Сначала она обыскала все ящики письменного стола в надежде найти если не свою, то хотя бы чью-нибудь еще старую забытую палочку. Некоторые ящики никак не поддавались, а те, что открылись легко, были полны пустых пергаментов или старых газет. Ну конечно, глупо было бы предположить, что лорд Волдеморт оставит грязнокровке хоть какие-то подсказки.
Потом Гермиона обшарила ванную, ничего, разумеется, не найдя; затем обследовала каждый сантиметр окна и даже попыталась разбить его — сначала сама, своими руками, потом — замахнувшись тяжелым пресс-папье в виде змеиной головы, которое обнаружила на столе, и даже стулом. Безрезультатно. Окно было запечатано заклинанием.
Никакой лазейки, никакой подсказки.
Ничто в обстановке не говорило и о том, что эта комната — кабинет самого Темного Лорда. Если бы Том Риддл не упомянул об этом, ей самой бы это точно не пришло бы в голову — настолько безликим было все вокруг. Но она не оставляла попыток найти хоть что-то. И совершенно забыла о времени.
А Том не обманул: он появился на том же месте, откуда исчез, ровно в тот момент, когда старинные часы на каминной полке (камин не работал, Гермиона, разумеется, уже проверяла) пробили двенадцать ударов. Услышав легкое движение за своей спиной, Грейнджер вздрогнула и замерла, — он застал ее за максимально идиотским занятием: она совершенно по-маггловски — с помощью скрепки, найденной на столе, — пыталась вскрыть замок на двери в кабинет. (И несмотря на то, что, как ей казалось, делала она все правильно, дверь, разумеется, не поддалась).
Впотьмах она даже не видела его лица, только высокую фигуру на фоне светлого оконного проема. На улице бушевал настоящий ураган; нечто подобное происходило и у Гермионы на душе.
— Гермио-о-она Гре-ейнджер, — протянул Том, будто только вспомнив о ее существовании, и, кажется, оглядел ее с ног до головы (и как только ему хоть что-то видно в этой темноте!) — Твои усилия весьма похвальны, но совершенно бессмысленны, — усмехнулся он, легонько взмахнув рукой, отчего в камине за его спиной занялся огонь, озаривший кабинет уютным желтоватым светом. Она отметила, как легко он справляется с магией без палочки.
Гермиона продолжала дико взирать на Тома, пытаясь продумать какую-нибудь стратегию своего поведения, но в голову ничего не приходило. Вся уверенность, с которой она планировала встретить его, мгновенно испарилась, оставив место вновь настигшей ее панике.
— Так и не успокоилась? — ровным тоном поинтересовался Том. Девушка мысленно возмутилась, заметив играющую на его губах легкую улыбку и заподозрив в использовании легилименции. — Нет, Грейнджер, это написано у тебя на лице. В целом, тебя можно понять. Но я все же настаиваю, что ты будешь в относительной безопасности, если согласишься сотрудничать.
Темный Лорд прошелся по комнате. Он выглядел задумчивым, как будто мыслями был где-то не здесь: он размышлял над чем-то, что не имело к Гермионе никакого отношения. Она решилась отпрянуть от двери, хотя так и не придумала, как себя вести.
— Сотрудничать я не буду. Но хочу поговорить.
— Вот как, — он поднял брови. — Значит, согласна на переговоры. Очень хорошо, я рад это слышать. Надеюсь, на этот раз ты будешь более многословна. Но думаю, что разговор о делах придется отложить.
Этого Гермиона не ожидала. Невзначай взглянув на него, она заметила, что выглядел он уставшим, под глазами залегли тени, но это ничуть его не портило. Отвернувшись от нее, как будто она вообще не стоила ни капли его внимания, Том с непринужденным изяществом взмахнул палочкой, и стул, валявшийся у камина — там, где швырнула его Гермиона, — моментально изменил очертания и превратился в некое подобие лежанки или толстого матраса с большими подушками. Еще один взмах палочкой — и на нем из ниоткуда материализовалось серебряное блюдо, на котором красовалось несколько небольших сэндвичей, от вида которых у Гермионы закружилась голова. Она вдруг осознала, насколько сильно проголодалась. В последний раз она ела больше суток назад — будто в другой жизни — сидя с Гарри и Роном у костра. Как же она надеялась, что ее друзьям повезло больше, чем ей…
— Поешь, — бросил Темный Лорд, кивая ей на сотворенный им импровизированный ужин, а сам неспешно подошел к окну. — Ты наверняка голодна.
Гермиона не была бы собой, если бы в первую очередь не восхитилась его безукоризненным владением трансфигурацией. Юная ведьма действительно была очень голодна, но подойти к подушкам, усесться на них и начать жевать сэндвичи, как ни в чем не бывало греясь у камина на глазах лорда Волдеморта, было невозможно, совершенно абсурдно. Хотя, если честно, именно об этом (разве что, за исключением последнего пункта) Гермиона мечтала последние несколько месяцев скитаний в поисках крестражей.
Том стоял у окна, заложив руки за спину и глядя куда-то далеко, сквозь пелену дождя, поглощенный своими мыслями, но, тем не менее, как оказалось, не прекращал следить за ней.
— Не стоит отказывать себе в удовольствии, Грейнджер, я не нападу, — снисходительно произнес он, не оборачиваясь. Тогда Гермиона решилась, оправдав себя чистой физической необходимостью — или так, или голодный обморок: подошла и осторожно опустилась перед камином. Ее тут же обдало приятным теплом — захотелось откинуться на подушки и уснуть сном без сновидений. Быстро прикончив сэндвичи, она вытянулась как по струнке, настороженно ожидая, что скажет или сделает Темный Лорд. Сама она не была готова начинать разговор, но и Том почему-то не торопился нарушать затянувшееся молчание.
За окном бушевала стихия. При свете камина, отсветы которого плясали на стенах, комната становилась неожиданно уютной, если забыть на минуту, где она располагалась и кому принадлежала. Мужчина медленно отошел от окна (она видела краем глаза, не решаясь повернуться) и сделал несколько шагов по кабинету. Он все еще был глубоко погружен в свои мысли. Интересно, о чем он думает?
— Грейнджер… — произнес он в задумчивости через некоторое время, обращаясь вовсе будто и не к ней. Ему было как будто все равно, с кем говорить; с таким же успехом он мог пообщаться сам с собой. — Скажи-ка мне, где бы ты стала искать артефакт, считающийся утраченным несколько веков назад?
Гермиона снова не ожидала такого вопроса. Ответить? Или занять оборонительную позицию и не вступать с ним в разговоры? Но все же здравый смысл, да и желание нарушить, наконец, эту тишину, взяли верх. Долю секунды подумав и не найдя ничего опасного в этом вопросе — не считая легкого ощущения предательства за простой и даже достаточно дружелюбный диалог с врагом — она ответила.
— Я бы… в первую очередь изучила все источники. Все упоминания об артефакте, которые когда-либо встречались.
Она, разумеется, поняла, о каком артефакте идет речь. Но вовсе не собиралась вдаваться в подробности о том, что единственный известный ей источник, оставленный Дамблдором, находится в ее сумке с заклинанием невидимого расширения.
— Хм, неплохо. Неплохо. Источники. Ты, определенно, права, — пробормотал он. У Гермионы вдруг возникло стойкое и несколько бредовое чувство, что она в школе и разговаривает не с самим Темным Лордом, а с каким-нибудь преподавателем, но руки и спина почему-то покрылись мурашками. — Какие источники я мог пропустить?..
Том остановился за ее спиной — она почувствовала его взгляд на своем затылке, и ей стало не по себе. Он будто впервые за весь вечер по-настоящему обратил на нее внимание, и это тут же вернуло Гермионе жутковатое ощущение опасности, которое только что понемногу начало ее отпускать в уютной обстановке кабинета.
— Значит, источники, — тихо произнес Том, медленно обходя ее, напряженно сидящую практически на полу. Она боялась взглянуть на него, хотя он — девушка знала — теперь не спускал с нее глаз. — Итак, Гермиона Грейнджер, мне бы, конечно, очень хотелось влезть в твою прелестную головку и узнать что-нибудь новенькое о планах Гарри Поттера, но, как я и сказал, о делах мы поговорить еще успеем. Сегодня был не самый простой день.
