Кай стоит здесь один, смотрит на неодобрительно поджавшего губы мейстера, дрожит, по его щекам катятся позорные слезы и он ненавидит себя за этот страх, за свою слабость, а потом он не может испытывать даже этого. Все чувства стирает ужас перед тем, что должно сейчас произойти.
Мейстер открывает рот, он монотонно бубнит заученную наизусть речь, проговаривает вслух клятвы стражей нефилимов, которые Кай должен принять, но он не слышит ни слова, голос мейстера сливается в один бесконечный, невыносимый гул. Язык Кая распух и высох во рту, и даже если бы он мог пошевелить им сейчас, голос отказал ему, и он не смог бы озвучить ни одну из клятв, которые должен был принести.
Только эти клятвы были всего лишь формальностью. Ни у Кая, ни у его сверстников, не было выбора. Это было их предназначением. Они были рождены для этого и другой цели в их существовании не было. Даже потеряй он сейчас сознание, ритуал все равно завершился бы. Как во сне, Кай смотрел на тонкие руки мейстера, вынимающие крышку сосуда. Он слышал доносящийся оттуда низкий гул. Сердце билось в груди так больно, и стук крови в ушах оглушал его, все его внимание было приковано к этому сосуду, вся его короткая жизнь сжалась в одну точку, в одну мысль. Он с ужасом ожидал появления того, что было заточено внутри. Кастор, его Источник, сделал какоето едва заметное движение и почему-то Кай уловил его, заметил и посмотрел в его сторону, отведя остекленевший взгляд от сосуда.
Кастор смотрел на него пристально, испепеляюще, в его глазах не было жалости, но взгляд Кая приклеился к его лицу. Как будто он мог смотреть только на него и никуда больше.
- … отныне ты, Кай Корморан, вступаешь в ряды стражей, ответственных за сохранность миров. Нефилим из рода Астарота обретает в твоем теле новую темницу, дабы напитать тебя силой для защиты…
Голос мейстера на миг стал ясным, отчетливым, будто его обладатель на секунду вынырнул из-под воды, но затем вновь превратился в невнятное жужжание. Кай стоял и смотрел в глаза своего Источника. И это суровое, безжалостное лицо стало последним, что он четко видел в своей жизни. Кай так напряженно ожидал нападения демона (он просто не мог назвать это иначе), что, когда это действительно произошло, он оказался не готов.
Жгучая боль раскаленной лавой разлилась по его телу, она выжигала каждую мышцу, кость, каждый миллиметр его кожи, плавила его ногти и обугливала волосы. Темный дым перченым облаком забивался в его ноздри, в рот, глаза и уши. Кай хотел закричать, но не мог – он лишь беспомощно давился этим дымом, не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, он не мог пошевелиться, и тело его горело огнем, невыносимо. Он хотел только одного – чтобы это прекратилось. Умереть. Что угодно. Его зрение помутилось, исказилось черными пятнами, будто чернила разлили в воде. Этот черный туман густел, начинаясь от периферии зрения и очень быстро разрастаясь к центру, темнел и становился все более плотным. Кай видел зелень листвы, такую щемяще яркую. Он видел лицо Кастора, его серьезные глаза. А потом огонь вспыхнул в его собственных глазах, боль как будто выжигала их из глазниц, и тогда, наконец, Кай смог закричать. Вопль вырвался из самых глубин его существа, он кричал и кричал, в поглотившей его темноте, вечной тьме, в которой он останется до конца своих дней, и в этом крике-стоне была вся его скорбь, и ужас, и вся его украденная жизнь…
…Взрослый Кай задохнулся кислородом, неожиданно хлынувшим в легкие. В груди горело, Кай с мучительным хрипом вдыхал воздух, который больше не казался ему странным, он был сладким и прекрасным. Кай даже не сразу понял, что стоит на четвереньках, весь дрожит, рукоятка ножа вдавливается в его ладонь, зажатая между его рукой и асфальтом, но брида в его руках больше нет.
- Ничего, ничего. – донесся до него голос Кастора. Ему послышалось или в голосе наставника действительно появилась едва заметная дрожь? – Хватит разлеживаться, подъем.
Сильная рука потянула его за плечо и Кай, все еще в тумане, повиновался ей, подтянул к груди одно колено и, отталкиваясь от земли руками, неуверенно поднялся на ноги. Кай несколько раз мотнул головой, надеясь прояснить сознание. Что за черт?
- Это был катахари, да? – прохрипел Кай. В горле саднило и он прокашлялся. Спрятал нож назад в ножны. – Я… я не услышал его.
Горячая волна гнева пополам со стыдом поднялась по его шее к щекам. Как он мог не заметить его, не почувствовать?
- Это тебе не безмозглое чудище, а один из самых первых, исконных обитателей, населивших мир Претов. Ты никогда не сталкивался с ним раньше. Я спугнул его, так что он не успел материализовать никакого дерьма из твоей головы. В следующий раз будешь готов.
В голосе Кастора не было привычной колкости, вместо этого там было кое-что другое, чего Кай никогда не слышал – неуверенность. На один короткий миг Кай запаниковал от мысли, что Кастор спросит, какие страхи пробудились в нем от прикосновения катахари. Он никогда не врал наставнику, но ему невыносима была мысль открыть эти воспоминания. Это было слишком личным.
Дыхание Кастора было неровным и тяжелым. Кай подумал, успел ли катахари коснуться и его разума. А потом подумал, что мог увидеть Кастор, что было его самым большим страхом?
Вслух же он произнес совсем другое:
- Я упустил брида.
- Это ненадолго. – мрачно отозвался Кастор. – Ты его хорошенько помял и думаю, мы быстро найдем его.
- Он был странным. – пробормотал Кай и потянул носом воздух, стараясь уловить следы брида или катахари. – Как он выглядел?
- Черт-те как. – исчерпывающе ответил Кастор. – У этой бабы в голове какая-то чушь. Она боится здоровенного мужика в драной куртке, с идиотской белой маской на башке и ржавым мачете. Лопотала без умолку про тринадцатую пятницу или что-то в этом роде, пока я выводил её отсюда.
Кай покачал головой и потер ноющую шею. Демон шевельнулся у него внутри, когда он аккуратно потянул из него силу, но не проснулся. Пора было продолжать охоту.
В следующие несколько часов, они играли в догонялки с катахари – и проигрывали. Дух успел напитаться еще от нескольких людей, выпустив в мир новых бридов. Истинных чудовищ. И чудовищ в обличьях других людей. Странную фигуру в потрепанном плаще с закрывающим голову капюшоном, с виднеющимися в рукавах руками, склизкими и покрытыми струпьями. Женщину-призрака с закрывающими лицо мокрыми черными волосами, крадущуюся по земле на всех четырех конечностях, чьи кости издавали жуткий клацающий звук при каждом движении.
Кай уничтожил самого первого брида, мужчину в маске, вооруженного мачете. Но тот успел ранить совсем молодого парня. Они с Кастором наблюдали (Кастор – глазами, Кай – другими органами чувств), как стонущего парнишку забирает скорая помощь.
Катахари затаился, но его бриды представляли собой все большую проблему. Они разбредались по этому измерению, как паразиты, и отыскивать их становилось все сложнее. Кай учуял оборотня в городском парке, но они опять опоздали – он успел напасть на мужчину и оторвать ему ногу. Несчастный вопил не своим голосом, частично от боли, частично от ужаса представшей перед ним картины, когда Кай на его глазах сцепился с оборотнем и после непродолжительной схватки переломил чудовищу шею.
Мужчина потерял сознание, а Кастор подошел к нему и выудил из окровавленного кармана его брюк мобильный телефон. Тяжело дыша, Кай слушал, как его наставник возится с телефоном, недовольно бормочет, наконец, вызывает скорую.
- Думаю, пришло время обновить наши архивы по истории этого мира. – Кастор засунул телефон назад в карман истекающего кровью мужчины. – У них уже новые телефоны, без кнопок, и это самая малая часть того, что поменялось с тех пор, как я был здесь в последний раз.
Кай знал, что это не первое посещение мира людей для Кастора, но наставник никогда не рассказывал о причинах своих прежних визитов сюда. Кай не спрашивал. Он коснулся рукой плеча, уже поцарапанного зуву – теперь там была новая рана от когтей оборотня. Кай недовольно цокнул языком. Заключенный в нем демон давал Каю иммунитет против воздействия разного рода нечисти, так что ему не грозило заразиться ликантропией, но новые дырки на одежде его не радовали.
