Закончили они уже хором:

– Вампиры!

– Да, – коготь победно смотрел ей в грудь, – причем, не дальше, чем двух поколениях. Либо отец, либо дед-прадед, иначе черты не были бы так ярко выражены.

– Мать уже не спросишь, – усмехнулась криво, смотря в сторону громады леса и чувствуя привычную тянущую тоску в груди.

– Скучаешь по ней?

– Я? – смех вышел неприятным. – нет. Может это грубо прозвучит, но туда ей и дорога. Что хорошее от неё осталось – так это книги.

Снова задумчивый внимательный взгляд – и ощущение того, что кто-то смотрит прямо в спину.

Иршасса не стала лезть в душу, может, поняла, что не время, помолчала, продолжив спустя пару рий.

– Говоришь, пикси советовал вспомнить, что с тобой происходило в детстве? Есть мысли?

– Пока не очень, – покачала головой, – я детство не слишком хорошо помню, прости, а какие твои планы?

– Пока магия не восстановится – поживу с тобой, если не против, – улыбнулась светло золотая красавица, вмиг растаяв, – а потом – отправлюсь к посольству. Но и тебе здесь оставаться не советую, захочешь – могу помочь перебраться в столицу. Если в тебе есть магия – а, учитывая силу вампиров, есть наверняка, сможешь поступить в Академию. Да даже если нет – есть же не только магические академии, но и обычные университеты. Эта глушь не для тебя!

Мысль о собственной бесполезности снова вгрызлась в сердце, заставляя сжать зубы.

– Я пойду – пробормотала – полежу немного, ладно? Если ты остаешься – ещё будет время подумать.

И куда делась хваленая храбрость? Слишком много всего навалилось.

Но, несмотря на то, что она сказала, двинулась Айна вовсе не к дому, а к лесу – он манил, звал, шептал. Низко нависшие ветви разлапистых елей и танов дарили облегчение, здесь даже дышалось – легче. И все предупреждения, все наставления в тот момент вылетели из головы.

Так и потекли неспешные дни, наполненные прогулками по лесу, совместными трапезами, беседами обо всем на свете, сбором трав и ягод. Как сговорившись, они не обсуждали будущее, не вспоминали прошлое, просто жили настоящим, пока в очередной раз не произошло то, что перевернуло весь мир с ног на голову.

В этот день Айанэ снова отправилась по тропинке в светлую часть леса – как ни хотелось, но, твердо помня предостережение Рыцаря, она не решалась ступать на те земли за рекой и возле неё. Деревенские их сторонились – то ли им что-то сказала имперская стража, то ли сами пронюхали – но к ней даже за травами почти не подходили, смотрели исподлобья. Нет, если Шана уйдет – ей одной жизни здесь не будет. Иногда нужно перестать бояться – и решиться изменить свою жизнь, иначе так и останешься никем.

Надо отправляться в Империю, и не думать о прошлом, что бы там Тих ни плел…

Она так задумалась, что не заметила, как налетела на кого-то, ударившись со всей силы о жесткую грудь, облаченную в одежду, напоминающую камзол.

– Смертная бродит по лесу близко к темной стороне, будь осторожней, – пропел над ухом высокий голос, укутывая в вязкое очарование, как в полог.

Она вскинула голову – и утонула в глубоких светло-голубых, словно небесная синь, глазах.

У незнакомца, удерживающего её за плечо, были волосы цвета пламенной осени, длинные тонкие руки, и лицо, от которого было невозможно глаз отвести. Оно завораживало своей неправильностью и продолжало казаться самым большим совершенством во всех мирах.

– Но я не обижу тебя, дитя, пойдем со мной. Я уведу тебя отсюда в страну, где нет ни горестей, ни бед. Ни один проклятый из Неблагого двора больше не тронет тебя, ты будешь счастлива и вечно юна, танцуя у костров и бродя в наших садах…

Сильные пальцы сжались оковами на руках, подтягивая её, оцепеневшую, ближе. Кроваво-алые губы приоткрылись, – и обдали дыханием щеку, коснувшись кожи шеи. По телу пробежали мурашки. Она сама потянулась к нему, не сводя расширенных глаз, казалось, он весь сияет – и нет на свете существа прекраснее и добрее! Узкая ладонь ложится на талию, вжимая её в чужое тело, губы прокладывают дорожку от уха до шеи, сводя с ума, когда вдруг в нос резко ударяет противный пряный запах – словно его посыпали перцем с ног до головы.

Перцем? Тело словно прошило разрядом молнии. Наваждение исчезло, будто его и не было, и теперь чужие прикосновения ничего, кроме отвращения, не вызывали. Она пытается отстраниться и слышит в ответ небрежное, брошенное поверх головы:

– Са-анель, вызывай келпи, сейчас доставим эту смертную в какой-нибудь дальний уголок Страны. Быть может, она станет неплохим развлечением на пару лет…

Дыхание сорвалось. Светло-зеленая кожа, которая сначала казалась сияющей, теперь казалась землистой. И глаза неприятные – пронзительные, словно гнилью затянутые. Даже острый, как клинок, взгляд темного, не оставлял такого липкого, мерзкого ощущения.

Внутри скрутился узлом страх, но внешне это никак не отразилось. Верила ли она до конца в происходящее? И да, и нет. Много лет спокойной жизни вдруг обернулись дивным кошмаром. И никого вокруг. Если хочешь себе помочь – помоги сам, желающих, как правило, никогда нет рядом, когда это нужно.

Её продолжали удерживать за плечи. Длинные тонкие пальцы крепко впивались в кожу сквозь одежду, словно пытаясь прощупать доставшийся трофей. И снова – как и тогда, в подвале, накатило резко, разом. Ярость, гнев от унижения, злость, жажда покарать, втоптать в грязь, уничтожить наглеца, посмевшего к ней прикоснуться!

Она зашипела, дернувшись вперед. Оскалилась, чувствуя, как обжигает десны. Все вокруг заволок алый туман – беспощадное марево, не дающее соображать. Рука сама собой резким броском ударила фэйри в бок, отчего он вдруг отлетел, как пустая болванка – легко-легко, словно и не живое существо. Надо же ему было крайне неудачно приземлиться на низко торчащий сук… Светлый зашипел от ярости, длинные волосы зашевелились, как живые, пробежали от рук тонкие длинные нити, сотканные, казалось, из солнечного света.

Айна не стала ждать, чем все это закончится – развернулась и бросилась прочь, вглубь леса, перелетая через торчащие корни и переплетения ветвей, как дикая кошка. Голова кружилась, горло снова резало от боли, но она бежала и бежала, не чуя ног, потому что знала – если эта тварь её догонит – смерть покажется наградой. Она застыла лишь раз – когда оказалась на берегу знакомой реки.

Не переходи реку, не приближайся к лесу, если тебе дорога жизнь – сказал Рыцарь. Но как быть, если Благие фэйри оказались ещё хуже Неблагих? В её жизни слишком часто мнимый свет и добропорядочность оказывались куда хуже чистой тьмы.

– Уничтожж-шшшшу, девка, – среди деревьев мелькнуло бледное сияющее лицо – и это решило все.

Один рывок – и она уже перелетает реку, углубляясь в темный неласковый лес. А позади ломаются деревья и гудит-воет ветер. Решится ли она ступить на территорию Темного Двора? Неприметная узкая тропка вела между толстых стволов-великанов вперед, все дальше и дальше от человеческих земель. Сила отхлынула, спряталась, вновь оставляя опустошенность.

Но вот деревья раздвинулись, разомкнулись, образуя полукруг. В полутьме мелькнули задорно-яркие шляпки мухоморов – и их кроваво-красный цвет заставил екнуть сердце. Кольцо в кольце – грибы образовали ровно десять кругов. Сколько историй о путниках, заблудившихся в кругах фей, было рассказано за кружкой крепкого напитка в стареньком трактире!

Позади послышался страшный треск – и колебания земли вокруг, мерещилось далекое ржание.

Поляна вдруг вспыхнула – и замерцало колдовским – серебристо-синим цветом. Наполз туман, зашелестели длинными ветками-крючьями деревья, вспыхнули вдруг круги, словно волнами расходясь по поляне – и все преобразилось. Больше не было древнего мрачного леса, облезших деревьев и потрепанных кустов. Поляна была залита светом и полна народу.

Они были здесь – те, о ком слагали легенды и страшные сказки. Фэйри, пляшущие в волшебных кругах среди своего леса. В воздухе мерцали, переливаясь, болотные огоньки и алые светлячки, вилась дымкой магия, сыпалась золотистая пыльца с крылышек пикси и эльфов, звучала задорная музыка, от которой ноги словно сами пускались в пляс.