не в горах.

- Дочь, тебя заносит.

- Ладно, так и быть, обойдёмся без венчания. Но предупреждаю: в принципиальных для меня вопросах я буду стоять на своём! И пусть твой Бахрамов не надеется получить в моём лице безвольную рабыню.

Папа в ужасе от моего поведения, но пока держится. А я и не обещала быть пай-девочкой, так что все претензии – в центральную прачечную. Пусть скажет "спасибо", что я согласилась сломать себе жизнь в угоду ему.

Охранник и по совместительству водитель Борис ведёт себя деликатно – не придраться. Когда приезжаем в офис, он садится в углу, лишь издали посматривая на меня. Чтобы не откладывать, сразу начинаю разговор с Дэном. Ночью я многократно прокручивала его в голове, настраивалась. Но всё равно очень больно, и заготовленные слова вылетают из головы. Говорю, как робот:

- Денис, мы должны расстаться. Я выхожу замуж.

Скрипник не верит.

- Надеюсь, ты шутишь?

- Ничуть, – машу перед его глазами ладонью, демонстрируя кольцо.

Доходит до него медленно.

- А как же я? Мы же вместе…

- Уже нет. Тем более, ты сам сказал на днях, что серьёзных планов на меня у тебя нет.

- Так ты назло мне? Из-за того, что обиделась?

Вижу, что он растерян и ему больно. У самой сердце рвётся в клочья. Но я должна выдержать и не выдать своего состояния.

- Нет, не назло и не обиделась. Просто мужчина, о котором я с детства мечтала, сделал мне предложение.

- Ника, зачем тебе это? Ты же не любишь его! Или ты променяла меня на этот блестящий булыжник стоимостью в целое состояние?

- Почему же не люблю? Ты не слышишь меня? Я с детства хотела быть с ним!

- Мне казалось, ты любишь меня…

Он искренне растерян. Мне больно и за себя, и за него. И нет больше злости и обиды на его недавние слова. А есть непередаваемая тоска от того, что мы больше не можем быть вместе. И изменить уже ничего нельзя.

- Дэн, давай не будем, пожалуйста. Девушки созревают для брака обычно раньше, чем парни. Мне вовсе не хочется остаться старой девой, как ты меня пугал. 

- Ты из-за того, что я жениться не хочу? Мне казалось, ты меня понимаешь!

- Понимаю. Потому и расстаюсь с тобой. Иди дальше охотиться на красивых и длинноногих, готовых на секс без обязательств.

Намеренно пытаюсь его разозлить. Злость – гораздо лучше боли, которая выворачивает наизнанку. Отчасти мне это удаётся – Денис меняется в лице, надевает насмешливую маску.

- И за кого, если не секрет, ты собралась замуж?

- Не секрет. За Ризвана Бахрамова. Слышал такого?

- Так он же старый!

- Почему же? В самом расцвете сил. Зато успел погулять и вполне созрел для семейной жизни.

- То есть это всё-таки мне назло?

- Не льсти себе. Бахрамов был моей мечтой много лет. И вот – мечта сбылась.

Денис сбит с толку. Но я никогда не решусь признаться, что папа меня продал. Лучше уж выглядеть корыстной стервой, которая повелась на блестящий булыжник. Пусть думает обо мне, что хочет.

- И в связи со свадьбой через три недели мне придётся взять отпуск.

Денис молчит, а потом выдаёт:

- Я думаю, если уж расставаться, то полностью. Прости, но я не готов с тобой работать дальше, – голос его звучит глухо. Чувствую, как тяжело даются Дэну эти слова.

Можно было бы, конечно, попытаться повозмущаться и настоять на своём праве остаться в проекте. Но что-то внутри подсказывает: не стоит. И Бахрамов будет против, и мне будет больно каждый день смотреть на Дениса и мечтать о несбыточном. Если уж рушить собственную жизнь, то до основания.

Дэн увольняет меня с работы в тот же день, вынуждая бросить расчёты на полдороги. Новость о моём замужестве его задела намного сильнее, чем я ожидала. Меня это транзитивно ощутимо бьёт, хочется послать к чёрту папу с его Бахрамовым и попроситься назад к Денису. Сдерживаюсь с трудом. Обратной дороги нет.

Думала, я – сильная. Смогу сыграть невозмутимую стерву, смогу убедить себя, что мне не нужен Денис с таким отношением ко мне. Но я не справляюсь! Внутри меня – кипящий борщ из эмоций, обильно приправленный острым перцем. Он жжёт меня изнутри, забивает артерии и тормозит жизненные процессы. Меня качает, и никак не удаётся поймать равновесие.

Отказаться от любимого человека, причиняя ему и себе боль, выйти замуж за нелюбимого мужчину намного старше, со странными представлениями о современной жизни – разве не безумие? Потерять друзей, работу, в которую вложено столько души и сил…

Как я смогу быть женой чужого человека, если сердце рвётся к Дэну?

Почему я должна платить такую высокую цену за папину ошибку?

Вернувшись домой, закрываюсь в своей комнате и отключаю телефон. Не хочу никого ни видеть, ни слышать. Меня нет ни для кого, даже для себя. Папа продал моё тело, а душу выбросил в колючие кусты за ненадобностью. Колючки впиваются, принося мучения, а я не могу ничего сделать.

Я не справлюсь! Лучше убейте меня!

Утром снова выхожу из комнаты поздно. Аппетита нет, настроение на уровне плинтуса. Виола ругается, что я ничего не ем. Благо, отец на работе – хоть он не выносит мозг.

У меня на сегодня задача, которая кажется почти невыполнимой, – нужно каким-то образом попасть на приём к гинекологу, чтобы мой сторожевой пёс об этом не догадался и не настучал папе или Бахрамову.

- Борис, у меня ухо со вчерашнего дня побаливает. Нужно заехать в клинику к лору. Может, пробку прочистить придётся или капли назначат?

Он кивает, спрашивает адрес и время. Клиника частная, консультация врача тут стоит огромных денег, отношение к пациентам соответствующее. В регистратуре я сообщаю, что записана к отоларингологу, медсестра тут же проводит меня к кабинету. Борис идёт за нами и устраивается в кресле возле двери. Хорошо, хоть к врачу за мной зайти не пытается.

Женщина-врач оказывается очень понятливой. Выслушав мой план и опустив в карман премию за сообразительность, она выводит меня из кабинета и предлагает следовать за ней. Охранник вскакивает, но она тут же его останавливает:

- Молодой человек, вы посидите пока тут. Мы на рентген идём, вас туда не пустят.

Борис некоторое время колеблется, затем кивает и опускается в кресло, а мы быстрым шагом направляемся в кабинет гинеколога. Лор-врач терпеливо ждёт, пока я беседую с доктором, мне выписывают таблетки и дают рекомендации. Оказывается, я пришла очень вовремя, поскольку вот-вот ожидается начало нового цикла, а препарат нужно принимать с первого дня.

Возвращаемся в кабинет лора, я выжидаю некоторое время, а затем прощаюсь и иду на выход.

В аптеке мне тоже везёт – удаётся отвлечь внимание цербера и купить назначенные таблетки. Настроение сразу улучшается. Я довольна собой и своей находчивостью. Раз всё прошло так гладко, значит, я на правильном пути. Теперь можно и замуж выходить.

Вечером папа огорошивает меня новостью:

- Я передал Ризвану, что ты бы хотела пойти с ним на свидание. И он приглашает тебя в следующую субботу покататься на яхте.

Прислушиваюсь к своим ощущениям. Мозг положительно воспринимает услышанную информацию. Катание на яхте – однозначно круто, против компании Бахрамова я ничего не имею. Надо же нам с ним как-то налаживать отношения. После удачной аферы с таблетками жизнь больше не кажется беспросветно серой.

Хотя папа уверяет меня, что приготовления к свадьбе не отнимут много времени, происходящее дальше можно охарактеризовать одним словом: "дурдом". Из агентства, которое нанял отец, меня дёргают минимум каждый час, а иногда и чаще. Злюсь, но ничего не могу поделать. Благо, многие вопросы удаётся решить по телефону. Часть заданий папа поручает Виоле, и я впервые рада, что она у нас есть.